Читать книгу Эра Огня - Юлия Курбанова - Страница 7

Родион вошел в гостиную и упал на диван, с ожесточением взъерошив волосы. Однажды дядя рассказал ему, что случилось с сестрой Каспара.

Росли они без матери – она умерла при рождении дочери. Отца никогда не бывало рядом. Богдан Раев слыл деловым человеком, которого собственные дети интересовали меньше всего. Воспитывали их то одни, то другие родственники, и что такое настоящая любящая семья, они не знали, но знали, что такое настоящая братская любовь. Сестру Каспара звали Кристина. Она была голубоглазой девочкой с тёмными локонами всегда заплетенными в тугую косу. Он же, черноглазым мальчишкой со светлыми, почти белыми волосами, которые никак не укладывались на его голове и несколько вихров обязательно оставались торчать кверху. В этом заключалось их различие. Черты лица у них были до того схожи, что многие принимали их за близнецов. Они росли красивыми и ласковыми малышами. Поэтому некоторые из их многочисленной родни брали на себя обязанность позаботиться о них. Но длилось это до времени, после чего дети переходили в другие руки, затем в третьи, и в такие моменты брат с сестрой остро чувствовали, что кроме друг друга никого в мире у них больше нет.

Когда пришла беда, Кристине было всего шестнадцать лет. Каспару исполнилось восемнадцать. Жили они в то время у двоюродной тетки по линии отца Норы. Был у нее сын Фаго, злобный мстительный парнишка, лет восемнадцати. Он не любил свою мать, мучил её при любой возможности, а возможностей всегда имелось достаточно. Он мог создавать их из ничего. Каспара он ненавидел лютой ненавистью. Он бы убил его во сне, если бы мог, но на это не хватало смелости, а вредить по мелочам ему надоело. Фаго постоянно разрабатывал планы по уничтожению своего троюродного брата, но никуда эти планы не годились. Кроме одного, о котором Каспар и потом вспоминал время от времени.

Однажды утром, когда Нора и Кристина уехали в гости к Даричам, их дальним родственникам, Каспар остался присмотреть за домом. На Фаго Нора никогда не могла положиться, несмотря на то, что он был её родным сыном, а не Каспар. Каспар прогуливался по небольшому саду, уже вошедшему в пору цветения и благоухающему, как сады в восточных сказках, которыми он зачитывался в детстве. Насвистывая незамысловатую песенку, он отвлёкся на одну особенно красивую розу, а когда повернулся, перед ним стоял Фаго с перекошенным от злобы лицом. «Верно прятался в кустах у дорожки» – решил Каспар. Эта мысль заставила его рассмеяться, хотя он вовсе не желал этого делать. Лицо Фаго побелело как мел. Он шагнул вперед и прошипел: «Много смеёшься – много будешь плакать». Смех Каспара как рукой сняло. Не то, чтобы он испугался, просто ему стало противно. Он обошёл Фаго и направился к дому. Прогулка была испорчена. Вдруг, прямо на дорожке, он заметил нелепое нагромождение веток. Он подошёл поближе и разглядел под ветками, наваленными одна на другую, яму глубиной в полтора метра. Видимо эта ловушка предназначалась ему. Каспар присел на краю ямы и стал разбрасывать ветки. Ему опять захотелось смеяться. Что за глупое создание этот Фаго? Чего он хочет? И когда найдёт в себе силы оставить его в покое? Каспар взглянул в открывшуюся яму и оцепенел: на дне ее торчали вбитые в землю острые деревянные колья. Он быстро расшвырял оставшиеся ветки и аккуратно спустился вниз. С десяток кольев, заточенных как кинжалы, Фаго подготовил для него. Если бы он упал в эту яму, ему бы уже ничего не помогло. Мороз побежал по его спине, на лбу проступил холодный пот. Каспару показалось, что он спустился в могилу. Кто знает, будь он чуть рассеянней этим утром, возможно эта яма и стала бы его могилой. Почему Фаго так ненавидит его? Что он ему сделал? И если он желает смерти ему, почему просто не воткнет нож в спину? Каспар знал почему. Он трусит. Он выроет эту яму, но ты сам провалишься в неё, ему лично не надо проливать твоей крови. Он будет только посредником, а виноваты яма и ты, не он. Именно так рассуждал Фаго, и Каспар это понимал. Но сейчас надо было поскорее вытащить колья. Тётя и сестра могли вернуться домой каждый час и не дай боже кто-то из них попадет в эту ловушку. Вырвав все колья, Каспар решил в первую очередь засыпать яму, и уже потом найти Фаго и для начала просто поговорить об этом. А дальше обстоятельства покажут. Пока он все приводил в прежнее состояние, Фаго увидел, что его план не сработал и куда-то исчез. Напрасно Каспар прождал его весь вечер, тот не пришёл. Сестра с тётей тоже не вернулись от Даричей. Они задержались в гостях ещё на пару дней. До их приезда Фаго так и не объявился. Каспар увидел его лишь через несколько дней, когда тётка с сестрой уже возвратились домой. Остаться с ним наедине никак не получалось. Фаго либо крутился вокруг Норы, либо где-то пропадал. Разговор не состоялся. Все пошло как раньше. Фаго продолжал всех ненавидеть…

И только к одному человеку он испытывал любовь. Ненормальную, болезненную любовь. Иногда из-за этой любви он ненавидел Кристину сильнее остальных, иногда готов был рыдать у всех на глазах, требуя у неё взаимности, которой она не могла ему дать. Он мучил её своей любовью, как мать мучил ненавистью. Кристина никогда не жаловалась брату, но Каспар сам замечал уродливое чувство Фаго. Нередко Фаго получал по заслугам. Каспар мог забить его до смерти, если бы Фаго хоть раз принял бой. Но он никогда не сопротивлялся. При первом же ударе он просто падал навзничь и лежал, без всякого движения. Каспара выводила из себя эта трусость, эта хитрость, но он не мог драться с неподвижно лежащим человеком. Он не мог ничего сделать. С чувством гадливости, переполнявшем его душу, он разворачивался и уходил.

Эта любовь продолжалась полгода, прежде чем Фаго решил, что хватит с него унижений и эти чёртовы Раевы должны ответить за все, через что заставили его пройти.

Никто, кроме матери Фаго, не знал об одной его хорошо скрываемой тайне. Он родился с хвостом. Не таким хвостом, который бывает у кошек или крыс, а небольшим наростом на крестце. Это уродство Фаго прятал все свои сознательные годы. Сам он от природы не был уродом, но постоянная злоба изменила его лицо. Никто не хотел задерживать на нем взгляда дольше пары секунд. Казалось, эти глаза желали каждому провалиться в преисподнюю, даже если говорил он льстиво и вкрадчиво, что, в общем, бывало редко. Мать его считала, что именно из за хвоста он стал таким, и нередко рассказывала истории о том, как часто без суда сжигали женщин с подобным изъяном. Она сама верила, что это главный признак ведьмы. У мужчины хвост – это трудная и несчастная судьба. Верил в это и Фаго. Он собирался отомстить Кристине и Каспару и стал обдумывать очередной план. И скоро приступил к его исполнению. Он разузнал, что в ближайшее время Каспар отлучится к своему отцу на день, возможно два. На все это время он останется полноправным хозяином в доме, и Кристина будет в его власти. Мать свою он в расчет не брал. Она никак не могла помешать ему в исполнении плана. Перед отъездом Каспар взял с Норы слово, что та глаз не спустит с его сестры и Фаго. Нора обещала. День прошёл как обычно и после ужина каждый отправился к себе. Фаго проследил за матерью. Он знал, как только она коснётся подушки, до утра её ничем не разбудить. Он дождался пока Нора уснула, вернулся к себе и закрылся в комнате. Фаго шагал из угла в угол и мучительно ломал руки. По спине стекали холодные капли пота. Вся его рубашка промокла насквозь. Лицо его пылало, а сам он дрожал, как от ледяного холода. Но вот он остановился и безумно улыбнулся. Решение было принято. В комнате он припас железную кочергу, которой ворочал деревяшки в камине. Сейчас камин немного тлел, но не горел. Он опустил кочергу в тлеющую золу, накалил её и вышел из комнаты. Спальня Кристины находилась совсем рядом и далеко идти не пришлось. Фаго встал у двери и прислушался. Везде стояла такая тишина, что ему стало страшно. Фаго тяжело глотнул и решился приоткрыть дверь и заглянуть. Кристина спала. Сердце Фаго усиленно забилось: пришла его очередь праздновать и веселиться. Он подошёл к Кристине и сорвал с нее одеяло. Сразу за этим, одной рукой зажал ей рот, а второй приложил раскаленную кочергу к крестцу, точно туда, где у самого Фаго был хвост. Кристина пыталась кричать. От боли и страха по её щекам потекли слезы. Но рука, зажавшая ей рот не отпускала, как она не билась. Наконец, когда она успокоилась, Фаго отнял руку от её лица, криво улыбнулся и вышел из комнаты. Кристина сидела на кровати и рыдала до утра. А утром её забрали по обвинению в колдовстве. Нора кричала, металась в истерике и требовала доказательств. «Хвост, который она отрубила и прижгла кочергой» – был ответ. Нора застыла с раскрытым ртом. Больше Кристину никто не видел. Скоро до Норы дошла весть, что девушку прилюдно казнили.

Фаго пропал вечером того же дня после разговора с матерью. Он взял необходимые вещи и исчез на несколько лет. Много времени потребовалось Каспару, чтобы отыскать его следы. Он узнал, что Фаго поступил на службу к наместнику Авирана и зовется отныне не Фаго, а Федаль Грим.

С тех пор прошли еще годы, но судьба ни разу не свела их вместе. Как Каспар ни бился над этим, он не мог подобраться к разведчику наместника. А затем и вовсе потерял его след. Не раз ему приходила мысль, что этого подлого негодяя уже нет в живых, но тем не менее, он продолжал думать о Фаго как о живом. И вот, месяц назад Фаго снова объявился на прежнем месте, жив, здоров и кажется готов к новым свершениям…

Родион до боли сжал руки и прошептал:

– Когда-то ты прошёл через настоящий ад, Каспар. И говоря по правде, ты ведь тогда едва не потерял рассудок. Но ты не мог позволить себе месяцами увязать в страданиях и слезах, как не могу и я. Сейчас не то время. Надо взять себя в руки. Сейчас люди гибнут каждый день, каждый час, и где конец всему этому – неизвестно. Но он придёт, ничто не вечно. Конец придёт…