Читать книгу Герой 21-го века. Маленькие приключения большого засранца - Яна Павлова - Страница 4

Я посмотрел на часы: три утра. За окном темно, ещё успею уйти незамеченным. Вскочил, побежал к входной двери и тут же застыл, чуть не убившись об эту дверь. А что, забавно бы вышло: встаёт Тамара с тяжкого бодуна, идёт на кухню пить воду, спотыкается о мёртвую дочь, кричит, бежит в коридор и спотыкается о мёртвого меня. И каждый из нас убит квартирой, четырьмя стенами. Ирония, мать её.

Я остановился, потому что вспомнил вдруг фильмы о маньяках-насильниках, о том, как их выслеживали, о том, где они прокалывались. Первое – отпечатки. Второе – личные вещи. Третье – прочие следы. Кстати, алкогольная пьянь из головы выветрилась в один момент.

Вот бы были такие таблетки: выпил одну – и протрезвел.

Так. Отпечатки. В ванной я нашёл тряпку, намочил её, протёр все поверхности, которых мог коснуться. Вспомнил, что в каком-то сериале говорили, что отпечатки так стереть можно, но вот потожировые следы останутся. Чтобы они исчезли, нужно увеличить температуру в помещении. Парилка нужна. Я побежал на кухню, схватил первую попавшуюся кастрюлю и чертыхнулся: опять стирать следы! Побежал в коридор, нашёл свои перчатки, надел их, вернулся обратно, включил все конфорки, поставил на них кастрюлю, налил в ёмкости воду. Отлично. Идём дальше.

Личные вещи. Так… Куртка – её я надену, когда уйду. Брюки! Футболка! Я метнулся в комнату – Тамара всё ещё храпела – оделся и выскочил обратно в коридор. Тут меня осенило – сперма! Чёрт побери, я же был без резинки! И как быть?

– Думай, – говорил я, – думай, а пока думаешь, протри ещё раз всё, до чего мог дотронуться.

Чем нейтрализовать сперму? Как выкачать её из организма?

В общем, я не нашёл ничего лучше, кроме как вымыть своих неродившихся детишек. В ванной обнаружил порошок, развёл его в тёплой воде, для верности добавил туда «Комет», пошёл в зал. Тамара спала. Я подумал, что она не проснётся: столько выпила! Но на всякий случай приготовил рядом сковородку. Решил: если очнётся – ударю по голове, и она отключится опять.

К счастью, раздевать не пришлось: она лежала голая. Я поднял ноги женщины вверх, положил их на спинку дивана. Взял за лодыжку, отодвинул в сторону. Не хочу говорить, какой вид открылся моему взору, но – поверьте на слово – далеко не поэтичный. Я приготовился вливать в неё эту ядрёную смесь порошка, воды и хлорки, но неожиданно столкнулся с проблемой: а как вливать? Чем? Не пальцами же раздвигать. Да и эта жидкость должна до конца дойти. Я бросился обратно в ванную. Нужно найти шприц. Только бы он тут был, только бы был.

По идее, должен быть. У неё же ребёнок. Уже нет, конечно, но… Ладно. Ребёнок иногда болеет, и ему надо ставить уколы. Значит, шприцы есть. Отменная логика, знаю.

Эврика! Шприцы есть. Я схватил всю пачку. Побежал обратно, глянул на часы – четыре.

Я повторил процедуру поднятия ног и их раздвигания, снова не получил ни капли наслаждения. Удивительно, как я вообще туда полез. Мерзость. Набрал полый шприц жидкости, всунул его по рукоятку и нажал на аппликатор. Таз был приподнят, поэтому ничего не вылилось. Но тут я опять столкнулся с очередной трудностью: когда отпущу ногу Тамары, её тело упадёт, а значит, порошковая вода вытечет, значит, сперма может остаться. Я снова бросил ногу, побежал за подушками. Одну вытащил у неё из-под головы, ещё одну – из отсека в диване, и последнюю – из детской. Дубль три.

Я разводил воду с чистящими средствами в банке объёмом где-то пятьсот миллилитров. Я вкачал в Тамару всё. Понятия не имею, какие будут последствия, но подозреваю, что нехорошие. Женщина начала шевелиться и урчать во сне. Будто сон плохой снится и она пытается проснуться. Одну подушку я засунул ей под задницу. Другие две положил по бокам. Конструкция показалась мне не очень надёжной, поэтому я притащил с кухни два стула. Благо, они были со спинками. И подпёр пьяницу с левой и правой стороны, чтоб не шлёпнулась. Нельзя допустить того, чтобы мои труды пошли прахом.

Всё. Дело сделано. Теперь бежим.

«Стоять!» – приказал я сам себе.

Вообще дурак, ничего не продумал. Бутылки-то остались. И стаканы. Бутылки – в пакет и с собой, шприцы – туда же, стаканы бегом мыть. Почти пять часов. Нужно уходить. У меня мелькнула было мысль сымитировать такую ситуацию: Тамара напилась и грохнула дочурку, после чего легла спать. Но то, как она лежит… С задранными вверх ногами и задницей. Ещё и голая. Неправдоподобно.

Может, попробовать? Я перебирал варианты. Сполз по стене, опять обхватил голову руками и качался, как маятник. Как, ну как я мог вляпаться в такую историю?

«Возьми себя в руки, отпусти эмоции, думай, ты же умный. Давай, мужик, думай».

Я опять вбежал в зал, убрал чёртовы подушки, стулья, одел женщину. Огляделся. Вроде всё на месте. Тамара сучила ногами, видимо, чистящая смесь жгла изнутри. Я решил, что сделал всё, что мог, бросился к выходу, захватил пути пакет. И тихо прихлопнул дверь. Хоть с этим мне повезло: замок автоматически защёлкивался. Очень, кстати, неудобная система. У меня был такой.

Как-то я вышел зимой в подъезд, а ключи забыл. И стучался ко всем, просил вызвонить слесаря, но бюджетники по ночам спят. Пришлось звонить в МЧС и ломать дверь.

Кажется, всё позади. Бутылки я выбросил недалеко от своего дома. Шёл к себе и думал, не забыл ли чего там. Нервы шалили, мозг рисовал картины: звонок, по ту сторону моего дома стоят менты, говорят:

– Открывайте, полиция!

Я не отзываюсь.

– Открывайте!

Я молчу.

– Ломай дверь, – говорит главный из группы и кивает взломщику.

А я бегу на балкон и прыгаю. С шестого этажа…

Ещё та ночка выдалась. Я даже не разделся: плюхнулся на мягкую постель и отключился.

Очнулся уже в обед. И вдруг понял, что кое-что всё-таки упустил из виду. Кастрюли с водой на плите. Чёртовы кастрюли с чёртовой водой на чёртовой плите! Сразу же будет понятно, что кто-то пытался уничтожить улики. Как можно было забыть про это…

Ладно, – решил я, – всё обойдётся. Она же не видела моего лица, то есть видела, но сначала – в очках, потом – с опухшей скулой и подбитым глазом, тем более Тамара была жутко пьяна. Не думаю, что она способна толком описать меня. Да и встретил я её очень далеко от своего дома. Но алиби надо бы найти. Где? Девушки теперь у меня нет, к знакомым как-то страшно обращаться: вдруг сдадут? С них станется. Не объявление же мне давать:

«Добрый день! Ищу человека, способного обеспечить мне алиби с вечера одиннадцатого до пополудни двенадцатого октября».

Какая же дурь лезет в голову. Но решение я нашёл.

– Антон? Привет. Нужно встретиться. Кое-что обсудить по делу.

Мой адвокат – моя крепость, они же не разглашают тайны. Права не имеют. То есть имеют, но это совсем им невыгодно. Зачем рассказывать о совершённых клиентом преступлениях? Только портить свой имидж, ведь дело уже априори будет проиграно. Тем более Антон самолюбив до крайности, ни одного процесса не проиграл, так что должен биться за меня до конца. Я не стал говорить по телефону, зачем он нужен мне, потому что опасался прослушки. Мало ли… Бережёный сам себя бережёт.

Не надо думать, что я дурак: всей правды я ему не открыл. Даже и половины не открыл. Он пришёл спустя тридцать пять минут после звонка – засекал.

– Что случилось? – взъерошенный, помятый, видимо, я выдернул его из кровати.

– Мне нужно алиби. На эту ночь. Не пугайся: ничего криминального не случилось. Так, маленькие беспорядки. Но я подумал, что, если полиция узнает о них, дело может обернуться совсем против меня.

– Логично. Что ты натворил?

– Подрался с парнем. Хотел познакомиться с девушкой, а тут он. И вот…

– И всё?

Видимо, для таких вещей алиби не нужно, – сообразил я и добавил:

– Ещё эту девчонку вырубил. – Поймав его удивлённый взгляд, я виновато добавил, – случайно вышло.

Антон долго возмущался. Как можно быть таким безответственным? Ты, что, дурак совсем? Дома должен сидеть и не высовываться! Тебе срок три года грозит, потому что твоя Марина беременной оказалась! Если они докажут твою вину, хрен ты отделаешься малой кровью! Баба – это одно, а залётная баба – совсем другое! Скажи мне, чем ты думал? Зачем в драку ввязался? Какого хрена девушку ударил?!

Я молчал. Хотя ненавижу, когда со мной обращаются неуважительно. Не терплю такого. Но иногда приходится чем-то жертвовать, если, конечно, ты хочешь что-то получить в ответ. Адвокат был единственной надеждой, он был тем, кому я мог довериться, поэтому я молчал.

Антон выдохся, он вспомнил все матерные слова, которые знал. Пока орал, ходил по комнате, теперь успокоился и присел на кресло.

– Ладно, я всё устрою. Будет тебе алиби.

От счастья хотелось петь. Но рано я обрадовался, как потом выяснилось.