Читать книгу Заклинатели теней - Зимон Хейдес - Страница 7

В ритуальном зале было темно и душно. Темнота стекала по амфитеатру ступеней к центру, наседала на ряды свечей, забирала их «души» по одной. Огни гасли, оставляя чадный след в воздухе. Я зажигал их снова, чертил пентаграммы на полу. Пот стекал за шиворот, неприятной щекоткой напоминал о себе в районе лопаток. Я не мог отвлечься и сбросить жаркий балахон, мне нужно было закончить рисунок, прежде чем дурно пахнущая смесь засохнет.

Акустика в зале была потрясающая. Голос здесь звучал громко, торжественно, эхо отдавалось от стен и поднималось до самого потолка. Я встал в центре пентаграммы, сделал глубокий вдох и четко произнес:

– Восстаньте! Поклонитесь своему господину!

На ладонях вспыхнуло колдовское пламя, зарево от него осветило меня и сваленные в лепестках пентаграммы тела. У ног змеились короткие разряды, они покалывали кожу, проникали в мертвую плоть. Один из мертвецов шелохнулся и предпринял слабую попытку встать, но тут же повалился наземь. Из раззявленного безгубого рта вырвался хрип, а затем мертвец замер.

– Ты что, издеваешься? – раздраженно прошипел я. Энергия рассеивалась на глазах, впитывалась в густую черноту. – Твои «еще пять минуточек» сегодня не прокатит!

Зеленый огонь вспыхнул ярче, земля вздрогнула и оттолкнула упрямых мертвецов. Пункт с «восстанием» был, наконец-то выполнен. Вот только с подчинением возникли проблемы. Завидев в потемках хозяина-некроманта, ходячие трупы радостно ринулись обниматься, выставив вперед когтистые руки.

– Ой, нет, я передумал, – выпалил я и деактивировал заклятье. Амулет на запястье осветился алыми символами, мертвецы продолжили променад.

– Там у вас все в порядке? – участливо поинтересовался заказчик. Заказав не-мертвую охрану для защиты себя любимого, ушлый купчишко получил бонусом забавное представление.

– Конечно, – уверенно ответил я и ринулся в сторону, подальше от любвеобильных мертвецов.

Все еще медлительные и неуклюжие, они кое-как переставляли непослушные ноги, но продолжали целеустремленно меня хотеть. Два самых шустрых даже умудрились обойти с флангов, еще трое плелись позади. Я поспешно отступал, уже не заботясь о целостности пентаграммы, она все равно не сработала. Энергия внутри ритуального зала вела себя непредсказуемо, я чувствовал себя истощенным, несмотря на то, что оживлять упырей мог бы десятками. Непослушные мертвецы наседали, но мне было жаль портить хороший материал.

– Точно в порядке? – в голосе заказчика послышалось волнение. Кажется, он начал догадываться, что за этим цирком стоит не простая возня.

– Точно. Не могли бы вы подкинуть мне вон тот камушек? Спасибо!

Я поймал булыжник на лету, захватил его невидимым сачком. И тут же снес мертвецу половину черепа. Остальные недоуменно замычали и слегка попятились, словно в лишенных мозга головах могли сохраниться остатки разума или хотя бы инстинктов. Искаженные приказы с запозданием брали верх над упырями, и те падали на пол. Вскоре все они оказались упокоены, кроме одного. Ходячий труп медленно подбирался ко мне, свистел попавшим внутрь воздухом, тянул к свежей плоти кривые ручонки.

– Да улягся ты, наконец! – выкрикнул я и всадил в упыря еще один заряд.

Мертвец остановился, посмотрел на меня осуждающе, а затем взорвался от переизбытка впитанной магии. Ошметки иссушенного мяса ударились о невидимый щит, стеклянный глаз откатился куда-то в темноту. Я обернулся к заказчику – ошарашенному, недалекому человеку, поставленного градоначальником главным над сносом храма, в котором мы сейчас стояли. И неожиданно вдохновенно произнес:

– Вы, должно быть, очень важный человек, раз ваши враги настолько сильны! Они насылают вредоносные заклятья на моих созданий, их нельзя контролировать.

– О… правда?

– Конечно! Сегодня ночью я проведу обряд очищения, вы не останетесь без охраны, обещаю!

Я погасил свечи и вышел из ритуального зала. Скандалы с богачами мне были ни к чему, но соглашаться на колдовство в пределах незнакомого храма явно не стоило. Живые люди могли бы справиться с любыми проблемами не хуже ходячих трупов, но им бы пришлось постоянно платить и обустраивать быт, чтобы наемники не разбежались. Упыри в деликатном обращении не нуждались, при желании их можно было складировать в каком-нибудь сарае за ненадобностью.

Уже сгущались сумерки. Окружающие дома темными громадами нависали над головой, беззвучно разевая провалы дверей. Я чувствовал на лице свежий ветер с запахом цветущей вишни, дешевых духов, табачного дыма и помоев.

У храма лежали мешки с песком, связки бревен, измазанные глиной корыта. Несколько человек стояли чуть поодаль, делая вид, будто не знакомы друг с другом. Заказчик сторонился их, недовольно и испуганно смотрел, как незнакомцы провожают нас взглядом. Я обернулся, чтобы взглянуть на храм – один его угол был опален, словно кто-то пытался поджечь здание.

– Не суйся не в свое дело, маг! – крикнул кто-то.

– Пошли вон, кровососы! – яростно ответил заказчик. Рядом со мной ему было не так страшно.

– Зря ты их злишь, – прошептал я. – Сражаться с вампирами за тебя я не стану.

Богач пристально посмотрел на меня, а затем под издевательское улюлюканье ускорил шаг. Я тихо рассмеялся, окинул взглядом крыши домов, чернеющие на фоне бледного неба. Вдохнул знакомый с детства, забытый давным-давно запах. Вспомнил, как прятался в вампирском квартале от пьянчуги-отца, как работал на конюшне, чтобы не сдохнуть с голода. Как боялся кусачее чудовище по кличке «Ромашка»

– Здравствуй, Ватеронуз, – вздохнул я и двинулся к центральной улице.

Здесь – в Верхнем городе – было светло и безопасно. У каждого дома висел фонарь с магическим светлячком внутри, он светился ярким ровным светом, не давал чада, не источал вони горелого масла. Фонарь приходилось обновлять раз в несколько месяцев, и метняые превратили это в настоящий ритуал. На чашку заморского чая приглашался длиннобородый маг, пекся лучший пирог, велись умные беседы. Светлячком хвастались перед соседями, демонстрировали статус. Бедняки не покупали волшебные фонари и ароматный чай, не вывешивали дорогие вещи на улицу, где каждый мог бы их украсть.

Мимо прошел патруль стражников. Один из них окинул меня придирчивым взглядом, но останавливаться не стал. Я понимал, что дело в корсонийской одежде. Высоко повязанный серый кушак – единственная дорогая деталь костюма, – отлично оттенял светлую суконную рубаху и бордовые брюки. Длинный белый кафтан без рукавов болтался на сгибе локтя, и увидеть нашивку со стилизованным цветком лилии стражник не мог. Я выкинул из головы этот эпизод, и свернул в проулок.

Все улицы в городе вели к главной площади. Они расходились лучами, пересекались, распадались на мелкие отростки, что терялись между домов. Один из них вывел меня ко двору за купеческим домом. Здесь располагалась лучшая достопримечательность – дыра в стене. Искусно заставленная ящиками и прикрытая неопрятным кустарником, она за сутки пропускала едва ли не больше людей, чем официальный вход в зажиточный квартал.

Вечером – часов в девять, – ворота закрывались. Нерасторопным гостям приходилось платить большие деньги караульным, чтобы добраться домой. А мне денег было жалко. Я, как и многие другие, предпочитал отдать горсть медяков улыбчивому вору и подождать, пока тот отодвинет тяжелые с виду ящики, скрывающие лаз.

За девять лет система ничуть не изменилась. Я легко попал в Верхний город и, взглянув на письмо, отправился вглубь запутанных улиц. Нужную таверну долго искать не пришлось. Вот только войти в нее не сумел – дверь оказалась закрыта. Вывеска с надписью «Золотой дракон» печально болталась над головой, напоминая, что совсем новенькое заведение не стоит обзывать такими пафосными словами. Я обошел здание с торца, немного поплутал в пристройках, и нашел черный ход. Колотушки не было, пришлось стучаться ногой.

– Убирайтесь! – приветливо отозвался кто-то.

– Открывай! – зарычал я в ответ.

Странное письмо, полученное в поместье Данора, по-прежнему лежало в кармане, взывая к природному любопытству. По приезду в Ватеронуз я схватил первое попавшееся объявление с доски возле контрольного пункта городской стражи, и, получив «разрешение мага» в виде нашивки, отправился в зажиточный район.

Нанятый за пару монет здоровяк обещался доставить мои пожитки в «Лилию» – крепость, где я собирался остановиться. Не беспокоясь ни о чем, ведь темного колдуна не посмеет обмануть даже самый заядлый мошенник, я получил у какого-то чиновника заказ на парочку упырей-охранников, чтоб отхватить аванс, ради которого все и затевалось. Усталость давала о себе знать, и тупость человека за крепкой мореной дверью больше раздражала, чем забавляла.

– Тогда скажи пароль, – въедливо сказал незнакомец. Его приглушенный голос был едва слышен.

– Какой еще… Ах да, пароль, – ласково произнес я и достал конверт.

Строчка-приглашение, без времени и подписи, короткая, как шутка тролля, не содержала никаких скрытых посланий.

– Тот самый пароль, который ты не написал, скотина! – гневно проорал я последние слова.

Секундная заминка. Грохот замка.

– Проходи.

В доме было темно. Неопрятный сутулый человек отступил назад, выбивая ногами пыль из ковра, и скрылся в потемках. Я шагнул за порог, дверь тяжело грюкнула позади. Тишина мягко обволакивала пространство. Хрупкие невнятные звуки всплывали вокруг и тут же таяли, не давая уцепиться за себя. Чувство беспомощности, как обычно, вспыхнуло где-то внутри, побуждая к глупым действиям. Нужно было найти опору, вытянуть руки вперед, чтобы не удариться.

– Кто здесь? – внезапно послышался чей-то голос.

В голову постучалась запоздалая идея сотворить светлячка. Комок солнца, всплывший с ладони, осветил все вокруг в радиусе трех метров, смело оттеснив хищную тьму. Невысокий юноша лет двадцати с коротко стрижеными каштановыми волосами приподнял лампу и стянул с нее колпак. Огонек осветил его лицо приятным желтым светом.

– Кого ты привел? – набросился он на стоящего рядом слугу.

Тени плясали вокруг него, и гротескный образ вырезанного из дерева старика со сверкающими глазами ложился поверх реальной картины тонкой пленкой воображения. Мужичок виновато съежился и пролепетал:

– Он знает пароль, господи-и-ин!

Я едва не расхохотался, заслышав звонкую оплеуху, а затем, глядя юноше в глаза, проговорил:

– Ватеронуз, таверна «Золотой дракон», в любое время.

– Вы маг, которого ждет отец, – чуть погодя произнес незнакомец.

Служка всхлипнул и юркнул куда-то в сторону, парень уже не обращал внимания на него. Он повел меня куда-то вглубь дома, мягко ступая по деревянному полу.

– Кстати, о каком пароле говорил этот дуралей? – не оборачиваясь, спросил парень.

Я хотел что-то ответить, но вспыхнувший свет болезненно расколол полумрак вокруг нас. Светлячок над моей ладонью съежился и погас. Мы оказались в небольшой комнате. Теплая, обшитая орехом гостиная была скромно обставлена. Камин совсем недавно догорел, и уголи все еще тихо пощелкивали от соприкосновения с прохладным воздухом.

Рядом в кресле спал мужчина. Парень осторожно потряс его за плечо, и тот сонно зевнул и поежился, убирая в сторону плед. Глаза у него были завязаны полоской ткани, но я все равно его узнал.

– Арджи Мортер! – воскликнул я.

– Узнаю этот голос, – мужчина поднялся и аккуратно убрал плед в сторону.

Мы не виделись почти десять лет. Редкие письма, заросшие неровными, местами нечитаемыми буквами приходили без обратного адреса, и я наугад отсылал ответ, прикрепляя к нему толику магии «на удачу».

– Так та дурацкая записка твоих рук дело…

Парень суетился вокруг. На столе быстро появились ломти свежего хлеба, копчености, и бутылка из мутно-темного стекла. Я провел рукой по столешнице, хранящей отпечатки горячих чашек, и пока Арджи собирался с мыслями, я беззастенчиво прожигал его взглядом.

Мой друг, мой наставник. Первой невольной ассоциацией, которую вызвал этот вампир, был громоздкий, осевший от собственного веса каменный идол. Темные эльфы любят строить такие штуковины.

– Скорее – моя идея. Услышал, как один некромант из Корсонии нашумел в портовом городке, – задумчиво проговорил вампир. – Заносчивый, любопытный некромант.

– А еще голодный, пропахший пылью, потом и проклятой лошадью, – подхватил я. – Ненавижу лошадей.

– О, я помню.

– Тогда где мой пирог из конины?

– Не знаю… может, в пекарне? Найди себе свой пирог и трескай, а на мои харчи рот не разевай, – Арджи рассмеялся и сел за стол.

Он уверенно цапнул тарелку и потянул ее к себе, едва не опрокинув все остальное. Я без приглашения сел рядом и посмотрел на парня. Его звали Оуэн. Года в четыре он весело катался у меня на плечах, а в десять обнимал и просил не уезжать. Я не узнал его сразу, за девять лет он сильно изменился. К тому же они с отцом были мало похожи. У парня были высокие скулы и острый подбородок – должно быть, он был похож на мать, которую никогда не видел.

Сейчас Оуэн смущенно глядел в столешницу и пил через силу вишневую настойку. А мы с Арджи болтали о последних новостях, забивали неловкость грубыми шутками.

– Вы когда-то обещали показать мне «Лилию», – напоминал Оуэн.

– Крепость закрыта для бездарей. Только маги, сынок, только маги, – отвечал Арджи. У него был теплый, хрипловатый голос. – Пойди лучше мясной похлебки принеси, я же не зря ту баранину варил весь день.

Парень послушно встал. Его еда так и осталась нетронутой, и тот единственный глоток сладкой настойки, похоже, сильно повлиял на него. Оуэн потер виски, пытаясь разогнать головную боль, а затем удалился.

– Ему дурно стало, да? – спросил Арджи.

«Угу» – ответил я, отправляя в рот последний кусок колбасы. Меня не очень волновало самочувствие парня. Я ждал, когда он уйдет, ведь прогулка за супом была только предлогом. С минуту вампир прислушивался к удаляющимся шагам. Жесты его неуловимым образом изменились, улыбка сползла с лица, словно старая водянистая краска. Настоящий разговор начинался только сейчас. Арджи сгорбился в своем кресле, подпирая подбородок скрюченными когтями-пальцами, и глухо произнес:

– Мне нужна твоя помощь.

Я увидел, каким уставшим он был.

– Рассказывай.

– Оуэну становится хуже. Уже ничего не помогает. Помнишь, какие приступы были у него в детстве? Теперь их нельзя контролировать. Раньше я покупал лекарство у Роя… То есть как покупал – обменивал на свою отравленную кровь.

– А теперь?

– Теперь на господ Загрожских открыли охоту. Я не знаю, как их найти, не могу послать к ним Оуэна одного – слишком он лакомый кусок для этих мразей.

– Жаль, что они не подохли в застенках, – с отвращением произнес я. – Рой это заслужил. Оба они заслужили.

– Знаю. Думаешь, я не мечтал подвесить их вниз головой и выпотрошить, как скот? У меня нет другого выбора. Оуэн умрет без лекарства!

Я кивнул, хотя понимал, что Арджи не мог этого видеть. Братьев Загрожских я старался забыть, слишком много боли было связано с ними. Незаконные алхимические эксперименты, рабство, отравление и клетки с трупами – вот то, что я видел каждый раз, когда звучало имя Загрожского. Мы оба прошли через это. Я и Арджи. Оуэн родился много позже, когда я заканчивал учиться в «Лилие». Разумеется, крепким здоровьем парень не отличался. И Арджи пошел на сделку с алхимиками, чтобы спасти сына. Теперь настала моя очередь.

Заговорив о лекарстве, Арджи отбросил былую апатию.

– Найди их, Вэдден! Если они еще живы, если есть хоть какой-то шанс достать этих мразей, выбей у них лекарство.

Я молчал. Когда-то давно вампир сумел сохранить частицу моего детства, спасти меня, приняв на себя весь ужас окружающего мира. Я не мог ему отказать. Я хотел помочь.

– Хорошо, – ответ прозвучал в тот момент, когда в комнату вошел Оуэн. Я обернулся к нему и проговорил:

– Мне пора.

– Заглядывай ко мне в таверну, – подхватил Арджи, – «Золотой дракон». Знаю, дурацкое название, но мне как-то ничего в голову не приходило. Буду рад тебя видеть.

Оуэн тяжело вздохнул. Кажется, шутки про зрение не были частой темой в этом доме.

– А скидка тоже будет? – подхватил я.

– Для тебя? Конечно! Оуэн, не забудь ему все посчитать с тройной наценкой! – расхохотался вампир. – Дома будешь скидку требовать.

– Как скажешь, жлоб клыкастый.

Я встал из-за стола и пожал Оуэну руку на прощанье. Парень стоял в дверях, уже не надеясь на нерадивого слугу. Свет от его лампы раскачивался из стороны в сторону.

– Приходи завтра в крепость. Пора уже выполнить обещание и показать тебе «Лилию».

– Спасибо, – едва слышно произнес юноша.

Я успел заметить улыбку на его губах. А затем вышел. Ночной город простирал ко мне свои объятья.