Читать книгу Заклинатели теней - Зимон Хейдес - Страница 8

У Зала Осколков медленно собирались вампиры. По двое, по трое, они не разговаривали друг с другом, не привлекали внимание стражи. Храм Друагра передали градоправителю совсем недавно, без их ведома. Пытались снести с помощью магии и разобрать обломки. Вампиры стояли в стороне, им не нужно было мешать колдунам – мистическая земля сама сопротивлялась чужеродной магии. Колдовской огонь угас, едва коснувшись стены храма. Управленец, которого поставили главным над сносом, в энергию земли не верил, думал, что виноваты вампиры. А те не торопились его разубеждать, они продолжали собираться каждый вечер у Зала Осколков, чем безумно злили и пугали строителей.

– Не лезь не в свое дело, маг!

Оуэн проводил злобным взглядом пухлого чинушу, что спасался бегством от молчаливой разрозненной толпы. Вампиры пугали его одним только видом. Ничего делать они не собирались, и это страшно бесило Оуэна. Парень уже не раз собирал вокруг себя соратников, привлекал ненужное внимание стражи, один раз его даже арестовали, и Оуэну пришлось провести несколько неприятных часов в тюрьме.

– Это наш храм! Наша земля! Вы не можете так просто отнять ее!

– Убирайтесь, проклятые кровососы! Займитесь своей работой!

Оружие в руках стражи было внушительным аргументом, и вампиры нехотя расходились. Оуэн раздраженно шипел, переругивался с людьми, но подчинялся приказам. В тот день он не остался вместе с остальными – его ждали дома.

– Я не хочу, чтобы ты выходил один. Если тебя опять настигнет приступ, некому будет помочь, – обеспокоенно ворчал Арджи.

Вэдден Эллоу ушел совсем недавно, и на столе все еще стояли пустые тарелки. Парень взялся их убирать, но отец продолжал говорить об опасностях и контроле, словно не понимая, как важны собрания для Оуэна.

– Я не хочу всю жизнь сидеть в таверне, пап. Мне душно здесь!

Парень раздраженно швырнул посуду в миску. Раздался характерный звон. Острый осколок вошел под кожу, но Оуэн не почувствовал боли. Он никогда не замечал ожогов и порезов, мог до потери сознания работать вместе с отцом, не подозревая, что сломал ключицу, неудачно скатившись с горки. Для тех, кто живет и умирает на поле боя, такая способность была бы значительным преимуществом. Но для Оуэна это оказалось сомнительным даром.

Парень быстро вынул осколок из руки и перемотал рану куском старой ткани. Ему не хотелось, чтобы отец почуял запах крови и начал снова волноваться. Благо Арджи отвлек стук в дверь. Слуга просунул в комнату свою услужливую физиономию и выпалил:

– К вам снова гости, господа! Какой-то ненормальный человек. Но он тоже почему-то знает пароль, и я его пропустил.

– Да сколько можно?! – вскипел Оуэн. – Нет у нас никакого пароля. Просто идешь и спрашиваешь нас, а уже потом приглашаешь в дом гостей.

Парень вышел из комнаты, прихватив фонарь, и двинулся вглубь темного коридора. Что-то шуршало и попискивало, половицы под ногами охали, как музыкальные клавиши. Оуэну нравился мягкий запах дерева и сырой штукатурки, они навевали чувство уюта.

Таверну отстроили совсем недавно, присоединили к запутанному лабиринту пристроек. Изнутри они расходились на разветвленные коридоры и комнаты, которые Арджи планировал сдавать постояльцам. Оставалось только выгрести оттуда мусор и занести мебель. Отец от таверны был в восторге, проводил там все свое время, работая то поваром, то вышибалой. Оуэн подхватывал любое дело из его рук, тушил сгоревшую стряпню, оправдывался перед гостями за испорченный обед. Это случалось нечасто, слепой вампир по-прежнему легко ориентировался в пространстве. Но в моменты, когда эта способность давала сбой, Арджи становился совершенно беспомощным.

Гостя Оуэн нашел сидящим у стены. Свет лампы его ничуть не потревожил, и даже когда парень окликнул его, незнакомец не обернулся. Он методично срезал белые пряди волос костяным ножом, таким крошечным, что тот мог бы легко поместиться в женской ладони.

– Я надеялся, что успею. Но не успел, – проговорил гость. Голос у него был странный, двоящийся, словно через одно горло одновременно пытались говорить две сущности. – Передай эту записку некроманту, если встретишь. Если не встретишь – не передавай.

– О, ладно, – растерянно проговорил парень. Ему не нравился затуманенный взгляд гостя. Похоже, тот находился в трансе.

Незнакомец серьезно кивнул и срезал новую прядь. Оуэн настороженно проследил за руками гостя, опасаясь того, что мог бы еще сделать этот безумец. Но тот просто развеял по воздуху волоски… и рассыпался на горстку белоснежных перьев! Парень вздрогнул и отшатнулся назад, с брезгливым ужасам сбросил с себя перо, не замечая, как оно тает. Вскоре о визите странного гостя напоминала только записка в руках Оуэна. Он развернул ее и прочитал. Там была только одна строчка:

«Сэмюель – хорошее имя для ребенка».

– Что за бред… – пробормотал Оуэн.

Он вернулся в жилое крыло, но рассказывать отцу про сумасшедшего незнакомца не стал. Арджи снова задремал в кресле, и парню не хотелось его тревожить. Бросив записку в холодный камин, он умылся, чтобы унять головную боль, и вышел из дома.

На Ватеронуз уже опустилась ночь. Патрули растеряли часть дневной храбрости, стали реже проходить маршрутами, вели себя осторожней. В Верхнем городе они еще заглядывали в проулки, светили факелами и лампами, а вот в остальных кварталах стражники сторонились теней. Оуэн не попадался им на глаза. Через чужие дворы, палисадники, прореху в стене он попал в вампирский квартал, где отыскал среди десятков одинаковых дверей нужную. Она была наполовину утоплена в земле, а за ней открывалась лестница, уходящая в подвал.

– Пришел, все-таки, – хмыкнул старик Эдвин.

Он сидел во главе стола, рядом с другими вампирами. Под низким потолком были подвешены масляные лампы, там же болтались вязанки чеснока, перца и баранок. Горячий воздух вместе с чадом поднимался вверх. Потные раздраженные мужчины ворчали и пили пиво из бочонка.

– Раз все в сборе, давайте начнем, – заговорил Эдвин и другие его поддержали нестройным гулом. – Мерсер принес брошюру «Закона о трех семечках», самую последнюю редакцию.

– И что там? Нас всех выселяют на безлюдные пустоши? – саркастично заметил один из вампиров.

– Ограничили число наших в парламенте, отдали храмовые земли градоправителю – этого мало? Император совсем из ума выжил, раз допускает такой бардак!

– В Ватеронузе остался только один Зал Осколков, – поддержал Оуэн. – Во всей огромной столице.

– У нас жрецов не так много, чтобы им Залы на каждом углу выстраивать, – сказал кто-то. В комнате сборов повисла неприятная тишина. – Как по мне, так пусть хоть все храмы снесут, хоть Друагра, хоть Троих. Меньше налогов станет.

– Так, Вэнс! Мы уже это обсуждали, и я тебя предупреждал, – грозно выпалил Эдвин. – С такими речами тебе нечего здесь делать. Уходи!

– Кучка кретинов, – пробормотал сквозь зубы Вэнс.

Он быстро пересек помещение, словно ни секунды не хотел задерживаться на собрании, и с топотом поднялся наверх. Едва лишь мужчина скрылся, остальные вампиры наперебой стали обсуждать этот дурной поступок, вспоминать другие сомнительные слова Вэнса. Больше всех кипятился Эдвин, и как Оуэн ни пытался упокоить эту кагалу, крики и ругань продолжались.

– Помолчите и послушайте!

Парень с грохотом опрокинул стул и выхватил у Мерсера брошюру. Быстро пролистав гербовые листы с вензелями, Оуэн присел на угол стола и зачитал вслух:

«…Сим постановляю: на одного вампира выделить не более двух с половиной акров. Излишек земли изъять и передать на управление империи…»

– То есть… отнимут наши владения? Отрежут куски крестьянских наделов и отдадут дворянам?!

– Два с половиной – этого же так мало!

– И нам нужно смириться с ублюдочным законом?!

Оуэн со злостью швырнул брошюру на стол. Ему хотелось, чтобы буквы разбились от удара и посыпались со страниц.

– Утром типография напечатает сотню экземпляров. Про закон будут трубить по всему городу.

– Так давайте заявим о себе! Наведаемся в типографию.

Мерсер подошел к ящику рядом со столом и откинул с него покрывало. Внутри лежали пыльные бутылки. Вампир вынул одну и потряс. Темная жидкость внутри вязко колыхнулась, и Оуэну показалось, будто что-то в ней всплыло на поверхность. Он взял бутылку из рук Мерсера и больше не отпускал до собрания у типографии.

За ночь новость цепочкой распространилась по всему кварталу, и зараженные идеей вампиры стали стекаться к зданию мануфактуры. Его построили совсем недавно на месте бывшей мастерской, где трудились десятки переписчиков. Теперь их сменили рабочие, что обслуживали станки. Днем здесь всегда было шумно, вечно что-то гремело, а из труб валил густой дым. Рабочие рано собирались у входа, ждали главного мастера с ключами, он обычно следил за порядком. Но сегодня зайти в типографию не сумел никто.

– Вот они – ваши «Три семечка»! Довольствуйтесь! – Эдвин приколол брошюру к дверям дома и обвел гневным взглядом толпу.

Вампиры оттеснили бранящихся рабочих в сторону, завязалась потасовка. Крики нарастали, и стоящему на самодельном помосте Оуэну становилось все тяжелее перекрикивать взволнованных, разъяренных соратников. Парень притащил несколько ящиков загодя, взобрался на них, чтобы его могли видеть со всех концов. Он держал в руках второй экземпляр брошюры и читал для тех, кто не слышал Эдвина. Кто-то передавал в толпе те самые бутылки, ближайший забор разбили на колья.

Небольшой патруль, привлеченный волнениями, попытался уговорить вампиров разойтись. Оружие стражники не доставали, боялись расправы. В ответ им полетели оскорбления и яростные лозунги: «Засуньте себе в задницу Три семечка!» Стражники отступили, ушли за подмогой, насмешливо закричали рабочие, мол, недолго еще вампирам храбриться. До полного восхода солнца оставалось минут двадцать, и многие волновались, боялись получить ожоги.

– Нас скоро разгонят, – крикнул Оуэн стоящему рядом Мерсеру. Тот усмехнулся и поднял повыше бутылку.

– Самое время для последнего голоса!

Мерсер размахнулся и с силой швырнул бутылку в стену дома. Та кувыркнулась в воздухе и разлетелась на мелкие осколки, жидкость брызнула во все стороны и с громким хлопком вспыхнула. «Бах!» Еще одна бутылка! Взрывы зазвучали один за другим, воздух наполнился едким дымом. Языки огня расползлись по зданию типографии, кто-то закричал «пожар!».

Первые секунды Оуэн был оглушен. Он с удивлением смотрел на бутылку, которую по-прежнему сжимал в руке, а Мерсер что-то кричал и указывал в сторону. Чьи-то руки стащили парня с ящиков, и он вдруг почувствовал ржавый привкус во рту.

– Облава! Уходим!

Парень быстро осмотрелся: десятки вампиров в панике метались вокруг, их с двух сторон обходили вооруженные имперцы. Протест вышел из-под контроля. Эдвина нигде не было видно, и Оуэн стал собирать соратников вокруг себя. Небольшой группой они могли бы прорваться, а затем затеряться на улицах по одному. Оуэн пытался организовать отступление, но стражников уже никто не сдерживал. Вампиры падали под ударами палиц, прикрывали головы руками, получали сапогами по ребрам.

– Нет, Мерсер!

Вампир вырвал последнюю бутылку из рук парня и бросил ее в толпу, где стражники смешались с протестующими. Раздался взрыв, полетели осколки. Крики боли смешались с запахами крови и дыма. Оуэн пытался растолкать вампиров, стоящих на пути, но кто-то сбил его с ног.

– Только не сейчас, – простонал парень. Подняться у него не хватало сил.

От кончиков пальцев к локтям тянулся жар, вкус крови во рту стал сильнее. Оуэн чувствовал, как сильно бьется сердце, и как стало тяжело дышать. Все звуки отошли на задний план, и осталась только глухая вибрация, похожая на призрачное касание. Парень сжался в комок и зажал уши. Кто-то наступил на него, но боли Оуэн не ощущал. Он мысленно считал секунды до конца приступа, все его тело бил озноб, а к горлу подкатывалась тошнота. Шум вернулся незаметно, быстро возрос до дикого грохота, вдавил парня в землю и ввинтился в мозг. На секунду Оуэн заметил стражника, возвышавшегося над ним с палицей, закрыл глаза, словно призывая спасительную тьму. И та послушно обхватила парня и понесла куда-то на волнах блаженной тишины.

Оуэн очнулся на холодном полу в луже собственной рвоты. Он с трудом приподнялся на локте, стряхнул с кожи опилки. Через толстые прутья решетки был виден горящий факел и кусок двери. С обеих сторон раздавались голоса – угрозы и мольбы, грязная брань и просто скулеж. Парень сплюнул горькую слюну и встал, цепляясь за стену. В крошечной камере он был один.

– Мортер, к тебе пришли.

Парень секунду непонимающе смотрел на тюремного стражника. Как долго он был здесь? Неужели отец обо всем узнал? Но к свету приблизилась незнакомая фигура. Низкорослый худой мужчина в широкополой шляпе подошел ближе и тихо, но отчетливо произнёс:

– Здравствуй, Оуэн.

– Кто вы? – парень попытался оттереть грязь с лица.

– Эльф, который может вытащить тебя из неприятностей. Или окончательно в них утопить. Тут уж как поглядеть.

Незнакомец снял окуляры, открывая янтарные, лишенные зрачков глаза. Сложил дорогую вещицу в нагрудный карман. Вампир молчал. Перед ним стоял эльф-подземник – нечастый гость имперской столицы. Он был хорошо одет, а на поясе у него Оуэн заметил крюк для арбалета. Видимо, оружие пришлось сдать на входе в темницу.

– Меня зовут Рэн’аль Ирхар. Я представляю Гильдию Наемников.

– Гильдию?

Эльф не ответил. Он вплотную приблизился к прутьям и понизил голос.

– Знаешь, чем закончится ваша выходка? Что будет с тобой? Зашлют, как предводителя, в работный лагерь.

– Но я не предводитель!

– Да? А твои соратники напели другое.

– Это ложь! – твердо ответил парень.

– Я знаю. И дознаватель знает, но признание пытками все-равно выбьет. Понимаешь, почему?

Оуэн почувствовал, как его вновь накрывает слабость. Отголоски недавнего приступа все еще терзали тело, и слабый гул в ушах стал чуть сильней.

– Свяжитесь с моим отцом… – растерянно проговорил парень, изо всех сил стараясь держаться ровно.

– Давай поступим иначе, – покачал головой Рэн’аль. – Твои бывшие друзья легко откупятся. Ну, может, потерпят пару ударов плетью на виду у всех. А я внесу слово за тебя.

– И зачем вам это? – Оуэн взглянул на нашивки на рукавах эльфа и добавил:

– Зачем мастеру вашего ранга в принципе общаться со мной?

– Я много лет был простым разведчиком. Не могу бросить старые привычки и укорениться. А наш с тобой разговор куда важнее, чем тебе кажется. Не отправлять же к лидеру Сопротивления кого попало.

В голосе наемника послышалась отдаленная насмешка, но выражение лица оставалось серьезным. Парень недоуменно нахмурился.

– Лидеру? Сопротивления?

– Ваше маленькое собрание, – пояснил эльф. – Пока не готовое к серьезным мерам. Слабое и трусливое объединение. Совсем не походит на настоящее Сопротивление. Ему нужно дать немного времени, влить туда правильное топливо. И поставить во главе идейного лидера с настоящей искрой в сердце.

– Меня?!

– Тебя, – подтвердил Рэн’аль. – Вчера ты себя неплохо проявил. Мне кажется, ты справишься и с более сложными задачами. Не без нашей, конечно, помощи.

– Предлагаете уйти в подполье? – мрачно спросил вампир. – Я поэтому вам нужен? И если откажусь, отправлюсь валить лес вглубь империи?

– Не обостряй, – отмахнулся наемник. – Никто не заставит тебя делать то, что тебе не по душе. Но я думал, ты и сам недоволен положением, в котором оказались вампиры. Ты, твой отец, твои друзья – все ощутили несправедливость на собственной шкуре. Разве не так?

– Так…

– Поэтому ты искал соратников?

– Я не хотел поджигать типографию, господин Ирхар, – Оуэн стиснул зубы.

Он уже понял, к чему клонит эльф, но согласиться с ним не мог. В голову забрела ироничная мысль, что очередной приступ может легко оборвать амбициозные затеи Рэн’аля, видимо, о болезни парня тот не знал.

– Может, иногда так и следует поступать, – совсем тихо прошептал наемник. – Но вы все совершили слишком много ошибок. Поэтому оказались здесь.

– То, что вы предлагаете… Это уже не пара ударов плетью. Это встреча с Призрачными мундирами и казнь на площади перед садом Тысячи колонн. Мои убеждения этого не стоят.

– Я мог бы обещать, что этого не случится, но лгать тебе не стану. Просто не отвечай прямо сейчас. Время подумать у тебя будет.

Рэн’аль Ирхар приложил кулак к груди в знак прощания, и удалился. Оуэн прислонил голову к холодным прутьям, его колени дрожали, и тошнота вновь сдавливала желудок. Он услышал оклик стражника только на третий раз:

– Мортер! Заснул что ли? На выход!

Вампир удивленно взглянул на недовольного мужчину, на открытую дверь и, наконец, понял, чего от него ждут. Ирхар не соврал. Парень с трудом поднялся по лестнице наверх, чувствуя на себе грозные взгляды дознавателей. Он вышел на улицу, поднял воротник, чтобы немного защитить лицо от солнечных ожогов, и медленно побрел в сторону дома. В голове почему-то крутилась только одна мысль: «Как бы объяснить все отцу…».

А за спиной у вампира лязгнула железная дверь. Захлопнулась, словно голодная пасть, упустившая добычу. В недрах тюрьмы остались десятки пленников. Закон «О трех семечках» громко заявил о себе.