Читать книгу Любовь от начала до конца - Юрий Ищенко - Страница 16

Сотрудники заметили моё новое настроение.

Встречаясь с ними в коридоре, в кабинетах, на совещаниях, я чувствовал их вопросительные взгляды. Им было чему удивляться. Что бы ни происходило, меня это будто не касалось. Я был на работе, но чувствовал себя как на каникулах. Переполняющая меня радость заслонила собой всё остальное. Я словно переместился в другой мир, где нет служебных обязанностей и проблем, а существуют только улыбки, любовь и прекрасные мечты.

И я улыбался, улыбался, улыбался.

Однажды ко мне в кабинет зашла моя коллега и давний друг Нина Приватковская и положила на стол подборку информационных материалов, подготовленных для ближайшего номера газеты. Я кивнул в знак того, что принял, но маленькая худенькая Нина продолжала стоять. Не умеющая полчаса усидеть молча, она постоянно вскакивала по каким-то делам, и за дверью то и дело раздавался быстрый цокот её высоченных каблучков. Заливистый смех Нины был слышен даже через стену. Сейчас она замерла, будто ждала важного сообщения. Глубоко вдохнула, поджала губы, словно пугаясь того, что сейчас эти губы произнесут…

– Ты влюбился? – выдохнула она.

Глаза Нины смотрели на меня с тем наивным восхищением и тайной завистью, которые больше свойственны школьнице, заметившей в своей подруге разительные перемены, а не заместителю редактора.

Я сидел в своём начальственном кресле, просматривал читательскую почту, но мыслями был далеко-далеко. Вопрос застал меня врасплох. Я внутренне поджался и изобразил из себя начальника, который услышал от подчинённого несусветную глупость. Посмотрел на Нину непонимающим взглядом. Разговорчивая Нина не проронила ни слова. Я не выдержал и счастливо улыбнулся.

– Кто она? – тут же по-дружески бесцеремонно спросила Нина. – Я её знаю?

– Никто её не знает. Только я один. И живёт она очень далеко.

– Ну, рассказывай, рассказывай, – торопила Нина, усевшись на стул с противоположной стороны. – А то тут некоторые уже строят предположения, что у шефа появилась молоденькая любовница. Потому он так и сияет.

– А что, заметно? – уточнил я скорее для того, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.

– Глаза слепит.

Я никому не хотел доверять свою тайну, но в то же время очень хотелось с кем-то поговорить. Рассказать о тебе и о том, как я теперь счастлив, что нашёл тебя спустя столько лет. Всё-таки нашёл! Я был рад, что Нина напрямую об этом спросила, но не подал виду. Откинулся на кресло и, уже не сдерживая улыбки, посмотрел на Нину. Рассказывай… А что рассказывать? Про школьную любовь? В устах взрослого мужика, у которого уже есть внуки, это, наверное, будет выглядеть смешно. Не хотелось быть смешным. Но и молчать о том, что давно уже переполняло меня, не было сил.

– Хочешь, дам тебе прочитать мою последнюю эсэмэску к ней?

Нина торопливо закивала. Я потыкал пальцем в телефоне и протянул телефон Нине. Пока она читала, я внимательно следил за ней, боясь, что мои слова, адресованные любимой женщине, оставят её равнодушной. А значит, я не смогу ей довериться. Но я напрасно боялся.

Лицо Нины по-детски сморщилось, и за стёклами очков блеснули слёзы.

– Как трогательно. Сидеть на берегу реки, держать за руку и смотреть на проплывающие теплоходы…

Она протянула назад телефон, сняла очки и так же по-детски рукой потёрла глаза. Я увидел, что её тушь размазалась, набрал номер секретаря и попросил никого в кабинет не впускать.

– Вот, – как бы подытожил я то, что стало известно Нине. – Теперь слушай.

И я рассказал Нине о том, что произошло со мной за эти несколько месяцев.

– Только, пожалуйста, никому, – напоследок предупредил я.

– Конечно, конечно, – торопливо заверила меня Нина.

Уже в дверях Нина обернулась и восторженно воскликнула:

– Как я тебе завидую!

– Я сам себе завидую, – пошутил я. И вдруг поймал себя на мысли, что это совсем не шутка.

Но перемены, произошедшие со мной, заметили не только сослуживцы. Заметила их и моя жена. Видя меня постоянно в приподнятом настроении, видя, что я практически ночую за компьютером, Лена подошла ко мне утром, когда я перед зеркалом одевался на работу, немного замялась, а потом с наигранной невозмутимостью спросила:

– Ты почти перестал спать… Не ешь… Это твоя первая любовь так тебя преобразила? Это про неё ты всё пишешь?

Я не нашёлся, что ответить.