Читать книгу Песок Пустоты. Проклятие древней крови - Яанг Р. - Страница 8

Прыщавая служанка поставила на стол четыре чаши темного эля, с полным безразличием она окинула взглядом собравшуюся здесь компанию: обычные доходяги, тут никогда не бывает богатых гостей. Пожелав приятного вечера, она резко развернулась и ушла, полностью позабыв о них. А кампания и правда мало чем выделялась от всех остальных, только вот говорили они намного тише, чем те, кто пришел в харчевню весело скоротать время.

– Обязательно было собираться в столь людном месте? – пропищала маленькая женщина, пытаясь прикрыть свое некрасивое лицо чепцом. – Если нас кто-нибудь услышит…

– Поверь, там, где много народу, безопаснее всего, – заверила ее другая. Она, напротив, вела себя более раскрепощено и уже взахлеб выпила половину из поставленной перед ней кружки.

– Да, но не обсуждать же тут план, – и сильно понизив голос, Пипа добавила. – Ограбления.

– И все же Греттель права, – вставил свое слово маленький человечек, скрестив свои тощие руки. – Тут на нас никто не обратит внимания.

– Ах ты ж подлиза! – девушка хотела ударить его по ноге каблуком, но вместо этого она задела огромный ботинок Дроболя.

– Чтоб тебя! – тот неловко потер ушибленное место рукой, тогда как Пенелопа все еще продолжала огрызаться на Крыса.

– Ах, какие же это помои! – Греттель с силой поставила свой бокал на стол, но тем не менее, в нем почти ничего не осталось. – Как провернем дельце, обещаю, буду пить только самое лучшее!

– Если провернем, дорогуша, – заметил Крыс. – Ты нам так еще ничего толком и не рассказала, в те наши прошлые встречи. Все очень и очень размыто. И, смею заметить, где же наш общий знакомый?

– Да, где этот треклятый демон, – Дроболь каждый раз при его упоминании закипал от злости, он все еще не мог простить ему убийство их главаря.

– Он занимается тем, что ест печень младенцев и пьет кровь девственниц, естественно, чтобы набраться сил для нашей вылазки.

Пипа тут же взвизгнула словно поросенок.

– Ты нам это, не ври, хуже будет, – великан нахмурился, но на самом деле, он так и не понял, шутит ли девушка или нет.

– А что? Я вам должна докладывать о каждом его шаге? Еще чего, – на ее лице мелькнуло легкое раздражение. – Он выполнит свою часть уговора, можете не сомневаться. С нами ему обсуждать больше нечего.

– Не сомневаться в шхуне? – Дроболь фыркнул, но, тут же поймав на себе взгляд девушки, замолк.

– Как я уже сказала, все кто желает с ним поговорить лично, милости прошу. Только пеняйте на себя, если вас постигнет участь Чета, – при упоминании о брате Пипа немного занервничала, эль пришелся, как нельзя кстати. – Он выполнит чуть ли не самую сложную часть нашего плана – отвлечет хозяина дома. А уж после присоединится и к нам.

– Когда мы уже и сами все сделаем? Да уж, – Крыс тоже принялся за пойло, один только Дроболь сидел нахмурившись.

– Никто не сможет отвлечь внимание лучше него, – продолжила Греттель. – Дом, который мы собираемся грабить, хорошо защищен, а никто ведь из нас не желает, чтобы его владелец вернулся туда раньше положенного.

– Раз уж мы заговорили о владельцах, – Крыс подался вперед, обдав девушку терпким зловонным дыханием. – Ты, милочка, умолчала, что дом этот принадлежит Эрдгару Тифу, больше известному в наших кругах, как Зуб.

– Зуб? Тот самый Зуб?! – Пенелопа вскрикнула, так, что несколько соседних столиков обернулись на них.

Греттель засмеялась.

– Да, болит и нарывает этот зуб, сил уж нет терпеть! – а после, понизив голос, добавила. – Да, это его дом. Вы, собственно, и не спрашивали. Я сказала адрес, сообщила, где лежат деньги, а о хозяине дома разговора не было.

– Ты с ума сошла, девка? – Пипа никак не хотела успокаиваться. – Ты хоть понимаешь, во что нас втягиваешь?

– Эрдгар… Кто? – Дроболь явно не понимал, о ком идет речь, тогда как два других его товарища готовы были кусать локти от напряжения.

– Да местный разбойник, главарь нескольких банд, – отмахнулась Греттель, но Пипу уже было не остановить.

– Да он тут чуть ли не самый главный! Это же Зуб! Даже мой братик, мой бедный братик, хотел на него работать, так там не берут абы кого. Он заправляет всем пирсом, мостами и даже имеет свою собственную конюшню на севере города. Местный разбойник, фи! Может ты и не местная, но за время, проведенное здесь, могла бы хоть что-то узнать. Нет, я пас. Это не для меня.

Греттель выглядела все такой же невозмутимой, но так или иначе этот разговор ей начинал докучать.

– Тогда вы, наверное, слышали, что есть у него один наемник, истинный демон, потрошитель, всегда безукоризненно выполняющий свою работу…

– Ты хочешь сказать, что, – шлюха закрыла рот рукой, чтобы вновь не закричать, Крыс же лукаво улыбнулся.

– Это многое меняет, – пробормотал он, не обращая внимания на свою подругу. – Наемник против хозяина. Он знает куда надавить.

– Ну, наконец-то! – девушка весело хлопнула в ладоши. – Поэтому нам не стоит волноваться, Варон сделает все как надо. А вот нам вчетвером, облажаться никак нельзя.

– Этот Зуб, если он такой весь из себя, почему бы ему не найти нас потом? Мы ограбим его перед самым носом, он же не станет закрывать на такое глаза, – Дроболь казался все еще неуверенным, голова его кипела от всяческих мыслей.

– Значит мы принудим его их закрыть. Навсегда.

На некоторое время за столом воцарилось молчание. Греттель понимала, что напарники из них не ахти-какие, но времени искать других не было. Варон и так хотел все сделать в одиночку, но девушка слишком хорошо знала его, чтобы допустить такое. Знала их обоих. Поэтому она и уговорила любовника собрать некую «шайку». Правда вот, все заботы на этот счет, тот возложил на ее хрупкие плечи.

– Я с этими остолопами не хочу больше встречаться ни в жизнь, – это было последнее, что сказал Варон, после того, как они закончили обсуждать план, и Греттель пришлось с этим смириться.

– Я хотела вам сообщить, что медлить больше нельзя. Другого такого благоприятного случая нам может и не представиться. Начинаем послезавтра. Как зайдет солнце.

– Так скоро? – казалось бы, Пенелопа наконец успокоилась, но теперь же ее опять обуяла сильная дрожь.

– Ну а что? Все приготовления закончены. Осталось только скоординироваться и действовать. Но помните, что малейшая оплошность может стоить нам больших денег!

– Или даже жизни, – заметил Крыс, и его друзья нервно перекинулись взглядами.

– Неужели я и правда имею дело с такими трусами?! – Греттель начала выходить из себя. – Разве не вам нужны были деньги? Без Чета вы подохнете с голоду! И кто знает, может быть далеко не голод станет причиной вашей скорой смерти.

– Это что, угроза? – Дроболь нахмурился, казалось, их и без того хрупкие отношения трещали по швам.

– Я вам рассказала столько информации, что вряд ли вы не проболтаетесь кому-нибудь из своих знакомых через неделю или же две. А там недолго и до того, что об этом узнает и сам Зуб, да и вся его свора! Кто из всех нас попадется бандитам первый? И как долго он сможет держать язык за зубами? – Греттель обвела взглядом собравшуюся компанию, все так же поочередно посмотрели друг на друга, понимая, что доверять тут особо некому. – Поняли теперь? Мы с Вароном, если что, слиняем отсюда, а вот вам податься особо некуда. Так что решайте: или быть с мешком денег где-нибудь на ближайшем судне из города, или остаться здесь и ждать своей неизбежной участи?

– Глупая девчонка! Раз мы тут, то значит, что давно уже все решили, – Пенелопа ярко сверкнула своими зелеными, как изумруды, глазами. – И не надо заговаривать нам зубы!

– Ну, раз мы все здесь такого мнения, так слушайте внимательно, – Греттель достала из-за пазухи нарисованную углем карту, они видели ее не раз, вносили много помарок, но девушке хотелось, чтобы их замысел отпечатался у сообщников в головах. – Послезавтра, как зайдет солнце, мы встречаемся на Старой Мостовой, прямо напротив дома Эрдгара Тифа. К тому времени, Варон уже должен будет закончить со своей частью. Зуб и его свита будут отвлечены, у нас же останется в запасе около часа, чтобы все провернуть. Я сниму некоторые защитные руны с дома, а Крыс, тем временем должен будет взломать замок с задней калитки. Механизм сложный, но мы давали тебе похожий неделю назад, ты смог разобраться?

– Было нелегко, но да, смог, – Крыс задумчиво почесал подбородок. – Если там похожий замок, то я справлюсь.

– Вот и отлично! После этого останется только открыть парадную дверь, но мы уже позаботились об этом, – девушка помахала небольшой связкой ключей. – Если Зуб не меняет замки каждый месяц, то все пройдет легче некуда, – кампания немного оживилась от такого известия. – Пенелопа, на тебе псы, помнишь? Ты тренировалась в метании ножей?

– Н-да, попадала в крыс и бродячих кошек с более чем тридцати футов, в собак еще проще, – она судорожно облизала губы. – Но ведь дело тут не только в сторожевых псах?

– Да, ты права. Выцеливать нужно будет каждого, кто подойдет к дому, горы трупов не обещаю, но лишняя безопасность нам не помешает. Займешь место прямо возле главных ворот, ну или выберешь сама по ситуации. Важно только то, чтобы в зоне твоей видимости была вся близлежащая улица. К слову, фонари гореть не будут, тебе придется действовать в полной темноте.

– Не впервой, – хмыкнула та. – Ведь там, где я работаю, в основном только ночные смены, – Крыс подавил смешок, за что тут же был вознагражден кривой улыбкой от шлюхи.

– От меня требуется ломать только двери? Я все думаю, что подойдет лучше, молот или топор? Если двери деревянные, я бы предпочел взять второе, – Дроболь щелкнул костяшками своих огромных пальцев.

– Бери, что душе угодно, главное, чтобы ты смог этим махать, – на мгновение девушка задумалась, говорить ли ему о том, что на самом деле потребуется от силача, но все же, решила смолчать. После она продолжила. – Скорее всего придется ломать столы, шкафы и все такое, к чему у нас не будет подходящих ключей. За стены я не ручаюсь, но на всякий случай я раздобыла нам взрывной порошок.

– Взрывной порошок?! Девочка, ты хоть знаешь, как им пользоваться? – Крыс беспокоился не зря, в неопытных руках эта штука может быть очень опасной.

– Эта девочка умеет работать с рунами, а ты спрашиваешь про какой-то там порошок? – Греттель понимала, что их замысел держится почти что на одной удаче, но если все получится, если все пройдет так, как надо…

– Значит у нас ровно час на то, чтобы забрать деньги и успеть смотаться с острова?

– Ну, чуть больше или меньше. Унесем все, что найдем в доме ценного. Но помните, главная наша задача так это проникнуть в личный кабинет Зуба, я уверена, что почти все свое золото Эрдгар хранит именно там.

– Надейся, чтобы это было так. Иначе вслед за стенами, я сломаю и твою голову тоже. И дружку твоему, если тот все же решит объявиться, – Дроболь выглядел очень сурово, но девушка не могла не улыбаться, глядя на его большое, слегка туповатое лицо.

– Я и не сомневаюсь. Ну, а теперь к деталям.

До самого вечера они обсуждали свой план, вдаваясь в мельчайшие его подробности. Хоть Греттель и обещала больше не притрагиваться к здешнему пойлу, но к концу разговора, их стол оказался завален пустыми бокалами из-под дешевого эля.

Из-за стола девушка поднялась последней, затекшие ноги ее плохо слушались, а в бордель возвращаться совершенно не хотелось. К тому, же в последнее время Греттель там не были рады: клиенты постоянно жалуются на ее несговорчивость, маман постепенно снижает цену, а сама же шлюха готова придушить их всех своими собственными руками. Может быть удастся уговорить Варона взять ее к себе насовсем?

– Ва-рон, – прошептала она, прислонившись к ближайшей стене. – Не смотрите честны девицы в шхуновы глаза…

Честны девицы, чтоб их. Легко ли быть честной, когда собственная мать продает тебя богатому толстосуму?

С самого детства Греттель учили, что нет никого опаснее беловолосых демонов: они могут ограбить тебя, похитить или даже убить. Но кто бы мог подумать, что спустя столько лет, шхун окажется чуть ли не единственным, готовым принять ее, выслушать и спрятать на какое-то время ото всех бед, что свалились на голову напуганной девушки.

Варон. Она могла часами рассматривать его шрамы, но тот никогда не говорил, как и при каких обстоятельствах они достались ему. Шхун вообще не так много разговаривал, он в основном слушал. И все же, девушка чувствовала, что они были чем-то похожи. Правда вот кожа Греттель даже после стольких лет оставалась безупречно белой: никаких тебе ссадин, порезов, а синяки и вовсе проходят со временем, если, конечно, знать, куда бить.

Отпраздновав свой одиннадцатый день рождения, Греттель и подумать не могла о таком подарке. Она всегда обожала лошадей: ее комната была увешена неумелыми рисунками наряду с копиями полотен настоящих художников. Вот это Персик, а это Апельсинка, девочка любила называть лошадей именами всевозможных фруктов или ягод. Мать достаточно скептически относилась к этому ее увлечению, но тут она превзошла саму себя.

– Мне подарят пони? Настоящего пони? – Греттель была готова прыгать от счастья, в то время как женщина продолжала сохранять на лице свою привычную маску безразличия.

Правда ли она была так спокойна в тот день? Мать Греттель никогда не была эталоном родительской любви: не было всех этих сказок на ночь или совместных прогулок. Если они и разговаривали между собой, то только об успеваемости девочки или о погоде. Казалось бы, она совершенно не знает, как обращаться со своей же собственной дочерью.

Находясь же наедине, за стенами своего огромного двухэтажного дома, между этими двумя прокладывалось еще большее недопонимание, которое в скором времени, переросло в безразличие. Но то, что она совершила… Нет, то, чему она способствовала свершиться – этому нет никакого оправдания.

– Подарят, если будешь себя хорошо вести, – женщина попыталась убрать выбившийся с прически дочери золотистый локон, но сделала это настолько неумело, что слегка поцарапала ее своим длинным ногтем. – Если будешь слушаться и покажешь себя с наилучшей стороны. Тогда можешь выбрать любого пони, какого только пожелаешь.

– Ох, я буду просто идеальной девочкой! Дядя Эд всегда меня хвалит, стоит мне только правильно держать вилку за столом, так он уже рассыпается в комплиментах.

– Дядя Эд? При нем его лучше так не называй.

– Отчего же? Он сам меня попросил. Куда лучше, чем это занудное Эрдгар. Иногда он даже разрешает обращаться к себе Эдди, ну, не старый ли дурак?

– Я запрещаю тебе так о нем говорить, – на лице женщины промелькнула злость. – И будет лучше, если ты все же станешь называть Эрдгара, согласно его положению в обществе. Он, как никак, владелец здешних земель.

– Ради собственной лошади я могу называть его хоть Иерихат-халом! – звонко засмеялась та. – Когда выезжаем, мама? Мне не терпится вновь побывать на том большом ипподроме.

– Побываешь, но в этот раз без меня, – она слегка отвела глаза, неужели ей стало стыдно? – У меня вновь начались мигрени, и я плохо сплю, а с моей ужасной морской болезнью поездку на корабле я и вовсе не перенесу. Возможно, я подъеду туда, но немного позже. Ты же достаточно самостоятельна, чтобы добраться без меня? По приезду тебя обязательно встретят, а компанию в дороге тебе составит наша служанка Энни.

– Ты не поедешь, мама? – Греттель очень удивилась, раньше она никуда не отпускала ее одну.

– Я сказала, что, возможно, присоединюсь после. Ты уже достаточно взрослая, а любезного мистера Тифа мы обе хорошо знаем. К тому же, я думала, ты будешь не против провести остаток каникул на свежем воздухе. Если что-то не так я могу все отменить, я… – она попыталась встать, но Греттель с силой ухватила ее за рукав ее роскошного платья.

– Я поеду, мама. И буду примером для подражания. Пусть Энни приготовит мне мое голубое платье, мне кажется оно самое лучшее, в нем я даже на лошади смотрюсь, будто с картинки, – Греттель хихикнула. – Это будет мой самый лучший подарок на день рождения!

– Главное, веди себя хорошо, и…

Слушайся мистера Тифа. Слушайся, когда он попросит открыть тебя дверь в свою спальню. Слушай его, когда он будет заставлять тебя делать все те гнусные вещи. Не жалуйся, не кричи, будь всегда чистой, послушной, а если попытаешься сбежать, станет только хуже. Слушай его внимательно и исполняй все его прихоти. Его и его друзей. Слушай, как кричит старушка Энни, пока они убивают ее, и режут того пони, что ты выбрала себе на день рождения. А ведь тебя предупреждали – не пытайся бежать.

Множество людей видели маленькую избитую девочку в том доме, и все они знали, что там в действительности происходит, так почему же это никто не прекратил?

Однажды Греттель заснула прямо в саду, почти голая, побитая, у нее не было сил, чтобы добраться хотя бы до собственной кровати. Там он ее и нашел. Она видела, как шхун смотрел на нее своими красными глазами. Ей было страшно, но сил сопротивляться у нее совсем не оставалось. Тогда юноша поднял ее на руки, предварительно накрыв своей чистой рубашкой, и отнес прямиком в спальню.

Там он сразу же дал Греттель какое-то лекарство. Шхун все делал молча, ведь по-другому и нельзя было, он же прокляторожденный. А она все никак не переставала плакать. Его красные глаза смотрели просто: без жалости и без какой-либо злости, это было полное безразличие. Но то, что этот юноша сделал, нельзя было назвать таковым. Вряд ли он исполнял приказ Эрдгара, но тогда зачем он здесь? И почему его тело все в шрамах? Когда он снял свою рубашку, этого нельзя было не заметить. И именно в тот день возможные страдания другого человека, пусть даже и шхуна, на время заглушили ее собственные.

После того случая, она больше не видела своего безмолвного спасителя. Да и Эрдгар через некоторое время также исчез. Мать же приехала немногим позже, как и обещала. Она ничего не сказала, просто собрала вещи в дорогу, заплела волосы и помогла своей дочери одеться. На следующий день они сели на корабль, что отплывал с острова.

Мать Греттель не спрашивала ни о том, как прошли эти две недели, не интересовалась где Энни, или же откуда взялись столь ужасные синяки. Да и Греттель сама не желала ни о чем таком говорить. Девочка тогда уже понимала, что мать скорее всего была в курсе, куда и зачем отдает свою дочь. Только вот, истинная цена этого поступка всплыла только через несколько лет.

В тот раз, во время очередной ссоры женщина кричала, что всеми деньгами, которые у них сейчас есть, этим домом и роскошными нарядами, они обязаны именно благодаря ей. И что если бы Греттель имела чуть больше мозгов и вела бы себя как положено, то все прошло бы намного лучше. И то, что Эрдгар действительно собирался на ней жениться.

Греттель была крайне удивлена, когда осознала, что этот звук, слегка хлюпающий звук густой крови, вперемешку с осколками черепа, может доставить ей такое удовольствие. Сначала она хотела просто толкнуть эту женщину, но потом этого показалось мало. А рядом еще лежали эти любимые мамины часы: от и до украшенные драгоценными камнями, в них даже стрелки были из настоящего золота.

Она так и оставила свою мать распростертой на липком полу, с воткнутым в голове украшением. Слезы лились рекой, но именно тогда Греттель и почувствовала желанное облегчение. Для себя она также решила, что убийство Эрдгара Тифа принесет ей еще большее удовлетворение. Только вот сделать это она должна это сама. Своими собственными руками.

Несколько месяцев она пряталась у своего двоюродного брата, он в то время работал в магистериуме, и у него-то Греттель как раз и научилась пользоваться некоторыми несложными рунами. Но вскоре, тот начал позволять себе слишком многое. И тогда девушка решила, что пора. Прихватив с собой кое какие его личные вещи, она покинула осточертелый дом.

Выйти на Зуба ей не составило труда, на острове его знало слишком много людей, а найти общий язык с некоторыми из них для Греттель было проще простого. Она сразу поняла, какое положение он занимает в городе, что у него есть связи в местном управлении и даже в магистериуме, также она разузнала, что в последнее время он редко покидает остров, то ли решил частично отойти от дел, то ли заимел какие-то проблемы со здоровьем. Точную причину вряд ли знал кто-то еще, помимо самого Зуба.

Около полугода она обдумывала, как бы к нему подступиться: Эрдгар редко покидал пределы своего особняка на Мостовой, но с некой периодичностью он отправлялся поближе к морю, на ту самую злосчастную ферму. Она могла бы проникнуть туда под видом какой-нибудь служанки, но риск, что ее опознают, был слишком велик.

Хоть и прошло уже немало лет, Греттель почему-то казалось, что как только она пересечет порог того особняка, кто-нибудь да непременно скажет: «Да это же та маленькая дурочка, которая хотела пони на свой день рождения!» От таких мыслей у нее кровь стыла в жилах. Нет, ее не могут помнить, она же была не единственная? Или же…

Пытаясь всячески проникнуть в жизнь мистера Тифа, Греттель в скором времени узнала о существовании некоего наемного убийцы, его правой руке, верного пса, готового разодрать любого по приказу хозяина. Только вот по словам некоторых людей, этот пес иногда все же срывался с цепи.

– Не знаю, чего Зуб его держит, прибил бы давно, да и дело с концом.

– Говорят этих было несколько, ну, шхунов, так тот всех поубивал какой-то магией. Кто знает, может он и Зуба уже своими чарами приструнил. Из него хороший наемник, только вот шхун, он и есть шхун. От таких как он, только и жди, что ножа в спину.

– Они вроде как друзьями были. Эрдгар для него все равно что отец, да разве из шхуна что-нибудь вылепишь? Вот его дурная кровь и рвется наружу. Он убивать стал уж больше для себя, а старик за ним все подтирает, уж не знаю, для чего ему это.

Шхун – сторожевой пес Зуба. Сомнений в том, что это был тот самый юноша из особняка почему-то не было. Он ей снился так часто: его непроницаемое лицо, холодный взгляд красных глаз, и та забота, с которой он унес ее с того сада. Греттель было просто необходимо его найти.

К своему удивлению, она обнаружила, что о шхуне тут знают даже больше, чем о его хозяине: он любит выпить и не прочь сыграть в кости, проводит много свободного времени в тавернах, в особенности в компании молодых девушек. На него нет никакой управы, и людям как-то приходится мириться с его обществом.

Для встречи с ним Греттель и устроилась в бордель. Ей не пришло на ум ничего лучшего, но, как и ожидалось, все прошло именно так, как она и задумывала. Девушка сначала было решила не говорить шхуну о своих замыслах, а пытаться, как и всегда, потихоньку выведать нужную ей информацию. Но отчего-то, в ту самую их первую встречу, в старой, пропитанной различными запахами комнате, она все сделала по-другому.

Греттель не рассказала причину того, почему она хочет убить Зуба, но остальные слова лились из нее бурным потоком, который девушка никак не могла остановить. И с чего она решила, что шхун будет ее слушать? Что ему стоит убить ее прямо здесь и сейчас, ведь она столько гадостей наговорила про его хозяина, угрожает расправиться с ним, и даже имеет наглость просить у наемника помощи.

Варон тогда никак на это не среагировал, а лишь попросил исполнить то, зачем он здесь. Он грубо взял ее. Потом еще. А после ушел и не появлялся несколько дней. Все это время девушка думала, что ей конец. Она боялась каждой тени в переулке, любого неясного шороха, она так редко покидала стены борделя, но даже они не казались ей такими уж безопасными. А потом он пришел вновь. Остальные шлюхи выдохнули с облегчением, когда узнали, что шхун просит именно Греттель. А маман с пол часа всячески плясала по ее комнате, пытаясь приодеть и покрасивее причесать девушку.

– Ты не смотри на этих вертихвосток, Варон очень богатый клиент и всегда платит вовремя. Вовремя и много. Так что будь хорошей девочкой.

Будь хорошей девочкой. Это ли не девиз всей ее бесполезной жизни? В этот раз шхун выразил желание, чтобы она поехала с ним. У нее сердце ушло в пятки, вот оно, вот и ее конец: сейчас он отвезет ее к Зубу, и они вместе посмеются над ней перед тем, как отправить к ее матери, в ад.

Там, в карете, она попыталась было еще раз заговорить с ним о Зубе, но тот приказал не затрагивать эту тему и всю оставшуюся дорогу делал вид, что ее не замечает. Греттель тоже пыталась не смотреть на него, и чтобы хоть как-то отвлечься она решила спеть песенку, которую услышала однажды в детстве. Мелодия была немного грустная и имела простой мотив, но чем-то нравилась девушке. Шхун слушал молча, он не просил ее замолчать и никак не прерывал ее тихое пение.

В тот раз опасения Греттель не оправдались. Шхун и после брал ее с собой просто покататься по городу, иногда показывая некоторые особенно полюбившиеся ему места. Постепенно она узнавала о Вароне больше, например, то, что он не любит в напитках лед, или, что боится спать в полной темноте. Какие книги ему нравятся и что предпочитает на завтрак. За всем этим она начала забывать, каким может быть наемный убийца. А он в один день решил ей это напомнить.

– Пожалуйста, прошу вас, – мужчина в страхе сполз по стене. – У меня есть деньги, много денег! Я отдам вам столько, сколько захотите!

– Дело не в ваших деньгах, – Варон крутил в руке нож, словно играя. Он всячески пытался показать, что ему это все совершенно безразлично, – А в том, что вы связались не с теми людьми.

– Вы про этих матросов с материка? – блеял тот, краем глаза пытаясь найти пути к отступлению. Но шхун завел его прямо в тупик, если и можно было вырваться с этого узкого переулка, то только через наемника. – Я что, я знал, что ли? – вдруг он заметил Греттель, она стояла неподалеку, глядя огромными круглыми глазами на происходящее. – Девушка! Девушка, позовите кого-нибудь. Он же меня сейчас убьет! Прошу!!

Варон повернулся к ней, на его губах промелькнула легкая ухмылка.

– Да, девушка, чего же ты там стоишь, помоги ему, – дружелюбно сказал он, а сам протянул нож, держа его за холодное острое лезвие.

Греттель недоумевающе посмотрела на мужчину, плачущего у стенки. Это какая-то проверка? На дрожащих ногах она подошла к Варону и взяла у него кинжал.

– Нет, вы что, девушка! Вы с ума сошли!? – его голос уже скорее напоминал поросячий визг, но по одобрению в глазах шхуна, она понимала, что делала все правильно.

– Чего ты ждешь? Докажи, что настроена серьезно.

Греттель крепко сжала нож обеими руками. Она уже делала это однажды. Убивала человека. Это не так сложно, как кажется, тело довольно хрупкое, стоит лишь немного надавить.

– Нет, нет! Не делай этого! У меня семья есть. Дети! Дочурка, прямо твоего возраста, и помладше тоже есть. Зовут Кейтлин. С косичками до пояса. Прошу тебя, – он сел на землю, сжимаясь в темный зловонный комок.

На секунду девушка вдруг замерла. Она стояла в нерешительности, зная, что если она не сделает этого сейчас, то все будет напрасно. Весь этот переезд на остров, работа в борделе, знакомство с Вароном. Вряд ли он захочет ей помогать, понимая, какая она трусиха.

– П..простите меня, сэр, – Греттель старалась смотреть куда-то вниз. – Иначе никак.

Она замахнулась ножом, уже готовая нанести удар, как вдруг Варон резко схватил ее за руку, так и не позволив завершить задуманное. Мужчина плакал, глядя на эту странную парочку, в луже собственной мочи.

– Спасибо, спасибо вам, – бормотал он, вытирая слезы и сопли грязным рукавом. – Я отдам вам столько золота, сколько…

– Я уже говорил, – холодно перебил его Варон. – Дело тут не в деньгах, – и далее, без всяких раздумий, он схватил его за волосы и перерезал горло.

Мужчина схватился за шею, пытаясь остановить хлынувшую из нее кровь, он как будто бы, так и не понял, что именно сейчас произошло. Через пару секунд он был уже мертв.

Греттель тут же вырвало. Не от того, что она увидела кровь или же смерть, ее стошнило скорее от волнения, ведь именно она собиралась убить этого мужчину. Она сделала бы это, обязательно сделала, если бы шхун ее не остановил.

– Пойдем, – сухо сказал Варон, направляясь обратно к ожидающей их карете.

– П..почему? – девушку слегка трясло, она с трудом могла говорить.

– Почему я не дал тебе убить его? – переспросил Варон. – Ты хоть видела, как держала нож, дуреха? Да еще и замах взяла прямо в голову, это тебе не дрова колоть.

Греттель еще какое-то время смотрела вслед его удаляющейся фигуре. Выходит, она все-таки прошла проверку? И теперь Варон ей поможет? Надо всего лишь пойти вслед за ним.

И она пошла. И до сегодняшнего дня Греттель еще ни разу не пожалела о принятом ею решении. Этот шхун поможет ей отомстить Зубу за то, что он когда-то сделал. Ну а потом… Пойдет ли она за Вароном вновь? Ну, а, впрочем, что ей еще остается?