Читать книгу Начистоту – 2. Отзывы о Галине Щекиной - Зоя Елизарьева - Страница 10

Галина Щекина. Впервые это имя я прочитала в книге Михаила Жаравина «Сердечная рана», составителем которой была Галина Александровна. Именно благодаря ей мы читаем эту замечательную книгу. Галина Александровна писала в книге о Михаиле Жаравине как талантливом человеке, которому судьба подарила «Печальный перекрёсток». Я читала и письма Михаила Жаравина к ней. Письма понравились, в них идёт честный и открытый разговор двух незаурядных людей. Видно, что Михаил Жаравин уважал и ценил эту женщину, душевной теплотой пронизаны все его послания к ней.

12 июля 2019 года в Еловине на литературном празднике, который был посвящён 60—летнему юбилею М. Жаравина, я увидела Галину Александровну вживую. С нею был её муж Сергей Фаустов, журналист Дмитрий Ермаков. Невысокая, темноволосая женщина. В брюках, в тёмно—синей блузке с белыми полосками. Я сразу же отметила, что такая блузка, с такой расцветкой есть и у меня. Я любила эту блузку. Эта блузка приблизила ко мне Галину Александровну. Значит, она наша, из народа, а не какая—то там светская львица, как теперь часто рекомендуют представительниц иного общества, нежели нашего, простого деревенского жития. Я внимательно присматривалась к ней. Ведёт она себя просто, не заигрывает, говорит с воронежским мягким акцентом.

Выступая на празднике, она много хороших слов сказала о Михаиле Жаравине, называя его иногда Мишкой. Я эту деталь отметила, так может говорить только человек, очень близко знавший Жаравина. Самое приятное впечатление у меня сложилось об этой женщине.

2 декабря 2019 года в центральной межпоселенческой библиотеке я взяла книги Галины Александровны с дарственной надписью: «Графоманка», «Тебе всё можно», «Дрейф», «Ожидание коз» и два сборника стихов «Когда ты приходишь», «Пополудни». Я обратила внимание на почерк – размашистый, крупный. Вглядываясь в почерк, я хотела понять характер этого человека, пусть даже визуально. Есть завихрения, длинные палки, но в принципе всё понятно и открыто. И задала себе вопрос, а как она пишет: «Так же открыто, размашисто, с завихрениями в голове, как и автограф?» Затем внимательно стала рассматривать оформление. Красочно, оригинально, не отталкивает. Хочется смотреть на обложку, хочется понять, а что там внутри, каково содержание?

Стихи в первую очередь посмотрела, кое-что почитала, но отложила до лучших времён. Не захватили. Пусть полежат, может потом захватят. Стихи – это серьёзно, их наспех нельзя читать.

Беру «Графоманку». Слышала, что это нашумевшая книга. Но хочу составить своё мнение. И начался процесс чтения, чтения – спора. Читала, отмечала в блокноте свои мысли, свои чувства. Вот лишь некоторые заметки.

– Ларичева, ты меня всю выпила, до донышка. Ведь я также пила лимонный ликёр в моей юности, такие же книжки читала. Также ездили на картошку.

– Ларичева, господи, да это же моя душа, только ситуация твоя, а моя ситуация совсем другая.

– Оставлю, не буду сегодня читать, посмакую.

– Снова читаю. Впервые читаю такое произведение, но подспудно чувствую связь с классической литературой. А это показ правды жизни. Жизненная правда показана не так, как у других, но это правда, иногда натурально.

– Странно, почему нет имён, а только фамилии? Странно, но потом привыкаешь.

Странные фамилии: Забугина, Радиолов, Нездешний, Батогов, Нартахова и наконец, Упхолов. «В коридоре стоял дремучий заболоченный Упхолов». Почему у Михаила Жаравина в книге такая фамилия? Всё, что связано с ним, отметила, положила закладки. Вернусь ещё к этим страницам. Но Галина Александровна, почему бы Вам не написать отдельную повесть, например, «Повесть о еловинском самородке»? Или вы уже пишете? Мы просто не в курсе?

– Я болею тобой, Щекина. Уф! Какая образованная, умная. Евтушенко, Вознесенский и другие умные люди сего мира.

– Обида, конфликт – движение вверх… Яркая сцена – сбор клюквы на болоте. Не могу забыть. Сама всё это пережила. Падение, болото, сырость, ягода крупная и горькая. Нет, не могу забыть холод и сырость.

– Какое—то наваждение. Не отпускает Ларичева. Прочитана последняя глава «Следующий момент».

– Упхолов едет на сессию. Где косметичка? Ты всё – таки женщина, Ларичева!

– А сын Забугиной от твоего мужа, и ты это знаешь и собираешься навестить.

И в следующий момент у меня возникает мысль написать короткое письмо Щекиной – Ларичевой.

– Уважаемая Галина Александровна, спасибо Вам огромное за эту удивительную и необычную книгу.

А следующий момент – это обращение к Ларичевой.

Ларичева, тебя будут читать, о тебе будут спорить.

Ты будешь писать талантливые, ни на кого не похожие произведения.

Тебе будут указывать на описки, допущенные при перепечатке. Ты грамотный человек, это не твои ошибки.

Ларичева, с тобой будут соглашаться или не соглашаться, но никто не останется равнодушным. А это главное.

Галина Александровна, извините, пожалуйста, за дерзость, но я иногда нахожу сходство между Вашей Ларичевой и мною. Вот хотя бы этим: «Как я мечтала писать, Боже мой, но родители не пустили меня учиться на журналиста, а теперь судьба уж так подвела и уткнула… Но только поздно всё теперь». Эта строчка буквально обо мне. После десятого класса у меня было рекомендательное письмо в институт на факультет журналистики в Ленинград.

Как сейчас помню: лежу я на «подволоке» (мы летом там с ребятами спали), и вдруг ко мне рано утром поднимаются родители, оба чуть не плачут.

– Куды ты, дитятко, собираёшься? Ленинград ведь далёко. Денёг—то надо много. Как мы тебя учить—то станем? Сама знаешь, сколько ишшо после тебя робят—то… (семеро). Поёзжай—ко ты в Вологду. Всё жо тут поближе.

Как ни хотелось мне в Ленинград, поехала в Вологду в пединститут. И стала учителем. А тяга писать осталась. Школа отнимала много времени, не писала, только иногда заметки в газету про учителей посылала, где хвалила их, как они хорошо работают. А вот сейчас на пенсии, позволяю себе этим делом заниматься, «графоманствую». Кое—что печатают в местной газете, а остальное в чёрной папке… Вот видите, почему мне близка графоманка Ларичева. Спасибо за героиню и до свидания. С уважением к Вам ваша поклонница Любовь Анфиногеновна Ботвина.

Следующее произведение «Ожидание коз». Сборник рассказов. Прочитала, некоторые по два раза. Будем анализировать.

«Дрейф» тоже хорош, действительно, «дрейфит» от рассказов, потому что оригинально и необычно подано то, что есть сама жизнь в современной её обёртке.

«Тебе всё можно» – роман читается легко, многое опять мне знакомо. Так ведь это хорошо. Милая, добрая Валя Дикарёва из эпохи застоя, так ведь мы тоже оттуда. У нас не было денег, но мы были богаты, потому что у нас были идеалы.

31 января 2020