Читать книгу Банан в Сибири. Сборник рассказов - Яна Тейлор - Страница 4

Жадный Жорж был жадным до жизни, впечатлений и, что главное, до благодарной аудитории, внимающей с неподдельным восхищением всем его разглагольствованиям о том, «как мы счастливо заживем в Америке». Когда-нибудь, скорее всего в ближайшем будущем, там, не за горами… Дата не уточнялась. Даже в американскую конституцию вносились поправки, с 1787 по 1992 целых двадцать семь штук! Первые десять называются Билль о правах, среди которых есть и право на свободу слова. На все мои поправки в наш общий план по счастливому будущему он налагал вето. И вообще, всячески куксился, дулся и пытался отвертеться, прикрываясь разного рода прописными истинами и клише, коими был напичкан по невозможности!

– Зачем тебе ЕЩЕ одно платье?! У тебя уже есть красное, – вопрошал он страдальчески. (Бургунди и терракота – два разных цвета!) Видимо, план включал в себя определенную смету, а я в нее не вписывалась.

– Как зачем? Хочу!

– Но Дарлинг! Это совершенно безответственно. Мне для тебя ничего не жаль, конечно! Главное, чтобы ты была счастлива, но ты должна доказать, что оно тебе нужно!

– Кому доказать? – спросила я невинно. – Тебе?

– Нет, – смутился Жадный Жорж, – не мне. Себе! – тут же нашелся он. – Задай себе вопрос: смогу ли я прожить без этого платья? Гипотетически.

(Так, в воздухе запахло саморегуляцией и self-discipline. Ну что ж, ты сам напросился.)

– Гипотетически я могу и без тебя прожить. Но ты привносишь в мою жизнь удовольствие, зачем же мне себя этого лишать? (Слыхал про гедонизм, упырь?)

Видать, на это у нашего топ-менеджера Вселенной не было заготовленного ответа. Пропустил главу «Что отвечать, когда хотят еще одно платье, в то время как старое не истерлось до дыр». Win-win situation не складывалась! Однако жадность его носила избирательный характер. Вот например, он считал, что готовка на кухне – это абсолютная трата времени и сил. Все мои попытки стряпни строго пресекались. Эти два часа можно потратить с пользой! Почитать книгу. Ой, как это мне подходило! Мы ездили на киевский книжный рынок, «Петровку», где я часами могла выискивать редкие книги в ветхих переплетах. Древние книги, новые платья. Что еще нужно для счастья?

Знамя, усыпанное звездами

– Что читаешь? – поинтересовался он у меня однажды.

– Фицджеральда, «Ночь нежна».

– Зачем?

– Как зачем? Для удовольствия!

Он выглядел озадаченным.

– Ты совершенно не читаешь книг о пользе дела! Книги должны нести информацию! А что нового тебе скажет Фицджеральд?

– Держу пари, ты не знал, что Френсис Скотт Ки (Фицджеральд) получил свое имя в честь родственника по линии отца, автора американского гимна «Знамя, усыпанное звездами».

Шах и мат. Американский патриотизм – безотказный прием. Крыть нечем – дальнейший спор бесполезен. Глаза тут же увлажняются от нахлынувших чувств по Родине. Вообще, Жадный Жорж был человек сентиментальный и частенько хлюпал носом, рассказывая какую-нибудь романтическую историю из своей жизни. Он упорно называл меня Дарлинг. До скрежета зубов бесил меня этот «Дарлинг» на всех дисках наших путешествий или музыкальных плейлистах CD: «мой Дарлинг Френч Ривьера» либо «мой Дарлинг музыка». (И друзьям не покажешь – засмеют.)

Ну, что поделать. За каждым из нас водится какая-нибудь придурь. Он весь состоял из каких-то настроек и пресетов «как вести себя в той или иной ситуации». Если ты влюблен до безумия, тогда обязательно нужно рука об руку идти по побережью при полной Луне. Потом вдруг остановиться резко (от наплыва чувств) и пристально смотреть глаза в глаза, пришептывая: «О Дарлинг, ты лучшее, что могло случиться в моей жизни!» «Трудно нести бремя суперчеловека. А вдруг у меня там тушь в уголке глаза застряла!», – думаю в это время я.

Мне пришло в голову, что однажды Жадный Жорж посмотрел красивый фильм и так проникся, что решил выстроить свою жизнь по такому же сценарию. Он очень расстраивался, когда я не входила в роль, выбиваясь из намеченной канвы. Но я старалась! Будь на моем месте особа похитрее, она могла бы веревки вить, легко предугадывая следующий акт. «Я дарю тебе свое сердце, Дарлинг!» Как не принять? Не отвертишься от этого Данко. Пришлось надеть золотое сердечко, на котором были выгравированы наши инициалы, а внутри улыбались крошечные портреты. И я носила его гордо, как знамя, усыпанное звездами!