Читать книгу Аскорбиновая кислота. 11/07 - Юрий Серов - Страница 3

Лёха Ионин переоделся и вышел из торгового центра.

Улица подмосковного городка, где он жил последние пять лет, встретила пылью, выхлопами и шумом, исходящим от тысячи человек, что варились в супе из разных рас и национальностей. Лёха накинул капюшон, спрятавшись от любопытных взглядов, и ожидал переключения светофора. Табло отсчитывало цифры: 30, 29, 28…

Перейдя дорогу, Ионин забрался в автобус. С нового года тариф подняли на пять целковых, он достиг психологической отметки в полтинник и ежедневно опустошал кошелёк на сто рублей. Пятнадцать рабочих смен – минус полторы тысячи из бюджета. Плюс аренда комнаты, плюс еда, и остаются копейки. Их ни на что не отложишь, ничего толкового не купишь. Держишь про запас на чёрный день, на всякий пожарный.

Что не прибавлялось, – это зарплата. Ионин получал тридцатник и в 2015-ом, и в 2016-ом, и в 2017-ом индексации не предвиделось. Управляющий магазина так и сообщил: «Господа, прибавки не ждите». Все сотрудники, и Лёха Ионин в том числе, встретили неприятную новость с «оптимизмом»: похмыкали и разбрелись по делам. Кто за кассу, кто за приёмку товара, кто за мерчендайзинг, кто за уборку. Денег нет, но работать надо. Лентяев управляющий без промедления выгонял. В сети магазинов «Размер» лодырей не терпели: не знаешь, чем заняться, протирай полки, складывай одежду, которую разбросали покупатели, помоги ближнему, если он не справляется один. Главное правило – не садиться. Штраф – 25 процентов от оклада. Повторный – увольнение.

Единственный, кому сидеть разрешалось, был Ионин, отвечающий за поступление товара и внос всех позиций в систему «1С». Остальные рабочий день проводили на ногах и к концу смены выглядели скрюченными стариками. Усталость пригибала их вниз, спины горбились, подбородки жались к груди. Молодость прожигалась в рабской неволе, десятки талантов угасали и становились роботами, действующими строго по инструкции. Шаг влево или вправо – расстрел. Вперёд, чтобы выручка магазина росла, а карманы больших боссов набивались прибылью.

Ионин не роптал. Сам выбрал, сам позвонил по объявлению, сам согласился на предложенную зарплату, никто за спиной с дробовиком указаний не давал. В школе учился плохо, из института выперли за прогулы и хроническую неуспеваемость, в армию не взяли из-за плоскостопия, хотя парень не отлынивал и мечтал туда попасть. С таким послужным списком не устроишься в администрацию или на приличную должность в частную компанию, остаётся «менеджером по продажам» или на кассу в «Мак». Продавать Ионин не умел, холодные звонки на дух не переносил, а строить карьеру, впаривая «большую колу и пирожок с вишней», считал глупостью, поэтому когда в «Размере» открыли вакансию «кладовщика-приёмщика», он на неё откликнулся.

На собеседовании обещали рост от «менеджера» до «управляющего» за один год, но время текло, никто из сотрудников не занял место руководителя. Управляющих набирали с опытом из других сетей, а маленькие должности менялись чуть ли не ежемесячно. Никто не выдерживал сумасшедших требований и сбегал.

Ионину бежать было некуда. Родители далеко, получают копейки, у него ни жилья, ни личного транспорта, зато куча долгов и комната в съёмной квартире, где он живёт с двумя раздолбаями. Жалкое существование с грошовой зарплатой, чужой квартирой и чужими мечтами.

«А могло ли быть иначе?», – спрашивал себя Ионин.

Наверное, могло. Если бы слушал деда с бабой, учился, а не шатался с дворовой шпаной и не прогуливал институт с дружбаном Денисом, проигрывая студенческие часы в компьютерном клубе за стрелялками, гонками и прочими играми. Думал ли он тогда, что в будущем ему понадобятся знания, а не прокачанные скиллы выдуманных персонажей, что без грамотных мозгов он останется на дне, откуда нет возможности вырваться. Единицам удавалось изменить жизнь к лучшему, и это чертовы везунчики! А подобные ему сгинут в недрах сетевых магазинов, умрут, совершая звонки недовольному клиенту, и останутся блеклыми страничками во «В Контакте».

Виноват он, больше никто. Лёху считали талантливым учеником, школьные учителя хвалили и сулили будущее отличника и любимчика классного руководителя, а Ионин свернул на кривую дорожку. Пятый класс окончил с двумя четверками, третьим в списке лучших, а шестой класс провалил. Во дворе подобралась знатная компашка, все отъявленные двоечники, да бандиты. Бегал с ними курить за гаражи, пил пиво по вечерам в беседке, бил неместных лопухов, заглянувших случайно в их владения. Влился, подобная жизнь понравилась, а в школе дела катились по наклонной. Пропустил один урок, второй, первая двойка, первый прогул, и понеслась. Родители разводились, строили новые отношения, бабушка с дедом мыкались с работы в сад, чтобы прокормить себя и растущего внука, а тот пьянел от вседозволенности и отсутствия контроля: сам по себе, делай, что хочешь. Из отличника скатился до троечника, занял место в хвосте пелетона и больше его не покидал. Кое-как сдал экзамены за девятый класс, получил от ворот поворот и перевёлся в другую школу. Старшие не оставляли надежд, что Лёха остепенится, сменит окружение и поступит в институт. Ионин поправил оценки и дисциплину, но увлёкся играми. Подсадил новый друг Денис Морозов, и из института они полетели на пару. Вместе играли, вместе получили повестку, но служить отправился Мороз, Лёху списали в запас. Ионин пробовал договориться с военкомом, просился на службу, понимая, что нигде не пригодится, но военком упёрся рогом – нет, и никаких разговоров. Свободен, сынок!

Лёхе собрали денег и послали в Москву. Он сменил несколько работ и несколько комнат, пока в Подмосковье не приехал дембельнувшийся Мороз. С ним сняли недорогую квартиру, подселили знакомого, да так и жили. Ден работал в охране, его знакомый, носящий странную кличку Грецкий Орех, – на стройке, а Ионин – в магазине «Размер» кладовщиком. Несвятая троица трудяг.

Мороз и Орех куковали дома. Пялились в ящик и цедили пиво, прикусывая сухариками и чипсами.

– Здоров, Ион! – крикнул Ден. – Давай по пивку, в холодосе бутылочка «Хамовников».

– Здоров, Денчик, – отозвался Ионин. – Не, я в душ и спать. Сегодня инвентаризацию закончили, валюсь с ног. Орех, тебе тоже привет.

Он скинул кроссовки в общую кучу обуви и направился в ванную. Настроил горячий душ, намылился и минут десять грелся. После ванны выпил стакан воды, лёг на кровать и моментально заснул.

Утром Ионин проспал на десять минут и поехал на работу небритым.

– Неважно выглядишь, – заметил в магазине управляющий. – Да ещё и опаздываешь.

Все сотрудники без пятнадцати десять вставали полукругом у кассы и слушали речи руководителя магазина. Сиё мероприятие называлось собранием, и на нём всегда кого-нибудь хвалили, ругали или увольняли.

– Проспал, – пробурчал Ионин.

– Дисциплина должна быть строгой, тогда и опоздания исключатся из списка отмазок, – продолжил управляющий. – Включая прочие глупости, вроде пробок, крепкого сна и нездорового желудка. Был сотрудник, который…

Управляющий говорил, но Лёха не слушал. К ежедневному цирку все привыкли и относились как к чему-то ненужному, пропуская слова выступающего через себя словно фильтр. Что он там сказал – через секунду никто не помнил.

Без пяти десять собрание закончилось. Сотрудники разошлись по местам, входные жалюзи открыли, и магазин начал очередной день.

– Ионин, загляни ко мне, – попросил приказным тоном руководитель. – Есть разговор.

Парень пожал плечами и последовал за управляющим. Они зашли в кабинет и расположились друг напротив друга.

Может, повысят, подумалось Лёхе.

– Я, Ионин, по какому вопросу тебя вызвал. Пролистал твоё личное дело и удивился. Ты, оказывается, у нас третий год работаешь? – то ли спросил, то ли подтвердил руководитель. – Уникально. Средний стаж работников данного магазина – четыре месяца. Потом они либо проворовываются, либо линяют. Все, кроме тебя. Поделись секретом.

– Нет никакого секрета, Борис Евгеньевич, – ответил Лёха. – Пойду я, дел невпроворот. Инвентаризацию в центральном офисе ждут, ещё привезут…

– Ничего не ждут. Сокращают с сегодняшнего дня должность кладовщика. Я при всех не сообщил, ты старожил как-никак, поболее меня в фирме трудишься… Продавцы теперь принимают товар. Гендиректор приказ прислал. – Управляющий хмыкнул. – Я обязан предложить тебе перевод. Останешься продавцом?

Не повысят, подумалось Лёхе.

Он представил себя в идиотской красной майке (кладовщики не носили форму) – тридцатилетний горемыка с щетиной рядом с юнцами, для которых должность «продавца» временная, стартовая, и отказался.

– Не останусь продавцом, – сказал Ионин.

– Окей. Тогда пиши заявление, через три дня трудовую заберёшь.

Неприятная новость огорчила Лёху. Разболелась голова, и он не сразу справился с заявлением: пришлось переписать повторно. Отнёс управляющему, помялся с ноги на ногу, пока тот проверял правильность бумаги, и под равнодушные взгляды экс-коллег покинул помещение.

Часы показывали одиннадцать утра – жаркая пора рабочего дня. В это время приходит много писем, центральный офис получает данные за прошлые двенадцать часов, идёт переписка, а затем со склада привозят недостающие позиции: в основном дешёвые тряпки; их сметают, как голодные студенты шаурму.

Ионин поискал в кармане мелочь, купил кофе и выбрал столик у панорамных стёкол. Через них виднелась станция и прилегающие дороги, пешеходы, сверху кажущиеся маленькими игрушечными фигурками, множество жёлтых и белых автобусов. Лёха хлебал капучино и грустил. Привычный ритм жизни оборвался глупым приказом генерального директора «Размера», захотевшего избавиться от лишних ртов и переложить тысячу обязанностей на бедных продавцов, у которых и без этого десятки инструкций, чек-листов и стандартов, и всё необходимо знать на зубок. Ох, и хапнут горя с сокращением. Жалко, Ионин не увидит лица Бориса Евгеньевича, когда люди пачками побегут с тонущего корабля…

– Можно к вам обратиться? – К столику подошла женщина в мешковатом пальто.

– Денег нет, я безработный, – ответил Ионин.

– Поймите, у меня дети, муж бросил, войдите в положение.

– Женщина, я же вам говорю, я безработный. На дорогу пятьдесят рублей осталось.

Она прошипела что-то нечленораздельное, Лёха разобрал из звуков лишь «на кофе есть деньги» и «жлоб», и переметнулась к следующему посетителю. Тот её выслушал, покивал и позвал охранника. Женщину в мешковатом пальто попросили удалиться.

Ионин не любил давать деньги: ни в долг, ни попрошайкам, считая их нахлебниками и лентяями, большая часть из которых собирает мелочь на опохмелку и курево, а остальные – дядькам, что их крышуют; поэтому предпочитал не сдаваться до последнего. Если просящий включал наглость, то такому не грех и между глаз приложить, что Лёха несколько раз и делал. Попрошайки народ борзый, думают, что им все должны.

Допив капучино, Ионин поехал на квартиру.