Читать книгу Опус Серого Волка - Юрий Кирсанов - Страница 24

Разбудила меня мама. Все как обычно. Только на этот раз ничего обычного не было в том, как она меня разбудила. После трясучки с испугом раскрыл слипшиеся глаза. На вопрос, что случилось, она предложила посмотреть на нашу входную дверь. Ее голос и интонации мне совсем не нравились. Пройдя с ней к двери, увидел ужасное.

Вся дверь была залита краской разных цветов и консистенций: какая-то была из баллончиков, какая-то разбрызгана с кисти. Вся дверь трансформировалась в холст для создания современного искусства. Краски не принимали какую-то определенную форму или замысел, они просто стекали, перемешивались и жили своей жизнью. Пестрые, в каком-то месте даже кислотные цвета держали на себе надпись белой краской «Дорогой, разблокируй меня!» и много, много сердечек… У этого маляра было слишком много времени на его руках. Он не поленился принести сюда целый арсенал разных красок. Хотя мог ограничиться одной надписью. Можно говорить про него все, что угодно, но талант у него был. Талант мучить людей. Его креативность, время и энергию нужно было направить в нужное русло, только уже поздно.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – видимо, обильный отдых вызывает у меня вредную привычку чересчур ерничать. Или просто это мой защитный эффект, чтобы не съехать ментально окончательно, или же я выгадываю время, чтобы придумать правдоподобную ложь. Последнее самое вероятное, так как только проснувшись котелок, отказывается варить. Вообщем, принял позу критика, подставив губы под указательный палец, будто показывая знак тишины для остальных. Прищурил глаза и сделал вид, будто от моего решения зависит будущее этого художника

– Работа экспрессивна. Виден талант, но видно так же, что художник неопытен… – она справедливо дернула меня за руку, убив акт.

– Сережа, блин! Это что такое?! Я тебя спрашиваю!

– Тут такое дело… Тебе не рассказывал, чтоб ты лишний раз за меня не переживала. Познакомился с одной девушкой через интернет. У нас все хорошо шло и идет… Только поругались на ровном месте и заблокировал ее со злости. Пустяк! А она названивала мне. Мы вместо перемирия еще больше разругались. И вот она решила свои переживания через искусство выразить, взяв нашу дверь за холст.

– Сережка… Я за тебя рада, конечно, но аккуратнее надо как то быть в отношениях. И речь идет не про те моменты, когда вы разругались в пух и прах, но и когда вы начинаете любить настолько сильно друг друга, что поцелуев становится недостаточно и вы…

– Мам! – уже чувствовал, как за этими глазками в дверях появляются старые, сморщившиеся глазные яблоки и наблюдают за нами. – Давай лучше зайдем. Зайдя, объяснил ей, что насчет этого уже в курсе и уверил, что знаю, чем пользоваться. Насчет двери сказал, что разберусь уже сегодня.

– Лучше разберись в чувствах с ней, а то она превратит наш подъезд в свою выставку. Делать было нечего, я разблокировал «ее», пока «она» еще глупостей не натворила. Первое сообщение было в духе предыдущих посланий. «Скучал по тебе, котенок. Как я понял, получил от меня мой подарок? Цени его, через пару лет поднимется в цене и сможешь продать коллекционеру». – «Давай без цирка». – «Давай. Почему ты мне не подчиняешься?» – «Не обязан. Мой долг тебе перекрыт сторицей». – «А как же выручить старого друга в беде? В брошюре писал, что у нас не хватает рук. На этот раз получил бы неплохую плату», – тут решил смухлевать снова. «Какая брошюра?» – «Хватит лгать, Волчок! У меня есть способы узнать все! И я знаю точно, что ты получил мою посылочку. Ничего, ничего… Боги сегодня милостивы и готовы тебя простить за еще одно подношение на адрес. Конечно, про плату можно забыть теперь… Но кого винить, кроме самого себя, не так ли? Ты и так принес много расходом, когда лежал на дне. Что тоже полная выдумка. Как мы теперь можем согласиться – в самый нужный момент ты не сделал то, что от тебя требовалось. А в этом деле бездейство равняется противодействию!» – «Хорошо, давай свой адрес». – «Свой я не дам, а вот нужный для дела вот…»

Паника нахлынула. Кашель зашелся с новой силой. Здесь не выдумаешь красивую историю. Ложь действительно, как снежный ком все увеличивалась в размерах, спускаясь с горы, пока я сам стоял у подножия, дожидаясь столкновения. Адрес был, но то, что надо было доставить, не было. Оно сейчас плавает по канализации на удовольствие черепашек ниндзя.

Единственный логичный выход из этой ситуации мне представлялся так: нужно подменить содержимое, как это однажды сделал Индиана Джонс. Авантюра? Полная! Следуя плану, на кухне разорвал несколько пакетиков чая и упаковал максимально похоже. Все будет как обычно. Шел закладывать чай.

Как только мимо проходил милиционер, именно, что милиционер, а не полицейский, если вы понимаете, о чем я… Случилось то, о чем я сочинял сказки для Яковлева. Мент меня остановил. Морда крупная, щеки пухли, густые брови вместе с нелепой челкой под шапкой ушанкой, как у Пахома, аккомпанировали общим чертам, создавая образ крупной обезьяны. В этом не вижу ничего зазорного. Не в том смысле, что обезьяна – благородное животное, а в том, что мы все, наверное, произошли от обезьян. Эту тему мы еще не прошли до конца. Остановил он меня, пройдя мимо вначале, выдохнув уже на крейсерской скорости. Направлялся по своим делам, но не тут то было. Конечно, боятся мне было нечего, если что и найдут у меня, то это будет подозрительно завернутый чай. Только не хотелось проходить через этот бюрократический ад. Тем более это все дойдет до матери. Тогда ком лжи для нее придется увеличивать. Его вообще не должно быть! Тем не менее, пройдя мимо, спустя десять секунд крикнул мне «Стоять!» Встал. На месте и не оборачиваясь. «Подойди…» – развернувшись, подошел, опустив глаза.

– Четырнадцать есть?

– Нет. Тринадцать весной будет.

– Будет, – как-то двусмысленно прогремел. – Что здесь делаешь? А?

– К другу пойти в гости хочу, – он начал дышать громко своими крупными ноздрями, будто забирая весь воздух у меня. Поразмыслив таким образом, заключил:

– Передай другу, что ему переезжать надо. Район криминальный… – кивнув, вернулся на свою дорогу ярости. Погрузившись в новые размышления, сделав пару шагов, осознал полностью, что голова моя – враг мой! Представляю новую свою выдумку – покажу менту кулек, каким-то образом… Скажу, что это чай. Меня заберут в отделение для разбирательств, так как естественно мне не поверят. В отделении при допросе сниму видео и отправлю нашему Фоме неверующему и уже он сам меня заблокирует, чтобы не попасть под молот правосудие. Конечно, никакого удара данным молотом не будет, все спишется на непонимание сторон, но и чай этот со мной пить там не будут. Такое ощущение – чтобы выбраться из проблем, мои решения приводят к еще большим проблемам. Если бы я так же ловко лепил огромные снежные комья, Коля делал бы скульптуры десять метров росту.

Все-таки решил прибегнуть к новоиспеченному плану. А знаете, что в новых планах почти есть всегда? Недоработки! Как мне ему показать этот сверток? Нельзя же пройти мимо него и бросить куль невзначай рядом. «Я иду к другу». Ничего получше нельзя было выдумать? Теперь, когда спросят, кому это я нес чай, что отвечу? Другу? Да! Собирались чаепитие устроить на английский манер. Чаепитие, от которых каждый школьник бежит и срывается с места… Поздно думать. Надо было действовать. Он уже уходил!

Взял пакет. Недолго думал. Швырнул об землю! Звук был смачный, но дело было в том, что он идет дальше… У него что, тоже наушники в ушах, как у Коли тогда? Мотаясь из стороны в сторону, искал выход из ситуации. Прохожие смотрели на меня, как на сумасшедшего. Сверток все еще лежал на мерзлом асфальте. Лицо становилось влажным от пота. Неожиданно сзади почувствовал тычок из-под низа. Обернувшись, еле увидел совсем компактную бабусю. Она начала щебетать:

– Внучек! У тебя упало, кажется! – поглощенный фрустрацией на добродушное указание, ответил:

– Упало, бабуль? Да ничего страшного! – И удар полный ярости прилетел в пакет. В свою очередь, сверток проскользил почти под ноги полицейского. Он обернулся ко мне и по моему потному рылу в такой мороз догадался, что что-то тут не так. Подняв пакет, он уже сам подошел ко мне. Хоть все было как то спланировано и рассчитано, кроме этого пинка, конечно, достойного любого престижного футбольного клуба мира, однако стоял я как вкопанный, когда ко мне приблизилась тучная фигура.

– Значит, ты это другу нес?

– Да.

– А что в упаковке? Подозрительно выглядит.

– Чай.

– Точно? Хоть ты на кладмена не похож, все равно… —

Поверить не могу, – детина готов меня отпустить вследствие полуготовой лжи и того, как выгляжу. Пришлось помогать и ему, и мне заодно.

– А – а – а… Я… Я шел…

– Ясно, в отделение разберемся.

Есть! Ура! Дело пока продвигается как надо. Вовремя нашего похода к отделению мне сообщили, что со мной пообщается участковый. Пройдя сквозь отделение, мы вошли в кабинет с надписью: «участковый Турчин А. А.»