Читать книгу Зачем вы меня Родиной пугаете? Рассказы и рассказики - Юрий Санберг - Страница 21

Утром генерал-лейтенант Тол-ёв уподоблялся влажному туману, который спускался с окружающих сопок, делая все неотчетливым, неявным, нездешним.

Он любил прокрадываться в свое хозяйство на рассвете. Рассказывали, мог зайти через пролом в стене, нагрянуть через тыловые ворота или просочиться со стороны стадиона. Был тих и немногословен. Пугал собою очевидцев.

По мере того, как поднималось солнце, разогревался и генерал. Днем на плацу он свирепствовал так, что в домах офицерского состава ко всему привыкшие женщины разом захлопывали окна и затыкали уши невинным детям. К вечеру цикл активности иссякал, и он снова делался для людей безобидным.

В то утро, о котором пойдет речь, генерал материализовался у ступенек здания управления около шести часов утра, когда за час до подъема рядовые первого года службы обычно досматривают свои любимые кошмары.

Ровно в этот недобрый час я отжал половую тряпку и совершил служебный проступок во время боевого дежурства. Покидать коммутатор нельзя ни при каких обстоятельствах. Однако при передаче дежурства после ночи требовалась влажная уборка. Расхождения между теорий и практикой в период развитого социализма разрешались легко и безответственно.

Я вышел коридор без ремня, расстегнутый до пупа и с двумя ведрами грязной воды. Их следовало вылить в санузле.

Дежурный сидел на входе в управление за полированным столом с телефоном, переписывал какой-то конспект. Дневальный трудился (у нас говорили – шуршал), разлив озера и гоняя их туда-сюда шваброй. Рекреация в управлении блестела. Так я ступил на свою скользкую дорожку.

«Смирнаааааа!», – истошно завопил до смерти перепугавшийся дежурный, увидев призрак генерала. Все его конспекты попадали на пол.

Говорить можно под руку, а можно – под ногу. Правый каблук моего сапога оказался прародителем нынешних хилисов с роликом на пятке. Я поскользнулся и поехал на пятке.

На первом году службы я все еще принимал строевую стойку. Ровно в строевой стойке я и поехал, не забывая отдавать честь поворотом головы. Пять-семь метров в моей жизни были затянуты, как дурной сериал, проживаясь нарочито медленно.

Распрямившийся дневальный с удлиненным, как у болванов с острова Пасхи, лицом, прижав швабру к себе, вместо того, чтобы поймать мой организм с двумя ведрами, шагнул назад приставным шагом. И пропустил меня ехать дальше.

Я выкатился на оперативный простор. Дежурный, не отрывая руку от фуражки, продолжал доклад. Генерал косил на меня глазом, который быстро наливался кровью.

Балансируя и оставляя за собой замысловатый рисунок, напоминающий след варана на песчаной дюне, я объехал по широкой дуге живописно стоящую, напряженную скульптурную группу. Вырулил точно, как по радиоприводу, во входную группу правого крыла здания. Поймал равновесие, засеменил. Выпал в коридорчик шумно, соскочив с приступки на пять сантиметров вниз, не пролив ни капли.

Тамбурная дверь с потусторонним лязгом незамедлительно захлопнулась, пряча от позора – клянусь, без какого-либо моего участия.

Поставил ведра, слушаю эфир. Двумя руками зажимаю рот. Почему меня не убил хохот, я не знаю до сих пор.

«Что это за клоун?» – рявкнул Тол-ёв. Оконные стекла тихонько затренькали, как если бы люстра из чешского стекла пережила землетрясение. «Утренний» генерал на глазах превращался в «дневного». – «Начальник смены связистов, товарищ генерал-майор!», – сообщил дежурный. – «О как!!!», – крякнул генерал.

Посмотрел на часы и начал подниматься по лестнице.

Вероятно, одного раза мне показалось мало. После окончания смены в 22 часа снова сталкиваюсь с генералом. У дверей. Выходит он, спустившись по лестнице. Выходим и мы из узла связи. «Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!» – нахально здороваюсь, пропуская вперед. «Виделись», – недовольно буркнул он.

«Запомнил!» – победительно подумал я, зная за собой много разнообразных талантов.

Хотя повторить трюк с объездом генерала по кривой у меня бы никогда в жизни не получилось.