Читать книгу Зачем вы меня Родиной пугаете? Рассказы и рассказики - Юрий Санберг - Страница 19

Советская армия, N-ская часть, часа четыре утра, коммутатор. Неуютно и зябко.

Боковым зрением увидел тряпку, висевшую на стойке кросса (коммутационное оборудование). Стойки опутаны, как паутиной, системой тончайших проводков, которые так и называются – кроссировочные. Для протирки контактов выдается чистейший спирт. Спирт в СССР – это святое, точный индикатор значимости объекта. Никто не мог повесить на кросс серую, грязную тряпку. Даже в голову бы не пришло, убили бы на месте сразу, вяло думаю я. Но тряпка имелась, вдобавок раскачивалась – как будто в комнате сквозит.

Поворачиваю голову, о ужас. Тряпка оказалась крысой. Она вылезла из шахты, в которой размещались жирные черные кабели, похожие на угрей. Никто из нас никогда не спускался в ту преисподнюю. Глубоко и узко.

Крыса показалась мне огромной. Страшно опасной, потусторонней, хтонической. Невозможно поверить, что бывают такие крысы. И она перла вверх. Хвост у нее был просто омерзительным. Розовый, как у редиски, проросший длинными и редкими волосами.

Швырнул в нее первым, до чего дотянулся – орфографическим словарем. Словарь всегда был под рукой. Трехлитровая банка, в которой кипятился чай при помощи двух проводков, двух спичек и двух лезвий, при заваривании надежно накрывалась словарем. Обложка его напоминала спину больного воспалением легких. Сплошные отметины от банок.

Так вот, словарь метнул, да не попал. Обложка полетела в одну сторону, книжный блок – в другую. Кажется, даже буквы просыпались. Может быть, кого-то и впрямь можно убить словами, но не в этот раз.

Появились еще две крысы, размером значительно меньше. Осмотрелись, сложившаяся нервическая остановка им не понравилась, они снова нырнули в шахту.

Крысиная предводительница, поняв, что легко не будет, но надо отрабатывать номер, спрыгнула на пол, начала трусить по коммутатору с глумливой улыбкой. Рассвирепев, погнался за нею, пытаясь зацепить пряжкой ремня. Пряжка со страшной силой обрушивалась на линолеум. Мимо, мимо. Пошли на третий круг, как цирковые пони. Наконец, посмотрев мне прямо в глаза с насмешливой укоризной, крыса покинула поле боя.

Как позже выяснилась, она по шахте ушла не вниз, а вверх.

За пультом оперативного дежурного полковник Як-ко дремал, положив голову на руки. За спиной – телеграф. Чуть дальше – радиостанция, из-за закрытых дверей которой пробивался характерный «пик» через равные промежутки времени. Работало как метроном, убаюкивающий узел связи.

Почувствовав легкое движение, такое неопределенное дуновение ветерка, какое-то невнятное изменение пространства, полковник приоткрыл один глаз. И ему не поверил. Прямо перед ним сидела крыса-мутант. Размером с хорошо откормленного поросенка. Живо водила усиками туда-сюда, заинтересовано принюхивалась. Блестела хитрым глазом. Настырно излучала оптимизм – в пяти сантиметрах от его лица.

«Ааааа!» – истошно заорал полковник спросонья и панически отшатнулся. Отбросив от себя стул, стал рвать из кобуры «макаров», запутавшись в ремнях портупеи. Телеграфист влетел к оперативному, готовый душить американских диверсантов голыми руками.

Тут-то у наших очень кстати образовался численный перевес.

За секунду до величественного ухода крысы со сцены прозвучала легендарная фраза, позже передававшаяся из уст в уста.

«Подержите ее, – жалобно простонал полковник, все еще пытаясь непослушной рукой открыть кобуру, решаясь на поступок, – Я сейчас ее пристрелю!!!»