Читать книгу Игры в героев. Воля свыше. Часть первая - Вячеслав Митяшов - Страница 17

Застава осталась далеко позади, а река несла лодку с беглецами через дикие земли лесного народа. Гонимые, превращённые в изгоев, жалкие остатки могучего и многочисленного племени ютились в этом уголке, выживая охотой и разбоем. Попытки завоевателей образумить их или, на худой конец, поработить, ни к чему не привели. Старейшины племен объявили войну каждому, кто дерзал вторгнуться в запретные леса. Недобрые слухи ходили последнюю сотню лет о здешних ельниках и буреломах. Мало кто возвращался оттуда. Охотники, искатели приключений, солдаты – все исчезали бесследно. Одни попадали в руки лесного народа, другие пропадали, погибая в лапах медведей, которыми изобиловали здешние леса; третьи находили свой конец в бездонных топях. Мало кому посчастливилось вернуться назад.

Река поворачивала свои воды на юг, подмывая левый берег. Его склон осыпался, образуя обрыв, под которым виднелся потемневший до черноты топляк.

– Смотрите, – показал туда Эйнар. – Вроде бы судно сгоревшее.

– Точно судно, – отозвался Вителий. – Купец, не иначе. И сгорело то не так давно. Запах гари чуете?

– Похоже, дикари близко.

Река вновь повернула, направив своё течение на восток. Впереди показался парус. Вителий предусмотрительно направил лодку поближе к берегу. Случись что, они успеют скрыться в зарослях, а здесь их вряд ли кто решится преследовать.

– Думаешь, солдаты? – спросил Бирнезий.

– Кто их знает. Лучше ухо востро держать.

Корабль приближался. Опасения Вителия оказались напрасны. Вскоре стало видно, что навстречу попался обычный торговец с грузом из Фосеи. Полтора десятка пар вёсел дружно опускались в воду, вздымая фонтаны сверкающих брызг. Белый, с алым орнаментом, парус ловил попутный ветер, помогая гребцам подниматься вверх по течению. Корабль поравнялся с плоскодонкой, из-за его высокого борта появились люди, одетые в добротную броню. Они внимательно обшарили взглядом лодку – кто знает, вдруг лесной народ затеял какую хитрость.

– Кто такие будете? – спросил один из них.

– Странники, в Фосею плывём, – ответил Эллирий, схватившись за протянутое с корабля весло.

– Хм, странники. Как там выше?

– Никого не видели, правда, за поворотом судно горелое. Дикари близко.

– Ну, спасибо. Сами то спокойно плывите, ниже только медведей видели.

Эллирий отпустил весло, лодка медленно поплыла по течению. На корабле раздалась команда, и гребцы вновь принялись за работу. Но не успели они разойтись и на пару десятков шагов, из кустов на правом берегу вырвались люди. Они стремительно преодолели отделявшую их от берега песчаную полосу, бросили в воду узкие и длинные, сработанные из коры лодки и устремились к кораблю.

– К оружию! – раздался крик, и в то же мгновение борта торговца ощетинились копьями.

Быстрые стрелы мелькнули в воздухе, вспороли речную гладь. Воины лесного народа подняли над головами обшитые медвежьими шкурами щиты, но один из них, всё-таки, вывалился за борт, схватившись руками за торчавшее из глаза древко.

Эллирий мгновенно подсел к сидевшему на вёслах Бирнезию.

– Поднажмём, может успеем уйти подальше, пока они купца грабят.

Если бы не торговец, дикари не обратили бы внимания на одиноких путников. Но теперь принялись и за них. Три лодки повернули в сторону и бросились в погоню за уходившей вниз по течению плоскодонкой. Над головами беглецов свистнули стрелы, и они, побросав вёсла, спрятались за бортами. Шансов оторваться у медленной посудины не было. Вителий взялся за лук и попытался отвечать, но толком прицелиться ему не давали, и все его стрелы уходили мимо.

– Не высовывайся, – потянул его назад Эллирий. – Сейчас они подойдут, и тогда возьмёмся за мечи.

Торжествующие крики раздавались совсем близко. Дикари уже предвкушали, что сейчас эти люди станут их добычей. Разве будут сопротивляться изнеженные жители больших городов, тем более впятером против двух десятков. Но едва лодки коснулись бортами, эта лёгкая добыча огрызнулась так, что мало не показалось. Пятеро вскочили на ноги, спина к спине, в руках острые мечи, разившие стремительно и смертельно, как удар медвежьей лапы. Трое воинов лесного народа свалились за борт мёртвыми в первое же мгновение боя.

Но дикарей было много, слишком много. Сейчас они оправятся от своей оплошности, навалятся все сразу, и тогда не отбиться. Эллирий, увернувшись от удара копья, бросился на противника и упал в воду, увлекая за собой троих. Он ловко нырнул, уходя на стремнину, и даже успел ткнуть одного мечом в живот. Оставшиеся двое бросились следом, и их понесло течением в сторону от лодки.

Бирнезий последовал примеру товарища, увлёк за собой еще двоих. Они выбрались на берег почти напротив, на небольшой песчаный мысок. Противник достался не из лёгких. Один ловко владел копьём, другой, вооруженный длинным ножом и щитом всё норовил подойти вплотную. Бирнезий делал финт за финтом, отбивал, наносил удары сам, ловким рывком уходил в сторону, но ничего не мог сделать. Постепенно, трое поединщиков зашли в лес и пропали из виду, скрывшись за деревьями.

Оставшиеся трое яростно отбивались, но силы были слишком неравны. Дикари бросились все сразу, едва не утопив лодку. Они, похоже, твёрдо вознамерились взять их живыми, поэтому, оставив оружие, дрались голыми руками. Вителий, в последний момент, успел схватить колчан с луком и стрелами и броситься в воду. В несколько гребков достигнув берега, он взялся за лук, и в противника, пытавшегося взять Эйнара и Александра, полетели меткие стрелы. Но их двоих смяли, повалили на днище. Саша всё же пнул кого-то ногой в пах. Дикарь застонал от боли, но, оправившись, схватился за нож, разорвал на пленнике рубаху и… Медальон сверкнул на солнце золотистым пламенем, и сжимавшая нож рука остановилась. Человек отпрянул назад и испуганно заговорил что-то, указывая на Александра. Стоявший рядом, одетый, в отличие от других, в добротную кольчугу, присел и осторожно, словно точно знал, с чем имеет дело, положил медальон на свою ладонь, чтобы лучше рассмотреть его.

– Это твой? – спросил он.

– Да, – ответил Саша.

– Где ты взять его?

– Нигде, бабушка подарила.

Дикарь что-то сказал своим, затем окинул взглядом берег – там, в полном окружении, отбивались Бирнезий и Вителий. Он крикнул что-то на своём варварском языке, и окружавший их враг опустил мечи и отошёл на несколько шагов.

– Будешь говорить с Ассила.

– Это кто ещё?

– Если хотеть жить, сейчас молчи, потом говорить.

Эйнара и Александра свезли на берег, присоединив к товарищам. Кто-то из дикарей подошёл к одетому в кольчугу и громко заговорил, указывая рукой то на пару трупов их товарищей, то на них. Но дикарь в кольчуге, произнёс всего несколько слов, указал на медальон, и второй тут же замолчал и, скрипя зубами в бессильной ярости, отошёл в сторону.

– Что случилось, почему нас не убили? – тихо, свистящим шёпотом спросил Вителий. – Должно произойти что-то важное, чтобы нас оставили после такого в живых.

– Они увидели мой медальон, – так же тихо ответил Саша. – Они что-то про него знают.

– Хорошо, если они успокоятся. Эллирий то жив, такого двое не осилят. Если продержимся до ночи, он найдёт способ нас спасти.

– Хотелось бы верить.

Их повели в лес, предусмотрительно завязав глаза тряпками.

– Не пытайтесь смотреть. Не убьём, но глаза вырежем, – предупредил вожак.

Идти сквозь чащобу вслепую оказалось очень неудобно. Их, конечно, вели под руки, помогая огибать деревья, но ноги постоянно цеплялись за какие-то корни и траву. Так хотелось снять с лица эту мешающую, пропахшую гнильём, тряпку, но угрозы предводителя отряда точно не были пустыми. Пришлось терпеть. Шли они довольно долго, не меньше получаса, хотя Александру показалось, что их просто водят по кругу, создавая иллюзию отдалённости их стоянки от реки.

Наконец послышались голоса. Одни были радостные, другие удивлённые – видимо дивились тому, что привели пленников. Они вошли в какое-то помещение, и только тут с них сняли повязки и даже развязали руки. Саша огляделся – он стоял в неком подобии юрты, только каркас был покрыт не войлоком, а полотном, сшитым из кусков кож. На четырёх опорных столбах висели плошки с маслом, горящие слабым коптящим пламенем, вдоль стен лежали копья и щиты, а около стены, противоположной входу стояла деревянная резная скамья, на которой сидела молодая девушка в окружении вооружённых мужчин.

– Кто вы такие? – спросила она, совсем без акцента. – Что вы делаете в наших землях?

– Ничего нам не нужно, мы в Фосею плыли, – ответил Вителий.

– Молчи, не ты должен говорить. Ты говори, – она указала на Александра.

– Я?!

– Да, ты. На тебе, не на них, знак Небесного Вождя.

– Мы плыли в Фосею. А что до того, кто мы, так это значения не имеет. Никому не известные, самые обычные люди.

– Ни кому не известные? – девушка усмехнулась. – Не о вас ли по всей реке говорят, золото за головы обещают? Ходит слух – наделали вы дел в Флардии. А как пробрались через заставу – любо дорого посмотреть, хороший получился пожар. Ведь так? По глазам вижу, что так. Но я вас не выдам, по крайней мере, тебя. На тех троих мне наплевать, убила бы, но они твои товарищи. Не возьму их кровь на свои руки.

– То есть отдашь их на казнь в другие руки? Да кто ты такая?! Занимайтесь тут грабежом, и кроме грабежа ничего не умеете. То же мне, лесной народ…

– Тихо, тихо, – девушка подняла руку, чтобы остановить схватившихся за оружие воинов. – Меня зовут Ассила, я дочь вождя этого племени, и я тэлевр – боевой вождь.

– Ну, надо же, девушка – и боевой вождь, – Александр засмеялся и хотел высказать весьма обидное предположение, как она добилась этого, но прикусил язык, поняв, что в этот раз она может и не будет останавливать своих людей.

– Не тебе судить. Ты видишь меня в первый раз.

– Ладно, давай не будем затягивать разговор. Скажи лучше сразу, что нужно от нас тебе, и чего ждать нам.

– А ты смел. Вашу судьбу мы решим, утром скажем, что с вами будет. А теперь отдай мне Знак.

– Не отдам, – Саша побледнел, его рука дёрнулась было к медальону, но остановилась – он то сбежит, а что будет с Эйнаром и остальными.

– Не думай о нас, – шепнул стоявший рядом Эйнар.

– Да чего ты так испугался, – тэлевр засмеялась. – Тебе так важна эта вещица? Не знаю, что тебя с ней связывает, но давным-давно она принадлежала моему народу. Так говорят легенды. Отдай! Не отдашь, силой отберём!

Александр медленно снял со своей шеи медальон и бросил его под ноги Ассилы. Она презрительно ухмыльнулась, но с места не поднялась, сделала знак рукой. Один из стоявших рядом поднял медальон и, склонившись, протянул его своему вождю.

– Сарбер ун лиги полива, – произнесла Ассила.

Пленников схватили под руки и отвели в одну из палаток, немногим меньше, чем палатка тэлевра, но совершенно пустую. На голой земле лежало лишь несколько обрывков веревок и чей-то разодранный сапог. Деревянная дверь закрылась, рядом встали начавшие неторопливый разговор часовые.

– Зачем ты отдал ей медальон? – набросился Эйнар на Александра. – Как ты теперь вернёшься? Не нужно было думать о нас.

– Да они вас порубили бы тут же!

– Да они бы минут десять думали, куда ты делся. Мы бы сумели сбежать

– Ладно, поздно спорить, – остановил разгорающийся спор Бирнезий. – Медальон твой далеко не уйдёт, Ассила эта на себя его напялит. Ночью, думаю, Эллирий пожалует, вот тогда и посмотрим, кто хитрее. А сейчас нам всем нужно отдохнуть. Ночь уже близко, надо сил набраться. И скажите спасибо, что нам ни рук, ни ног не связали. Только не пытайтесь стенки ломать – заметят.

Быстрое течение отнесло Эллирия за поворот. Он выбрался на берег и упал на тёплый песок, дав краткий отдых уставшему телу. Ничего, не далеко унесло его. Сейчас, главное, не спешить. Наверняка остальных взяли в плен, отвели в лагерь, а если так, то уж он то по следам найдёт логово. А там видно будет, как помочь товарищам. Шорох осторожных шагов заставил его вскочить. Двое преследовавших его дикарей тоже выбрались из воды и попытались подобраться к нему незамеченными. «Вот ведь, – подумал он, – настырные, решили преследовать до конца». Первый, вооружённый армейским, видать трофейным, мечом, сделал неуклюжий выпад. Эллирий лишь злорадно усмехнулся, сделал шаг в сторону и распорол противнику бок. Второй, устремившийся за товарищем, остановился, не добежав пяти шагов.

– Что, душонка то в пятки ушла? – засмеялся Эллирий, сделав шаг навстречу.

Дикарь отступил на два шага и вдруг метнул в противника своё копьё, а затем бросился бежать со всех ног. Эллирий отбил копьё под ноги небрежным взмахом меча, поднял его и бросил в спину улепётывающего, точно между лопаток.

– Дурачьё, – он презрительно сплюнул.

Прячась в прибрежных зарослях, Эллирий поспешил к месту боя, отчаянно надеясь, что его товарищи не только уцелели, но и отбились от лесных разбойников. Продираясь сквозь ивняк и осоку, он не обращал внимания ни на оставленные травой порезы, ни на царапины, ни на производимый им шум. Пусть заметят, тем лучше, к тем двум прибавятся новые мертвецы. Но всё уже закончилось. Купцы, отбившись, изо всех сил выгребали против течения, чтоб скорее уйти подальше от этого места. А вот его товарищей, связанных, с завязанными глазами, уводили вглубь леса.

Эллирий вжался в землю, стараясь, чтоб его не заметили. Сейчас не время бросаться в схватку. Прячась за деревьями и кустами, он принялся следить за петляющими по лесу людьми. Дикари водили своих пленников кругами, и ему приходилось то и дело замирать, когда они проходили рядом с ним. Эллирий шёпотом ругался, на чём свет стоит, поднимался и снова крался за отрядом лесного народа. И так не один раз. Наконец, впереди показалась окружённая малинником поляна, на которой стояли походные шатры дикарей. Воин усмехнулся – пришли, наконец-то – и спрятался в зарослях. Оставалось лишь дождаться ночи.

Время тянулось безумно долго. Казалось, что солнце упорно не желает клониться к закату, но всё же постепенно становилось темнее, тени удлинились, и, наконец, солнце ушло за кромку деревьев. Сгустились вечерние сумерки, а следом за ними наступила ночь. Эллирий подполз поближе и остановился, чтобы дождаться, когда задремлют стражники. Прошло несколько часов, но те продолжали неторопливо прогуливаться между палаток. Казалось, они так будут ходить всю ночь, словно их совсем не брал сон. Однако, наконец, все они подсели к костру, горевшему неподалёку от палатки с пленниками, завели неторопливый разговор. По рукам пошли меха с чем-то хмельным. А спустя полчаса почти все они спокойно спали.

Эллирий осторожно подполз ближе.

– Эйнар, Бирнезий, вы здесь? Слышите меня? – шёпотом окликнул он.

– Здесь мы, заждались уж, – донёсся в ответ радостный голос.

Эллирий осторожно разрезал кожи, раздвинул деревянный каркас и пленники, один за другим, вылезли в дыру и скрылись в лесу.

– Стойте, не бегите, – Александр остановился, когда они отбежали достаточно далеко. – Я должен вернуть медальон.

– Ты что, снова к ним в лапы захотел? – шикнул на него Эллирий. – Забудь о нём, парень. Придётся тебе с нами пожить, а там видно будет. Может, судьба вернёт его в твои руки.

– Нет, не хочу ждать милости от судьбы. Боюсь, это затянется слишком. Попробую сам. Вы бегите, не ждите меня, я вас найду.

– Как знаешь. Удачи тебе.

Он повернул обратно. Осторожно, рассчитывая каждый шаг, пробрался в лагерь. То и дело через тонкую подошву чувствовалась веточка, и Александр замирал, осторожно переставлял ногу на новое место, и продолжал красться к расположенной в центре стоянки палатке Ассилы. К его удивлению, стражников рядом со входом не было. Они, вместе с ещё несколькими сотоварищами, спокойно спали у горевшего неподалёку костра, наплевав на свои обязанности. Саша застыл в отбрасываемой палаткой тени – вдруг это ловушка, стоит ему подойти к двери – они вскочат, набросятся на него, а там, кто знает, что взбредёт им в голову. Он поёжился, явственно представляя, как под рёбра входит холодное лезвие. Стоило проверить, чтоб не нарваться на неприятности. Рука нащупала в траве шишку, и Александр бросил её в противоположную от костра сторону. Никто не отреагировал на шорох, похожий, правда, не на человеческий шаг, а на ночную прогулку мыши-полёвки. Можно, конечно, попробовать кинуть в спящих ещё одну шишку, но если это их разбудит… Саша собрался с духом, быстро вышел из тени, открыл невысокую, резную дверцу шатра и шагнул вовнутрь.

Внутри стоял запах сыромятных кож, горящего масла в светильнике, висевшего на подпирающем крышу столбе. Его слабый свет с трудом рассеивал темноту, но привыкшие глаза рассмотрели деревянную скамью, оружие вдоль стен и ворох звериных шкур, а среди них и спящую девушку. Александр осторожно подошёл к ней, нагнулся – медальон у неё – облегчённо вздохнул. Невольно залюбовался Ассилой – хороша амазонка. Осторожно начал снимать с её шеи цепочку, стараясь делать это как можно медленнее. Внезапно что-то холодное коснулось его шеи, коснулось аккуратно, даже нежно, но Саша похолодел от страха.

– Замри и не шевелись, – тихо произнесла Ассила, всё ещё не открывая глаз. – Я знала, что ты придёшь.

– И не выставила больше стражи? Все ведь спят беспробудным сном, – нашёл в себе силы ответить Александр.

– Это не важно. Вы не нужны мне, мне нужен этот Знак. Я не хочу тебя убивать, поэтому уходи.

– И поэтому охрана спит? Чтобы дать нам возможность сбежать? Но что же ты сейчас не крикнешь стражу?

– Если стража застанет тебя здесь со мной, мне придётся казнить тебя, да и я могу лишиться имени тэлевра.

– То есть если я сейчас закричу, и прибежит стража, тебе тоже не поздоровится? – он усмехнулся. – Пойми, красотка. Если я не верну медальон, мне будет всё равно. Без него я не смогу вернуться домой.

– Ты с ума сошёл. Я отпускаю тебя, сохраняю тебе жизнь, а ты…

– А мне что, прозябать теперь вашем мире?

– Каком мире? О чём ты?

– Ха! Ты так сильно жаждешь оставить себе медальон и даже не знаешь, что он может? Давай, сожми его в ладонях, только постой-ка! – Саша резким движением убрал от горла нож – лезвие лишь слегка оцарапало кожу – и прижался к Ассиле.

Девушка опешила, нож выпал из её руки. Она не знала, что делать. Стоило только закричать, и стража, несмотря на то, что спит, будет здесь через мгновение… И увидит лежащего на ней мужчину. Это станет днём её позора, её лишат звания тэлевра, и никто уже не возьмет её замуж. Тогда Знак станет бесполезной побрякушкой, да и, скорее всего, отец отберёт его. Рука вновь начала искать рукоять ножа. Убить его, убить эту неблагодарную свинью, коль он не хочет бежать. Но Александр предусмотрительно откинул его подальше в сторону. Она попыталась скинуть с себя мужчину, но даже её сил, а силы у неё были немаленькие – не кисейная же она барышня из каменных городов, не хватило. Этот нахал вцепился в неё мёртвой хваткой. Попробовала было укусить его за щеку, но он нажал ей на горло локтем так, что круги пошли перед глазами.

– Послушай, Ассила, – услышала она его шёпот, от которого чуть было волосы не встали дыбом. – А не придушить ли мне тебя? Что мне с тобой церемониться. Не уговаривать же. Не захотела отдать, прибью и сниму с мёртвого тела.

– Н-не надо, не надо. Забери.

Саша рывком снял с оцепеневшей воительницы медальон и медленно, не спуская с неё глаз, отошёл в центр палатки к столбам. Можно было вернуться домой прямо сейчас – медальон был жёлтым, но хотелось добраться до своих, показать, вот он каков я, вернулся назад и не с пустыми руками. Ассила даже не шевелилась, лишь смотрела на него, провожая взглядом. Александр отвернулся и направился к выходу, нисколько не сомневаясь, что никто не посмеет остановить его.

– Ей, не знаю как тебя, постой.

Он обернулся – Ассила уже стояла, держа в руках натянутый лук. Совсем забыл об оружии вдоль стен. Хотел броситься к лежавшему неподалёку щиту, закрыться им, а потом двинуть этой дуре так, чтобы она до утра отлёживалась, но понял, что не успеет сделать этого.

– Меня зовут Александр. Можно Саша.

– Что за дурацкое у тебя имя?

– Тебя не спросили, когда называли.

– Не остри, давай-ка мне обратно Знак и иди на все четыре стороны. Предупреждаю последний раз.

Саша улыбнулся, вытащил из кармана медальон и спрятал руки за спиной.

– Ты не понял? Не играй со мной, – возмутилась Ассила, но почему-то тоже улыбнулась и ослабила грозившую сорваться с пальцев тетиву.

– Это ты не поняла. Ты не знаешь, на что способен этот медальон.

Ярко сверкнула вспышка, ослепив глаза до боли. Ассила выронила лук и бросилась под свои шкуры, в ужасе зарывшись в них с головой. Она не знала, спасет ли её это от неведомой напасти, но ничего другого на ум не пришло. Было тихо. Ассила осторожно выглянула наружу – вокруг никого. Там, где стоял человек, остались лишь его следы.