Читать книгу Опус Серого Волка - Юрий Кирсанов - Страница 20

Придя домой, только мог плюхнуться на кровать, переодевшись. Переодевание, как раз отняло последние силы, и я даже не поужинал, хотя сильно хотелось. Заглянув в телефон перед сном, увидел, что Власов все-таки выполнил свою работу. Один из чатов, куда меня добавили, назывался – «banda di architetti». Банда Архитекторов с итальянского. Там нашел переписку, заполненную только нелепыми картинками и видео от Энерго и Пахома, будто это их личная переписка. На это и указывала Даша Колесникова, но тут же была завалена сообщениями накаченными иронией и пост иронией.

Кстати, наконец узнал ее фамилию и одновременно с этим источник этой глупейшей клички. Иногда появлялась важная информация от Коли, только тоже утопала в этом море. Обнаружил еще свод правил, кодекс поведения на стройке и технику безопасности. Большинство было скучной информацией в стиле больших корпораций. Самое интересное был этот маленький манифест про банду Архитекторов, который наизусть рассказал Энговатов сегодня. Потом иерархия.

Кому может быть не интересно где он находится в пищеварительной цепи. Я был в самом внизу, конечно… Представлял собой – minore scalpellino, что означало «низший каменотес»? Мы ведь камни не чешем.

Потом шли scalpellino обыкновенные, туда ожидаемо входили Пахом и Энерго.

Чуть выше каста scultore. Здесь, думаю, перевод не нужен. В самом низу – Дарья Колесникова на месте operaio – подмастерье. Vice capo, на котором стоял Вася Удов, перевод – зам. глав. И, наконец, сам голова – capo. Это Бобенко Коля. Все на итальянском, потому что Коля учит итальянский и увлекается периодом возрождения. У каждого свои тараканы… Это гласилось в маленькой сноске. Как то отдельно, в сторонке стоял Данил Дмитриевич Власов на позиции распорядителя – complice. От него мне и пришло сообщение в личку. Думал, что хочет ввести в курс дела, показать, где какую информацию можно найти и т. д. Это было ошибочно. Власов прислал мне сообщение, которое не давало мне спать почти всю ночь. Вот это сообщение: «Если ты думаешь, что случилось чудо по отношению к тебе, то ты глубоко ошибаешься. Мы знаем, что ты сделал. И хотим поскорей, чтобы ты ушел. Если ты думаешь, что ты сможешь провернуть свои волчьи номера в этом цирке, то ты опять ошибаешься. Уходи завтра! Лучший способ – просто не выйти. С этим справишься? Иначе большой человек узнает твой большой секрет…»

Вот и все. Они узнали. Чего я и боялся. Ведь всегда так случается – чего боишься больше всего, всегда наступает. Наступает на твой порог в грязных, тяжелых сапогах.

Всю ночь проворочился. Кажется, у меня опять температура. Колотит, знобит, потом жарит, все по обычному сценарию. Неужели мною было положено, что можно изменить что-то и все начнется, как с первого дня? Болезни пройдут вот так, по желанию, от свежего воздуха нашего несвежего города. Дело в том, что ничего не изменишь. Судьба возьмет свое и уйдет.

Все говорят про муху в стакане молока. Она так хотела жить, что своими лапками взбила молоко в сыр. Только это невозможно. Это просто красивая история, в которую хочется верить – сказка. Наверное, Саня был прав. И вот муха утопает в молоке, чем вскормлена, тем и убита. Я в лихорадочном бреду. Путаюсь в мыслях и белых одеялах и тону, перечитывая это проклятое сообщение. Оно не было удаленно, чтобы я еще прочитал и еще, и еще. Запомнил каждый символ и не запутался в инструкциях.

Проснувшись, лучше мне не было. Хотя бы мысли не спотыкались друг о друга – это уже было хорошо. Видимо все вернулось на свои страшные круги. И скоро появятся новые круги под глазами, которые только начал терять. Мама рассказала захватывающую историю, которой не придал значения, о том, как кто-то пролил много воды в подъезде, она замерзала и одна из многочисленных бабок нашего подъезда подскользнулась на новообразовавшемся льде и чуть не проломила себе голову.

Просидев сквозь эту пытку под названием учеба, я решился. Решился все-таки идти во двор. Пусть меня уволят хотя бы в лицо сам capo. Одевшись, у меня появилось опять чувство. Какая-то одержимость поднесла меня к окну посмотреть. Да они и так справятся – отличная команда. Куда пойду в таком состоянии? Здоровый то особо не помогал своей работай. Тем более свою лопату опять не получится вернуть. Да что такое?! Даже работать не придется! Просто выйду, мне плюнут в рожу и я уйду! Ну уж нет уж. Последнее вытянут, заставят работать весь день и в конце распрощаются. Или как по официальному устройству после увольнения еще две недели заставят работать в таком состоянии. Нет, я точно не в себе. Надо подумать.

Раздумья затянулись. Не знаю, сколько просидел в полном обмундировании, даже не почувствовал. Поймал момент, когда знобило. Во время хвори время течет иначе. Несмотря на все старания врагов, внешних и внутренних, я вышел под ручку с Оксаной. Немного поматывало на морозе. Действительно, с каждым днем холодало. Когда не надо – прогнозы сбываются. Подойдя, увидел привычную картину: два scalpellino откидывали снег, а три scultore создавали этот снег для них наверху. Завидев меня, Пахом крикнул:

– Николай Георгиевич! – причем без какой-либо иронии и насмешки, как слуги обращают своих Баринов. Тут спустился, собственно, и сам Николай Георгиевич.

– Мы уж тебя заждались. Почему сразу не вышел?

– Одержимость, – болезнь ответила за меня. Пока правда они просто уставились на меня я сам все свел в шутку. – Дерьмо-демон овладел мной, – Коля с Энерго рассмеялись.

– Ничего страшного, просто напиши в следующий раз. На самом деле ты пропукал очень важный момент. Хотел это сообщить перед всеми, торжественно, хотя так даже лучше. В тесной компании работяг, – он мне казался чересчур серьезным, видимо, моя казнь приближается. – Только опять этого Власова не дозовешься. Власов! Вла…

– Что угодно? – вот и мой палач – из неоткуда, и разрезал мне спину мурашками своим змеиным голосом. Последние моменты с ними я оглядевшись, запечатлел.

– Мне объяснится угодно. Мне хочется поставить человека, – он указал на меня пальцем, – на позицию caposquadra, за вчерашние заслуги. А этой позиции просто нет.

– Caposquadra, то есть…

– Да, бригадир. Зато у нас появилась minore scalpellino.

– У нас всегда была caposquadra должность, но она была формальностью…

– И ее формально занимал Пахом?

– Совершенно верно.

– Ну а теперь я хочу, чтобы minore scalpellino упразднили и официально создали должность бригадира. Старшего. Старшего над веткой scalpellino и так же официально поставили Волкия на нее, – у Власова выкатились глаза. Пахом просто воткнул лопату со смешком, чтобы упереться на неё и насладится шоу.

– При всем уважении… Вам не кажется, что новичка перемещать из позиции, которую я для него исключительно создал, на формальную даже выдуманную новую позицию, будет немного странно и контрпродуктивно?

– Здесь все выдуманное. Все эти итальянские словечки. Все на идеи. Суть одна – просто выполняй. Про продуктивность моих людей стоит заботиться мне. Тем более ставлю его на два дня включая этот. Проведем тест драйв! – Коля хлопнул меня по плечу. Чуть не рухнул, хоть и не подал виду. Он не плюнул мне в лицо, а повысил. Может просто ему еще не сказали? Скорей всего…

Ну ничего, всегда говорят, что нужно уходить на пике. Вот и уйду на пике температуры тела… Все разошлись и остались мы втроем. Энерго как то отрешенно посмотрел на меня и опустил глаза. Пахом был все на том же месте – на моей лопате.

– Ну, какие будут приказания, капитан? – С какой-то насмешкой спросил он.

– Вы знаете, что делать. Они чешут снег, мы откидываем – просто, – «Просто»? Сейчас посмотрим, как мне будет просто.