Читать книгу Встреча Вселенных, или Слепоглухие пришельцы в мире зрячеслышащих - А. В. Суворов - Страница 4

Зрячеслышащие – одна вселенная, а слепоглухие – другая. Они «иновселенцы», потому что, как понял великий знаток слепоглухонемых детей Александр Иванович Мещеряков, осязательные образы не имеют ничего общего со зрительными, слуховыми, обонятельными и прочими: «Ничего общего, кроме одного – их адекватности предмету».[1] А эта адекватность объясняется тем, что и зрячеслышащие, и слепоглухие одинаково – по-человечески – с предметами действуют. В основе адекватности образов лежит адекватность предметной деятельности, в которой эти образы формируются.

В середине XX века яростно спорили о том, есть или нет у слепоглухих что-то специфическое, в отличие от зрячеслышащих. Одни, с чем к ним слепоглухой ни обратись, констатировали, что те же самые проблемы стоят и перед зрячеслышащими, – и дальше ни во что не хотели вникать, фактически отказывая слепоглухому в помощи. Другие абсолютизировали, преувеличивали специфику, рассуждали об особых «субкультурах» слепоглухих и других инвалидах, о том, что инвалиды – вроде этнических общностей, народов, со своим языком, своими обычаями. Не желая видеть общечеловеческого, концентрируя внимание только на специфике, эти «друзья» инвалидов разобщали их между собой и с человечеством в целом, поощряли групповую самоизоляцию, замыкание в «субкультуре» той или иной инвалидности.

С одной стороны, сплошное «общее», а с другой – сплошная «специфика». И с обеих сторон – фактический отказ от какого бы то ни было взаимопонимания.

Я сам слепоглухой с детства, живу главным образом среди зрячеслышащих, и с возрастом все острее чувствовал необходимость взаимопонимания. Всегда склонен был думать, что оно возможно, пусть относительное, частичное. Только слепоглухим, хотя бы мне, нужно постараться объяснить зрячеслышащим самочувствие себе подобных и, со своей стороны, не грех быть повнимательнее к самочувствию зрячеслышащих. Все мое литературное, научное, психолого-педагогическое творчество всю жизнь и было на это нацелено.

В 1996 году в ИПТК (издательско-полиграфическом тифлокомплексе) «Логос» вышла моя книжка «Слепоглухой в мире зрячеслышащих». Более точной формулировки проблемы – и более точного заглавия для книги, решению этой проблемы посвященной, – нельзя было придумать. Но для новой, гораздо более фундаментальной работы по тифлосурдопсихологии я не хотел брать старый заголовок. Однако всякие там «Зрячеслышащие руки», «Чуткие пальцы» и прочее похожее казалось фальшивым, притянутым за уши, чересчур пропагандистским, как нынче говорят – пиарным. Вновь и вновь возвращаясь к гениальному выводу Мещерякова об отсутствии чего бы то ни было общего между зрительными, слуховыми, осязательными и прочими образами, кроме одного – их адекватности предмету, я наконец при поддержке друзей, браковавших бесчисленные варианты, и пришел к нынешнему заголовку: «Встреча вселенных, или Слепоглухие пришельцы в мире зрячеслышащих». Да и весь материал книги к этому общему заголовку подталкивал. Да, встреча. И взаимное изучение, взаимодействие, несмотря на абсолютно разный чувственный материал, составляющий образы мира и себя в мире.

Тифлосурдопсихология (от греч. typlos – слепой, лат. surdus – глухой, греч. psych – душа и logos – учение) – психология слепоглухих. Она исследует проблемы, которые возникают у слепоглухих людей в течение всего жизненного цикла, не только у детей, но и у взрослых.

А. И. Мещеряков, Э. В. Ильенков, А. Н. Леонтьев понимали тифлосурдопедагогику – теорию и практику обучения слепоглухих детей – как междисциплинарную науку, предмет которой – «экспериментально чистое» исследование закономерностей становления личности. Они настаивали, что эти закономерности обнаруживаются особенно отчетливо благодаря экстремальной ситуации – слепоглухоте. В феврале 1975 года, открывая расширенное заседание ученого совета факультета психологии МГУ, посвященное тифлосурдопедагогике, А. Н. Леонтьев подчеркивал:

«Особенность рассматриваемого нами эксперимента заключается в том, что он создает условия, в которых делаются зримыми – мне хочется сказать, даже осязаемыми и притом растянутыми во времени как бы с помощью замедленной киносъемки – узловые события процесса формирования личности, становления (подумать только!) человеческого сознания, условия, которые открывают как бы окно в самые сокровенные глубины его природы. Вместе с тем эти редчайшие условия позволяют правильно понять и оценить то отношение, в котором находятся естественно-природные предпосылки и действительные условия бытия человека, то есть реальный образ (способ) его жизнедеятельности. Последнее обстоятельство придает эксперименту уже не только общепсихологическое, но и мировоззренческое, философское значение».[2]

Поэтому вся педагогическая работа со слепоглухими детьми в СССР, возглавляемая профессором И. А. Соколянским и его учеником, доктором психологических наук А. И. Мещеряковым, рассматривалась, прежде всего, как общепсихологический формирующий эксперимент, в котором все факторы психического развития находятся в буквальном смысле слова в руках педагога, что и обусловливает экспериментальную чистоту выявления закономерностей детского развития.

Но дети вырастали, пытались работать, жить в обычной социальной среде. Вставали новые психологические проблемы, прежде всего взаимоотношений, взаимопонимания слепоглухих и зрячеслышащих, на производстве, в быту, со случайными встречными на улице, в транспорте, в магазинах и т. п. В работе с детьми обострилась проблема взрослой перспективы: к какой именно жизни готовить, к какой работе, к общению с какими именно людьми, только ли такими же слепоглухими… Анализ этой проблематики обусловил необходимость выделения тифлосурдопсихологии в самостоятельную область психологического знания.

Предметом изучения тифлосурдопсихологии является личность слепоглухого в течение всей его жизни, от рождения до смерти. Она рассматривает также проблемы социоличностной реабилитации слепоглухих как с детства, так и ослепших, и оглохших в зрелом и пожилом возрасте, проблемы общения слепоглухих между собой и с окружающими, прежде всего зрячеслышащими людьми, проблемы интеграции слепоглухих среди зрячеслышащих – в первую очередь взаимопонимания между ними и личностной полноценности слепоглухих, сравнимой на высшем уровне личностной реабилитации с полноценностью (в частности духовной и профессиональной) наиболее выдающихся зрячеслышащих.

Первоначально тифлосурдопсихология возникла и развивалась внутри тифлосурдопедагогики, поскольку последняя не только ставила перед собой чисто учебно-воспитательные задачи, но и занималась исследованием закономерностей становления – при формирующем участии педагога – личности слепоглухого ребенка. Наиболее трудноразрешимые проблемы при слепоглухоте, врожденной или с раннего детства, связаны прежде всего с пропуском дошкольного детства.

У таких детей отсутствует или глубоко недоразвита ролевая игра, задерживается речевое, а следовательно, и общее, развитие. Не в последнюю очередь эта задержка происходит вследствие громоздкости используемых средств общения, особенно дактильной (пальцевой, алфавитной, не путать с жестовой) речи, исключающей игровое овладение речью, описанное К. И. Чуковским. По его наблюдениям, речь у маленьких детей при сенсорной норме первоначально совмещается с подпрыгиванием, так что маленький зрячеслышащий ребенок начинает говорить как бы стихами, а уже затем овладевает прозаической формой речи. Под пальцевый алфавит не очень-то попрыгаешь…

А. И. Мещеряков считал, что основная причина задержки развития личности при слепоглухоте – одиночество, приводящее и к немоте. Следовательно, главная психолого-педагогическая проблема – дефицит общения. Он лишь частично компенсируется совместной деятельностью с педагогом. Необходима более широкая среда общения, включающая зрячеслышащих детей и взрослых (не только педагогов и родителей, к тому же в условиях специального учреждения – Сергиево-Посадского детдома – ребенок встречается с родителями недопустимо редко).

Отсюда возникла идея так называемой совместной педагогики (она же «личностная инклюзия») – целенаправленной организации общения слепоглухих ребят со зрячеслышащими и с другими детьми-инвалидами в лагерях Детского ордена милосердия, во время регулярных наездов зрячеслышащих в учреждение для слепоглухих. Такое общение должно ускорить прежде всего речевое развитие, а через него и общее.

Волонтерское движение молодежи на помощь воспитанникам Сергиево-Посадского (тогда Загорского) детдома возникло еще на рубеже 1970–1980-х годов (строительно-педагогическое объединение «Радуга»). Одновременно Загорск посещали и члены ростовского клуба «ЭТО» («Эстетика, творчество, общение»), созданного под руководством Т. В. Бабушкиной (Тиви, как ласково сокращали ее имя ребята). С августа 1988 года начались регулярные выезды воспитанников в обычные пионерские лагеря, а позже – в лагеря общения Детского ордена милосердия. С осени 1989 по 1992 год по инициативе и под руководством И. В. Саломатиной осуществлялась программа дальних (в Ленинград, Киев, Одессу и т. д.) экскурсий вместе со зрячеслышащими подростками.

Совместная педагогика стала фактом, вошла в быт воспитанников детдома, а в рамках Детского ордена милосердия – в быт детей-инвалидов вообще во многих местах России и ближнего зарубежья. Возникли даже специальные школы для знакомства относительно здоровых подростков с особенностями общения с детьми-инвалидами, в ряде случаев называвшиеся, по моей одноименной книге, ШВЧ – «Школами взаимной человечности». Этой работой заинтересовались кафедры социальной педагогики, кафедры специальной и клинической психологии педагогических университетов.

Конечная цель совместной педагогики как направления тифлосурдопсихологии – по возможности подготовить слепоглухих ребят к жизни в обычной социальной среде, а не в закрытых учреждениях и подчас не менее закрытых семьях.

Пионером тифлосурдопсихологии взрослых в России можно считать О. И. Скороходову. В своей книге «Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир» (1972) она пытается ответить на вопрос, как в ситуации слепоглухоты личность ориентируется в окружающем мире, общается с людьми.

Следующий шаг сделал А. В. Апраушев, тогда директор Загорского учреждения, занявшись решением проблем трудоустройства выпускников детдома, а значит, и их адаптации в производственном коллективе. Часть выпускников разъехалась по домам, трудоустроившись по месту жительства и наладив общение, довольно широкое, как с сенсорными инвалидами (слепыми, глухими), так и со зрячеслышащими. Накапливающийся при этом опыт еще ждет своего исследования в рамках тифлосурдопсихологии.

Эстафету О. И. Скороходовой в области исследования самими слепоглухими личного опыта жизни среди зрячеслышащих приняли другие интеллектуально развитые слепоглухие. Их интроспективные работы время от времени появляются в периодической печати – как научной («Дефектология», «Психологический журнал», «Вопросы психологии», «Вопросы философии» и др.), так и специально освещающей проблемы сенсорных инвалидов (журналы «Наша жизнь» Всероссийского общества слепых, «В едином строю» Всероссийского общества глухих; выходит и специально посвященный слепоглухим «Ваш собеседник»). Некоторые российские слепоглухие приняли участие в международных форумах слепоглухих, где выступили с докладами интроспективного и теоретического характера. За рубежом идут те же процессы, что и в России. Там тоже говорят о психологии слепоглухих как особой области научных исследований.

Фундаментальные теоретические проблемы тифлосурдопедагогики и тифлосурдопсихологии в России разработаны главным образом в трудах А. В. Ярмоленко, И. А. Соколянского, А. И. Мещерякова и Э. В. Ильенкова; вслед за ними разработкой фундаментальной проблематики занимаюсь и я. В 2015 году выпущена великолепная монография Т. А. Басиловой «История обучения слепоглухих детей в России». Эта работа поистине восстанавливает связь времен, возвращая в научный оборот прежде всего бесценное творчество основателей российской школы тифлосурдопедагогики.

Как перед всеми людьми, перед слепоглухими в течение жизни встают общечеловеческие проблемы. Но в том-то и дело, что решать их приходится в ситуации слепоглухоты, и решать так, как она позволяет, то есть порой весьма оригинальными способами. Кроме этих нестандартных способов решения общечеловеческих проблем слепоглухота не порождает никакой другой специфики. Но и ее вполне достаточно, чтобы правомерна была особая тифлосурдопсихология – психология слепоглухих.

Без зрения и слуха особыми способами приходится ориентироваться в окружающем мире, познавать его. Это тифлосурдогносеология – теория и практика познания в ситуации слепоглухоты, соответственно, первый раздел предлагаемой книги.

Особыми способами приходится обучать слепоглухонемых с раннего детства или тем более от рождения детей. Это тифлосурдопедагогика – второй раздел.

Приходится изощряться, чтобы научить слепоглухих и зрячеслышащих подростков как-то взаимодействовать между собой. Это совместная педагогика (личностная инклюзия) – третий раздел книги.

Наконец, как-то по-особому приходится выживать взрослым слепоглухим в чужом для них, не приспособленном к ним мире зрячеслышащих. Это личностная реабилитация, тифлосурдореабилитология – четвертый раздел.

Роль учрежденного в 2014 году благотворительного фонда поддержки слепоглухих «Со-единение» в жизни россиян с разнообразными одновременными нарушениями зрения и слуха – и детей, и взрослых – поистине революционна. То, что делается Фондом, и не снилось до его появления. Это позволяет завершить книгу уверенно оптимистическим деловым заключением, которое так и озаглавлено – «Революция».

Книга дополнена пятью приложениями, два из которых сами представляют собой небольшие книжки.

Первое приложение – воспоминания об ученице Соколянского и ближайшей сотруднице Мещерякова Раисе Афанасьевне Мареевой.

Второе – художественный дневник смены общения Свердловского областного Детского ордена милосердия, которая прошла в июле-августе 1995 года в Полевском районе Свердловской области, в Детском оздоровительном лагере «Светлячок».

Третье приложение посвящено памяти председателя свердловского областного детского фонда Владимира Александровича Поспелова. Это как бы послесловие ко второму приложению.

Четвертое приложение – руководство «Как причесывать ежика», адресованное активистам Детских орденов милосердия, ученикам Школ взаимной человечности.

Наконец, пятое приложение – ответы автора на вопросы слушателей его лекций и участников встреч с ним. Это «Как бы интервью» позволяет пополнить книгу штрихами, которые в основном тексте к слову не пришлись.

Автор благодарен за помощь в работе над этой книгой многим-многим людям, особенно президенту фонда «Со-единение», предложившему неоценимую помощь в редактировании и структурировании книги. Автор, честно говоря, очень устал от этой книги, а Дмитрий Валериевич Поликанов так бережно организовал ее материал, не потеряв при этом ни строчки, сколько-нибудь существенной, что автор заново полюбил свой труд и признал его еще более своим, чем раньше. Да и вообще без поддержки фонда эта книга была бы невозможна.

Неоценимо вдохновляющее участие в обсуждении книги, в том числе ее так трудно рождавшегося названия, академика Бориса Михайловича Бим-Бада, друга всей жизни автора, еще с его студенческих лет. Постоянная поддержка Бим-Бада очень способствовала личностному и творческому росту автора.

Спасибо ректору Московского государственного психолого-педагогического университета, Виталию Владимировичу Рубцову, который автору фактически заказал эту книгу еще на рубеже нулевых – десятых годов в виде учебного пособия или даже учебника по тифлосурдопсихологии. Доктор психологических наук Наталья Львовна Карпова предлагала издать том избранного, а Рубцов, как она рассказывала, попросил ее передать автору, что лучше бы учебник. Но пока автор тянул резину, появился фонд «Со-единение», и аудитория книги необъятно расширилась, и вместо учебника получилось то, что получилось – автор сам не знает, как определить этот жанр. Местами монография, местами дневник, местами чуть ли не автобиографический роман… Ну, лишь бы интересно было читателю, а уж как учебное пособие книгу точно можно использовать.

Спасибо всем сотрудникам Психологического института РАО, МГППУ, фонда «Со-единение» – всем друзьям, так или иначе поддержавшим автора в работе над бесчисленными вариантами книги в течение как минимум восьми лет. Вообще же общая хронология создания текстов, вошедших в книгу и сплавленных в ней, – с 1984 по 2017-й. Книга всей жизни…