Читать книгу Дневник чародея-кулинара - Юлия Клыкова - Страница 11

Как же я устал за эту неделю! Кажется, проработал в ресторане всего-то пять дней, а ощущение, что целую вечность. Вчера ночью, когда вернулся домой, сразу вырубился и проспал почти до двенадцати часов дня, чего обычно со мной не бывает. Хорошо ещё, это была суббота и в этот день у меня выходной. Как и в воскресенье.

Мама рассказала, что я поднимался в пять утра, увидел свет на кухне и заглянул на «огонёк». Она только встала, сварила себе кофе, пару яиц и сидела, жевала, как перед ней возник я. «Как лист перед травой» – так она выразилась. Взгляд пустой, на вопросы не отвечаю, навис над ней и стою, жду непонятно чего.

Так вот. Я подождал, пока она возьмёт последнее яйцо, забрал у неё тарелку и отнёс в раковину. Исполнив свой долг официанта, пошлёпал обратно в постель. Днём, когда я проснулся, мама заявила:

– Юра, мне кажется, тебе нужно оставить эту работу! Ты бы видел своё лицо! Я так испугалась! Чуть не подавилась.

Мне стало смешно от картины, что она описала – я в одних «боксёрах», зато с одеялом на плечах «залуначиваю» на кухню и отсутствующим взглядом наблюдаю за тем, как она завтракает. Есть отчего подавиться. Поржал и ответил:

– Ты такой же была, когда на двух работах пахала. По ночам-то я спал, поэтому не знаю, лунатила ты или нет. Но всё остальное время была как зомби. Вылитый. Начинаешь что-нибудь спрашивать, а ты совсем другое слышишь. Или соглашаешься, а потом сразу забываешь своё обещание.

Мама, конечно, принялась меня убеждать, что нужно уволиться. Начала говорить, что мы сейчас не бедствуем и нет никакого смысла, чтобы я так выматывался. Напомнила, что у меня на счету ещё есть немного денег, которые я заработал летом. Заявила, что с этой работой я окончательно скачусь в учёбе… И тэ дэ и тэ пэ.

В общем, как катком по мне проехалась.

Но, во-первых, несмотря на дикую усталость, мне никогда не было так интересно жить, как в эту неделю. И пусть наша Таисия Бенековна ведёт себя как шамаханская царица и суёт нос даже в личную жизнь работников… Как будто без её советов никто не сообразит, как лучше поступить. Но я уже давно не чувствовал себя настолько живым.

Во-вторых… Есть у меня есть подспудное ощущение: мама хочет, чтобы я оставил ресторан потому, что ей не нравится заниматься домом. Особенно мелкими. За эту неделю весь уютный быт, который я так старательно обустраивал почти три недели, полетел в тартарары. Понятно почему: весь день двойняшки в школе, а когда мама забирает их, то на радостях начинают беситься. Ей почему-то очень сложно осекать младших. Особенно Ольку. Память о том, что за собой нужно мыть посуду и убирать на кухне, благополучно выветрилась из их мозгов. Неудивительно. Дрессировал-то я их меньше трёх недель, а наглели они до этого всю жизнь.

Но мне эти разборки с сестрицей тоже порядочно осточертели. Да и какой из меня воспитатель? Ну на фиг. Поэтому в ответ на мамины предъявы, я состряпал грозную рожу, демонстративно постучал по столу кулаком и пробасил:

– Это даже не обсуждается! Я мужчина! Работу не оставлю! Ты и занимайся домом!

Она посмотрела на меня задумчиво, вздохнула и неожиданно выдала:

– Как же ты на отца стал похож…

Не знаю, почему она так сказала. Но учитывая, что тот нас бросил, наверняка ничего хорошего не подразумевала. Уточнять я не стал. Закончил на этом разговор и ушёл к себе в комнату.

Вчерашняя суббота стала первым днём, за довольно долгое время, когда я внезапно оказался совершенно свободен. Готовила мама. Выходных у меня два, поэтому конспекты я отложил до воскресенья. Помаялся от безделья, обнаружил на кухне свежую местную газету и стал изучать её.

Публикуют у нас, по правде сказать, полную дичь: всякие местные бабайки про призраков. И объявления. В другой день мне и в голову бы не пришло такое читать. Но накануне в ресторан заходил знакомый начальницы, и я стал свидетелем интересной сцены.

Тот сидел за столиком для служащих, людей в зале было порядочно, и чтобы не отвлекать от работы настоящих официантов, обслужить его приказали мне. Хотя я и работал в этот день на кухне.

Как раз сгружал ему на стол тарелки, когда Будяева выплыла из своего кабинета, подошла к нам, бросила на стол газету и рявкнула:

– Явился! Наконец-то! Видел? Нет, видел?

Лицо у неё было… До крайности возбуждённое. Не то изумлённое, не то сердитое. Так сразу и не поймёшь. Я постеснялся внаглую греть уши, но глаза скосил и фотографию рассмотрел. Поэтому сейчас, увидев лежащий на хлебнице «Вестник Столбовска», решил всё-таки познакомиться с нашей жёлтой прессой.

В газете всего-то четыре страницы, поэтому я быстро нашёл виденную накануне фотографию. На ней был изображён черноволосый мужик в косухе, с длинным горбоносым лицом, отдалённо похожий на Киану Ривза. Снимок был сделан в местном парке, на фоне памятника Ленина. Подпись под фотографией гласила: «Музыка в ночи. Загадочные арии в Столбовском парке».

Статья рассказывала о странной мелодии, доносящейся из-под земли. Никаких объяснений феномену она не давала, и учитывая, что записать звук ни у кого не получилось, я вообще сомневался, что музыка существует на самом деле.

Но мне не давало покоя воспоминание о сердитом лице начальницы, когда она разговаривала с посетителем. Таисия Бенековна – тётка здравая. Хотя и с причудами. Особой симпатии я к ней, конечно, не испытываю, но на придурковатую она точно непохожа. К тому же я и сам в каком-то смысле с недавних пор – феномен…

Рассудив так, я набрал Троху, рассказал про заметку и предложил ночью прогуляться в парк. Уговаривать не пришлось: оказалось, он и сам собирался туда идти. Поэтому вечера я ждать не стал. Сказал маме, что вернусь нескоро и срулил из дома.

Троха жил у бабки, в нескольких кварталах от парка. Сам он был родом из совсем небольшой деревушки, находящейся в двадцати километрах от Столбовска. Пока мы пили чай в ожидании ночи, он притащил на кухню целую пачку газет и стал читать вслух самые интересные, по его мнению, происшествия.

– А по-моему, этот Пересохин над всеми стебётся, – высказался я насчёт статьи о загадочном возращении кошки. – Это же чушня полная! Кошка вернулась. Ага. Стала больше, и цвет изменился. Ведёт себя по-другому, но это точно она. Нет, не может нормальный человек писать такое всерьёз.

Я помолчал. Вспомнил заведующую библиотекой. Та совсем не выглядела как восторженная дура, запоем читающая всякое мыло. На вопросы всегда отвечает по существу, с советами не лезет. Но, может, я ещё мало с ней общаюсь? Не знаю. Вслух сказал:

– Странно это всё. Я всю прошлую неделю днём торчал в библиотеке. И познакомился с этой Рычковой. Непохожа она на идиотку, про которую в этой статье написано. Что-то тут не так.

– А ты спроси у неё, – у Трохи загорелись глаза. – Нет, серьёзно! Ну интересно же узнать её версию!

– Иди ты! Не буду я ничего спрашивать. Интересно, да. Но я потом не смогу у них заниматься. Стыдно будет. Сам приди и спроси.

– Приду и спрошу!

– Давай. А я послушаю, как далеко она тебя пошлёт. Только если явишься, не вздумай ко мне подходить.

В двенадцать стали выдвигаться. Вообще-то, если верить газете, звуки доносятся из-под земли между тремя и четырьмя часами. Но к полуночи наша болтовня так надоела Трохиной бабке, что она стала на нас бурчать. Пришлось собираться и идти.

Смысла торопиться не было, но не гулять же три часа по ночному осеннему городу? Конечно, мы сразу двинули в парк. Он расположен всего в паре кварталов от Трохи, поэтому шли вразвалочку. Никуда не торопились.

Неожиданно там оказалось полно народу. То ли одна большая компания, оккупировавшая три лавочки, то ли три разных. Иногда они вставали, подходили к соседям, но потом обязательно возвращались по местам. Сначала я решил, что это любители «алкашки», готовые бухать даже на улице и даже в промозглую погоду. Но спиртного у них с собой не было, к тому же все как на подбор оказались молодыми. С девчонками даже.

Мы прошлись туда-сюда и по обрывкам фраз поняли, что это такие же, как и мы читатели «Вестника Столбовска». Статья не врала: парк действительно собирает по ночам аншлаги. А потом Троха кого-то узнал, и мы подсели к одной компании.

Из разговора узнали, что они здесь уже второй раз и даже знают точное место, откуда лучше всего слышен звук. Как раз перед памятником. Пока ждали, они вдруг заспорили – что, если завтра принести инструмент и просверлить асфальт? В итоге отказались от этой затеи: парк буквально упирается в частный сектор, и шум среди ночи привлечёт жильцов. Никто не знает, на какой глубине находится пустота, из которой доносится звук. Скорее всего, там одно из ответвлений катакомб. Нужен как минимум строительный бур, но точно не обычная дрель. А за порчу асфальта ещё и штраф нехилый впаяют.

Без пяти три болтовня резко прекратилась и компашки начали стягиваться к Ленину. Зрелище было эпичным, мрачным и уморительным: двенадцать человек парней и девчонок, стоят в темноте, лица освещены фонариками от смартфонов, все возбуждены, но стараются не шуметь.

Слушали мы по очереди. Оказалось, что звук очень слабый и более-менее неплохо слышен в радиусе около метра. Приходилось, как в старых фильмах, практически ложиться на землю и через какой-нибудь акустический резонатор вслушиваться в тихую музыку.

Нет, наверное, её вполне можно было бы различить и безо всяких «стаканов»… Будь людей поменьше. А не толпа в двенадцать челов, которые пихаются, пыхтят, топают как слоны, переругиваются шёпотом и ни в какую не хотят отойти подальше.

Нормально послушать никому не давали. Тут же начинали сопеть над ухом и поторапливать. Сначала я не понял этого прикола, но мне быстро объяснили, что музыка играет совсем недолго – от силы полчаса, да и то с перерывами.

Наконец, дошла очередь и до меня. Я опустился на корточки, прижал ухо к стакану и затаил дыхание. Да, это реально были гусли. Только звучали они как-то… неправильно. Искажённо. В Столбовск каждый год летом приезжают народные ансамбли. На День города. Поэтому я слышал их раз сто. Причём только на улице или в помещении. Но и когда играли в доме культуры, а я был снаружи. Короче говоря, в самых разных вариантах. Сейчас – совсем не тот компот.

Эх! Будь я музыкантом, смог бы, наверное, сформулировать, что к чему. А так… Одни невнятные ощущения.

Обратно шли в полной тишине. Я пытался понять, что не так с этим подземным «Садко», Троха тоже о чём-то думал. Уже когда мы подходили к его дому, он вдруг заговорил:

– Я как-то по-другому представлял себе всё это. Ну, нашу прогулку. Думал, может, правда, призрака увидим. А эти черти весь настрой сбили. Сначала очередь эта, как в магазе. Ещё и музыка эта дурацкая ровно в три заиграла, как по будильнику…

Он недоговорил. Меня как током шарахнуло от его слов. Я даже подпрыгнул:

– Точно! Будильник! Как я сразу не понял!

– Ты чего? – приятель смотрел на меня с недоумением. – В порядке?

– А я думаю, чего мне этот звук так не нравится! И гусли, и не гусли… А это смартфон, чтоб его! Будильник! Играет в три, около минуты. Потом перерыв минут пять, повтор. И так несколько раз. Время промежутков и число повторов задаются в настройках. Так?

– Ах, ты ж!

Троха пошатнулся и резко опустился на корточки. Я решил, что ему стало плохо, и кинулся на помощь. Но он вскочил так же неожиданно, как и сел. Только вид у него был очень ошеломлённый. Мы остановились как раз под фонарём, и я отлично видел выражение его лица: вытаращенные глаза, дёргающиеся, как у обиженного ребёнка, губы. Правда, длилось это совсем недолго. Какие-то доли секунды. Потом он сказал:

– Ну ты обломщик, Юрец! Я-то размечтался уже: приеду в Усьтьму, буду свою мелкую пугать страшной и правдивой байкой. А ты меня так обломал!

– Ну ты даёшь, – я искренне удивился. – Разве это не интересно – как он туда попал? Получается, и правда есть катакомбы. А то все о них говорят, но никто не признаётся, где они. Я даже думал, обычная брехня. А получается, нет.

– Кстати. – Троха оживился. – Почему ты думаешь, что это именно смартфон? А не плеер? В газете написано – музыка уже давно играет. Смартфон давно бы разрядился!

– Разные есть модели. Некоторые до тысячи часов в режиме ожидания держат заряд. Режим полета, опять же.

– Хотел бы я посмотреть на оленя, который проворонил такую дорогую игрушку, – усомнился товарищ.

– Он не такой уж и дорогой, – сказал я. – Последний айфон в разы дороже.

Помолчал и признался:

– Я, кажется, видел этого оленя…

Вкратце обрисовал сценку, подсмотренную накануне в ресторане. С учётом новой информации, общение начальницы с тем мужиком производило совсем другое впечатление. Не такое, как в начале. Троха выслушал не перебивая. Отреагировал странно. Невпопад.

– А ты ведь прав. Тролль этот Пересохин.

– Это ты к чему?

– Сам подумай: в статье написано, что музыку слышно только человеческим ухом. Записать не получается. Ясен пень! Она же такая тихая! Даже если бы удалось всех разогнать, и не пришлось бы садиться со стаканом, на записи всё равно бы один только ветер шумел! Тут такая аппаратура нужна – о-го-го!

– Ну, допустим. И что?

– А то, что мне теперь вдвойне интереснее стало: чего там этот журналюга про волшебную кошку недоговорил? Переврал? Учти, в понедельник после занятий, я обязательно приду в библиотеку. И поговорю с заведующей.

– Да пожалуйста. Только ты меня не знаешь. Иначе перестанут пускать меня в читальный зал. А я не хочу домой ходить. Ничего тогда не успею.

Мы тронулись. Когда уже подходили к Трохиному дому, я снова остановил его и спросил:

– А что насчёт катакомб? Будем искать их? Или нет?

– Так ведь он заберёт уже к тому времени телефон? Хотя…там ведь, наверное, не так уж просто ориентироваться. Мало ли что он в курсе про парк и музыку в ночи. «Тут» и «там» ещё и состыковать надо. А если катакомбы большие, то это непросто.

– Да на фиг нам сдался его смартфон? Тебе разве не интересно там полазить? Просто так?..

Домой я вернулся в шестом часу утра. Мама уже проснулась и сидела на кухне у телевизора. Я прокрался на цыпочках в свою комнату, стараясь не разбудить Димку, и вырубился, не раздеваясь. Встал в десять, оттого что мелкие носились по квартире как угорелые. Поднялся и пошёл их разгонять.

После позднего завтрака почитал методичку по «Основам физиологии питания», сделал домашку по английскому и глянул на часы. Всего три часа дня, а я уже полностью свободен. Даже непривычно. Чем бы заняться?

Мысли устремились в сторону «волшебной» кулинарии. Некоторое время я прикидывал, а не приготовить ли мелким что-нибудь воспитательное и вкусное? Потом отказался от этой затеи. Бессмысленное дело, если учесть, что мама своими прикосновениями мгновенно развевает чары.

Но поэкспериментировать хотелось, и я стал прикидывать: кто из моего окружения нуждается в «перевоспитании»? Поймал себя на мысли, что думаю о себе как о просветлённом наставнике, и мысленно постебался над собой. Задумался: интересно, а что, если бы о моих опытах узнали окружающие? Прибили бы или нет?

Вообще-то, я почти не сомневаюсь, что будь ещё у кого-нибудь такая же способность, как у меня, этот человек совершенно точно бы ею пользовался. Как – другой вопрос. Но наверняка не стал бы отказываться. И кто знает, что у него творится в голове?

Я, например, не хочу ни на кого воздействовать глобально. Кардинально менять чью-то личность или влюблять в себя. Не знаю, способна ли на это моя магия, но даже если и так, я даже пробовать не буду. Очень уж меня напрягает в этой ситуации то, что я буду нравиться не за свои качества, а потому, что заколдовал. Противно даже думать. По-моему, захотеть наложить приворот может только полное чмо. Точнее, человек, который себя таковым считает. У меня с этим всё нормально.

Но заставить кого-нибудь с помощью кулинарной магии делать то, что он должен… Почему бы и нет? Взять хотя бы моих мелких. Каждый человек должен уметь о себе заботиться. Готовить, убирать за собой, делать свои дела. Иначе это зашквар полный, а не человек.

Ну и кто же в моём окружении нуждается в подобном воспитании?

Я стал вспоминать людей, с которыми регулярно общаюсь. В голову почему-то назойливо лезла Будяева. Всё из-за чаевых. Вроде бы я отработал всего-то пять дней, из которых в зале, официантом, только два… Но это слово уже на зубах скрипит. В перерывах, и официанты, и повара только и болтают, как несправедливо устроена жизнь. Мол, кто сильнее, тот и диктует правила. А ведь если по-честному…

И так далее и тому подобное. А подойти к начальнице и высказать недовольство никто не хочет. Боятся.

Так может, мне попробовать? Не поговорить, разумеется. А накормить чем-нибудь волшебным, а после внушить, что это нехорошо – отбирать большую часть чаевых у работников. В конце концов, эти деньги действительно должны принадлежать коллективу.

Выбрав цель, я принялся обдумывать стратегию. Будяева не Катя и не Елена Валентиновна. Ест она отдельно, у себя в кабинете. С работниками только кофе пьёт. Правда, есть у неё один загон…

Кто-то сказал ей, что для того, чтобы похудеть, нужно есть часто, но небольшими порциями. И она стала закидываться тарталетками. И, судя по тому, что я видел, хорошо так закидываться. Как семечками. В кабинете у неё стоит огромная хрустальная ваза, литров на пять. Днём в неё насыпают целую гору свежих «корзиночек». С самыми разными начинками. Ближе к ночи, если что-то остаётся, работники забирают и выносят на улицу, отдают бездомным собакам.

В четверг забирал я. Осталось всего пять штук.

Тарталетки закупают готовые, в супермаркете. А вот начинки повара делают сами. Силиконовые формы нужного размера продаются в том же «Мандарине», буквально через ряд от готовых изделий. Ну да, узор слегка отличается… Но кто на это обратит внимание, если готовые тарталетки будут упакованы в фабричную упаковку?

Правильно: никто. Главное – незаметно пронести подделку на кухню.

Продумав план действий, я приступил к его воплощению. Сначала нашёл в интернете инструкцию, как незаметно распечатать фабричный пакет с продукцией, а потом снова запечатать, чтобы это было незаметно. Затем наобещал домашним супер-пупер кулинарный сюрприз на вечер и умчался в супермаркет.

Вернувшись домой, стащил на кухню всю необходимую аппаратуру, выгнал зрителей, заперся и начал… колдовать. С самого начала мною овладело такое радостное предвкушение, что я понял: сегодня медитировать не нужно. Можно сразу приступать к делу.

Рецепт у тарталеток несложный. Сначала замешивается пресное тесто на сливочном масле, потом оно отлёживается около часа в холодильнике, раскатывается тонким слоем, укладывается в форму и прокалывается вилкой, чтобы не вздувалось. Пятнадцать-двадцать минут в духовке и всё готово.

Пока месил тесто, с улыбкой воображал резко подобревшую Таисию Бенековну, которая с радостью отзывается на просьбы работников и справедливо распоряжается чаевыми.

Сегодняшнее «заклинание» вышло не таким кривым, как первое:

Мука и масло – солнца дар,

Вода и соль как кровь земли.

Сплелись в узор послушных чар,

Душевность в душу принесли!

Пусть каждый кус наполнит лаской,

Пускай войдёт любовь в твой ум…

О добродушии подсказкой —

Пусть будет тарталетки… «хрум».

Кстати, заметил, что если в процессе приготовления получается придумать какой-нибудь стишок, блюдо обязательно срабатывает.

Я больше провозился с начинкой для покупных корзинок, чем с тестом. После устроенного ажиотажа, я просто не мог оставить домашних без угощения.

Пришлось помучиться и с застёжкой на магазинном пакете с тарталетками. В найденной инструкции, процесс «распаковки» описывался просто и незатейливо: взять фен, разогреть шов, аккуратно разделить его, а затем запечатать с помощью утюга на минимальной температуре. Желательно – через чистую тонкую ткань.

Но на деле всё оказалось не так уж и легко. Действовать пришлось очень осмотрительно. Сначала я включил фен на максимум. Хотелось закончить побыстрее. Но упаковка стала плавиться, и пришлось срочно сбавлять обороты. В итоге в одном месте шов всё-таки слегка потёк, но если не присматриваться, то не видно. Да и кому оно надо, присматриваться? Никто ведь не ждёт подвоха от покупных тарталеток.

Наконец, достав из упаковки магазинный полуфабрикат, я заменил его своим, заклеил шов утюгом и спрятал новодел на верхней полке кухонного пенала. В самой глубине. Там, куда почти никогда не заглядывает ни мама, ни мелкие.

Вечером после ужина мы пили чай с магазинными тарталетками. Я начинил их творожно-ягодным кремом и украсил тёртым шоколадом.

Вообще-то, пресные тарталетки со сладкой начинкой – то ещё удовольствие. Но мои ели и нахваливали. Если бы они только знали…

Дорогие читатели! Книга выкладывается бесплатно и останется в свободном доступе навсегда. Но вы можете поблагодарить автора другим способом: поставить оценку, написать комментарий или подписаться на страницу. Автор будет весьма признательна за обратную связь.

Моя страница Вконтакте здесь: Юлия Клыкова.

Подписывайтесь, я буду рада новым друзьям!