Читать книгу Дневник чародея-кулинара - Юлия Клыкова - Страница 3

Каждый день Аркадия Семёновича Пересохина начинался одинаково. Он поднимался по будильнику, много лет назад поставленному на шесть утра, делал зарядку под бодрый речитатив Высоцкого, принимал контрастный душ и принимался за дела.

Пока кофеварка варила кофе, а тостер жарил хлеб, Аркадий Семёнович заходил в мессенджер и просматривал чат Столбовска. Ничего интересного там не публиковали – обычную для таких маленьких поселений чепуху.

«Продаётся рассада клубники „Азия” по 5 рублей и „Кабрилло” по 10». «Продам комплект зимней резины на „Солярис” 185 65 р15 цена 18 тысяч». «Продам козликов на племя, цена договорная».

Иногда интересовались ценами и услугами. Возмущались, что кто-то снова привёз и оставил на дороге собаку. Поздравляли с праздниками и провожали в последний путь.

По старой редакторской привычке Аркадий Семёнович не брезговал никакой информацией. Ведь все эти будничные заботы людей говорили ему о том, что в Столбовске всё спокойно.

Его это даже немного возмущало. Казалось, люди сговорились против него и в чате намеренно показывают свой материализм, хотя чего только от них не услышишь в личном общении!

Послушаешь, так Столбовск – просто рассадник нечисти. Чуть ли не у каждого второго в доме полтергейст или призрак. Как минимум – знакомая ведьма. Напридумывают же!

– Вы, Аркадий Семёнович, – сказала ему как-то бизнесменша Таисия Будяева, – Так упёрлись в свой скептицизм, что, даже если какой-нибудь призрак явится к вам лично и устроит бедлам, всё равно не услышите и не увидите его. Вот они к вам и не лезут. Вы же как в коконе защитном! Чего зря энергию тратить?

– Чушь! – отрезал он тогда, не подав виду, что уязвлён. – Если бы ваш барабашка существовал на самом деле, мой скептичный настрой не помешал бы ему проявиться!

Будяева – сочная дородная женщина шестидесяти лет – арендовала домик напротив, обустроив в нём филиал «Российского паранормального общества». Она помогала горожанам, обращавшимся за помощью, от назойливых «игривых духов». Делала это совершенно бесплатно, выделяя часть денег от своих барышей, которые имела на торговле свининой и ресторане. Потому обвинить её в шаромыжничестве Пересохин не мог. В штате у неё состояло трое охотников за нечистью, которым она платила весьма приличные по местным меркам деньги. Особенно если учесть, что «выезды» у них случались не очень часто, и постоянно на рабочем месте находилась лишь секретарша.

Такое соседство тяготило Аркадия Семёновича, хотя клиенты Будяевой и не доставляли ему особых хлопот. Но всякий раз, глянув на вывеску расположенного напротив дома, он ощущал неприятный холодок в сердце. Проклятое паранормальное общество не позволяло забыть, чем зарабатывает он сам.

Пять лет назад, выйдя на пенсию с некрасивым скандалом, Аркадий Семёнович продал свою квартиру в Москве и переехал в Столбовск. Человеком он был одиноким, не обременённым женой и детьми, поэтому счёл, что имеет право на небольшой финансовый риск. На оставшиеся от покупки дома деньги приобрёл оборудование, необходимое для выпуска небольшой провинциальной газеты, и принялся оформлять документы.

На этом дело замедлилось. Ему стали объяснять, что город слишком мал и издавать обычное новостное издание нет никакого резона. Хватит выходящей в Старо-Лукинске районной газеты и онлайн-чата. А вот что действительно нужно жителям, так это обозреватель, в котором будут публиковаться местные происшествия сверхъестественного толка.

Услышав такое от мэра, Аркадий Семёнович оторопел и решил, что над ним подшучивают. Поэтому совету не внял и сделал всё по-своему. Но за год работы «Вестника Столбовска», ему так и не удалось выйти в ноль. На складе у него валялось не меньше тонны старых выпусков, которыми он теперь растапливал баню.

В итоге он всё-таки последовал рекомендации и переориентировал газету на иной формат новостей. Название сохранил старое.

С тех пор прошло два года. Постепенно Пересохин вышел на весьма приличный для десятитысячного городка тираж – тысяча экземпляров каждую неделю. Кроме паранормальных новостей, публиковал платные объявления и творчество местных поэтов.

Стихи были слабыми. Но клуб «Скрижаль» платил за их печать неплохие деньги, поэтому Аркадий Семёнович закрывал глаза на эту откровенно графоманию. Он до сих пор ещё не рассчитался с долгами, в которые влез из-за своего упрямства. К тому же кредиторы вдруг осознали, что человек он пожилой, не ровён час умрёт, и надоедали постоянными звонками, требуя рассчитаться как можно быстрее.

Но умирать Пересохин не собирался. Допив кофе и изучив чат, он седлал велосипед и объезжал город, чтобы пообщаться со своими внештатными корреспондентами. Да, при нынешней вездесущей связи особой нужды в этом не было. Но ему нравилось ощущать ерошащий волосы ветерок и глазеть на старые деревянные усадьбы, расположенные в центральной части города. И пусть велосипед постоянно подпрыгивал на брусчатке, а сидушка чувствительно впивалась в зад, но это не мешало Пересохину наслаждаться прогулкой. В свои шестьдесят четыре года, он, слава богу, сумел осознать основополагающий жизненный принцип: чтобы быть счастливым, нужно уметь выбирать первостепенное.

Сегодня был вторник. Поэтому, прежде чем совершить моцион, Аркадий Семёнович дождался разносчиков и раздал свежие газеты. Из-за ограниченности средств ему приходилось экономить на штате и взять на себя львиную долю обязанностей. После этого надел кожаную куртку и перчатки, перекинул через плечо почтальонскую сумку и поехал развозить свою часть номеров.

Даже осенью и зимой он не изменял своему велосипеду.

Первым делом Пересохин заглянул в местную библиотеку, в дом культуры и музей. Затем посетил несколько магазинов, кафе и лишь потом отправился по частным адресам.

Все эти дела заняли у него около двух часов. На обратном пути он остановился у супермаркета, перекинулся несколькими фразами с юродивым попрошайкой Коленькой и отправился домой.

Квартира Аркадия Семёновича располагалась в большом старинном особняке, рассчитанном на двух хозяев. Строение это целиком принадлежало ему одному. Во второй половине находилось издательство, а в прилегающем дворике – деревянная баня и крохотный сад.

Пересохин не стал заходить в свои комнаты – притормозил возле офиса, сошёл с велосипеда и уже хотел открыть дверь, но увидел белеющий в почтовом ящике конверт и вздрогнул.

Большая часть корреспонденции шла на электронную почту. Бумажные письма приходили лишь из налоговой, земельного кадастра… И от Антонины Кузякиной – одной из поэтесс «Скрижали». Самой неутомимой и самой настойчивой участницы клуба.

Настроение Аркадия Семёновича, до того ровное и добродушное, резко испортилось. Он представил, что ему снова придётся печатать эту графоманскую ахинею, и сделал то, о чём ранее и не помышлял. Открыл ящик, вытащил подписанное округлым почерком письмо, где в слове «Столбовск», как всегда, вместо первой «о» красовалась «а» и разорвал его на мелкие кусочки.