Читать книгу Прощай, солнце. Книга вторая - Василий Варга - Страница 10

Борис купил немного подержанный автомобиль «Мерседес» за двадцать восемь тысяч долларов, а старый отдал в одну из мастерских, где ему по его заказу сделали двойное дно, да так искусно, что никто не мог бы даже догадаться. Запихнув, в этот тайник девятьсот тысяч долларов, он поставил машину в гараж и подключил сигнализацию.

Чтоб не вызвать ни у кого из соседей подозрение, он притащил свой старый «мерс» с двойным дном при помощи другой машины, затолкал ее в гараж руками при помощи соседей и пустил слух, что у него серьезные проблемы с двигателем.

– А что, починить нельзя? – спросил сосед Ваня. – А то могу рекомендовать хороших ребят.

– У меня есть знакомые ремонтники, но слишком много просят, а я сейчас …почти все по нулям.

– Ну, тогда другое дело, – сказал любопытный сосед.

«Слава Богу, все как задумано. Я могу быть спокоен. Двести тысяч, что остались, можно хранить в квартире».

Он вернулся на работу. В приемной уже сидел Дима Бельмега. Как только Борис вошел, Дима поднялся: руки по швам и громко произнес:

– Здравия желаю, господин бузосмен! Можно войтить к вам?

– Заходи. Что-то давно тебя не видно.

– Много всяких осударственных поручений пришлось исполнять. Целую неделю в Белом доме сидел. Жаль: Ельцин ушел. Он принял бы меня, а этот кагэбэшник, к ему не пробьешься.

– Да будет тебе хвастаться, Дима. Будь проще. А то ты все по верхам, да по верхам. Уж переселись тогда в Кремль, а я к тебе на прием приду. Ну, рассказывай, как дела. Только без этой, как ее, без бузы.

– Конечно, конечно. Буза и бузосмен – разные вещи, хоть и созвучны. Мне тут предложили целый завод по ремонту сельскохозяйственного оборудования. Надо семьдесят тысяч баксов. Десять, пятнадцать у меня найдется, а вот шестьдесят надо занять у кого-нибудь и я подумал: а, может, ты мине одолжил бы такую сумму. Я этот завод переоборудую в… складские помещения и буду стричь за каждый день две тысячи баксов. Так что уже через тридцать дней всю сумму я верну, можно с процентами конечно. Дай бунажку.

– Для чего?

– Расписку напишу. Шестьдесят тысяч на дороге не валяются, правда? Ты ведь мне так, без расписки не дашь, верно?

– А почему ты решил, что я тебе выложу шестьдесят тысяч взамен какой-то бумажки? – улыбаясь, спросил Борис.

– Так мне Тимур сказал.

– Тебя Тимур ко мне направил?

– Он не направил, а только посоветовал. Я от его имени в Белый дом хожу. Там есть такой чиновник, Мурдыщенко Дан Данович. У его усы до ушей, рот до ушей, зубы золотые вперемежку с металлическими, как гаркнет – душа в пятки проникает. Он нам с Тимуром вагон ножек Буша отвалит. Полмульона долларов заработаем. Ему конечно половину отвалим и себя не забудем. Значит, я пишу в расписке: получил в долг шесть тысяч баксов, ой нет, шестьдесят тысяч и обязуюсь вернуть в следующем тысячелетии.

– Я должен ждать тысячу лет? так мало? Но у меня даже наследников пока нет.

– Господин Громов! позвольте вам доложить, что через год начинается третье тысячелетие, мы у порога третьего тысячелетия, оно ознаменуется расцветом великой страны и объединением славянских народов подобно западной Европе. А мы в третьем тысячелетии сказочно разбогатеем.

– Ладно, пиши. Посмотрим.

– Жена дома?

– Нет, а что?

– Как что? замочить надо. У меня такие красотки есть – упасть можно. Достаточно поглядеть и уж все начинает приходить в готовность.

– Я не по этой части, Дима. Мне трудно соблазниться.

– Так они сами соблазнятся. Нам достаточно появиться там. Ну, шампанское там, копченый угорь, торт, коньяк, цветы и по сотне баксов. Это все я беру на себя.

– Дима, в следующий раз, – сказал Борис, открывая сейф и доставая пачку с долларами. – Смотри: покупку этого помещения оформи при помощи юриста, чтоб тебя не надули. Половину вернешь мне через месяц, а еще через месяц остальные, хорошо?

– Так точно. Я это могу даже отразить в расписке, – щебетал Дима, тараща глаза на пачки с долларами. – Вот расписка, тут все сказано, можно прочесть и еще добавить, ежели будут замечания, какие. Мне не трудно. Можно еще и проценты здесь указать. Обычно дают восемь процентов в месяц. Сколько будет восемь процентов от шестидесяти тысяч?

– Около семи тысяч.

– Я даю больше, – лепетал Дима, пряча деньги во внутренние карманы пиджака. – Во, как карман оттопырился. Так вот я даю не семь тышш, а десять. Давай, я исправлю в расписке.

– Не надо ничего исправлять. Мы друзья и я с тебя никаких процентов не возьму. Может случиться так, что и меня надо будет выручить, – сказал Борис, убирая расписку в сейф.

– Позвольте откланяться и удалиться, – произнес Дима, протягивая руку.

Как и Тимур, Дима почитал высшие ценности человеческой жизни – деньги, власть и женщины. А поскольку деньги это тоже своего рода власть, то Дима с такой суммой в кармане не ходил по земле, а просто летал. Выйдя из офиса от Бориса, он тут же высоко поднял руку и остановил такси.

– Эй, паря, ты хош заработать бабки?

– Хочу, а кто не хочет. Куда ехать? – спросил таксист.

– Никуда не надо ехать. Просто ты поступаешь в мое распоряжение на всю неделю. Плачу пятьсот баксов. Ты доволен?

Водитель стал размышлять, какое принять решение. Пятьсот долларов немалые деньги, столько за месяц не заработаешь, но, судя по внешнему виду, да и по лицу этого нового русского, он даст и больше.

– Прибавьте, – произнес водитель.

– Сколько? – спросил Дима с улыбкой до ушей.

– Платите, как всякий новый русский и дело в шляпе.

– Даю тышшу, хватит?

– Вполне. Сразу бы так.

– Тогда поехали.

Дима велел заехать на рынок, где потратил немного, всего каких—то пятьсот долларов. Он выбирал все самое дорогое, заполнил багажник «Волги», а ящики с шампанским, винами и коньяком пришлось укладывать в салоне.

Когда все это было закуплено и уложено, Дима вытащил свой мобильный телефон и позвонил Тимуру.

– Батона, я готов. Куда подъехать? Сколько я взял? скажу при встрече. – Дима сел в машину на переднее сиденье и произнес: – Дуй к гостинице «Севастополь».

От Москворецкого рынка до гостиницы «Севастополь» рукой подать. Водитель не возражал, хоть и подозрительно улыбался. Сам жил на Болотниковской улице и хорошо знал, что от рынка до гостиницы десять минут ходу. А на «Волге» потратил две минуты.

– Приехали, – объявил он с улыбкой до ушей.

– Так быстро? Давай, покружим еще немного. И жми на газ. Када ты быстро едешь, мне кажется: я лечу и мысля всякая распирает грудь, так что голова пухнет, и там внизу живота, как бы муравьи щекочут. Дуй до Черемушек и обратно. Если по пути попадется красный сигнал светофора – не останавливайся. Я выйду, дам в морду работнику ГАИ, если он вздумает остановить нас, понял?

– Я не могу выполнить вашу просьбу. Это абсурд.

– Что такое псурд? пес что ли? псурд, ха—ха—ха.

– Абсурд, господин бизнесмен.

– Абсур, гм, первый раз слышу. А, это должно быть милицейский жезл, так что ли?

– Абсурд, это… это, – водитель сам испытывал затруднение, как объяснить это слово, – короче, абсурд – это глупость. Вот что это такое. Как я могу поехать на красный свет, а вдруг грузовик на всей скорости нас протаранит? Да от нас мокрое место останется, господин бизнесмен.

– Бузосмен, – поправил Дима. – Ну, ты, как-нибудь так: и нашим, и вашим. А может грузовиков не будет, и сможешь проехать? Мне милиционер нужен, – я ведь сам бывший работник милиции, ты понимаешь? Проедешь – сотню прибавлю.

– Посмотрим, – сказал водитель.

У перекрестка, что рядом с магазином «Бухарест» стояла милицейская машина с крупными буквами на задней крышке ГАИ. Водитель стоял в первом ряду и ехал на черепашьей скорости, чтобы дождаться красного, запрещающего движение сигнала.

– Перестройся поближе к правому краю, а то не заметят, – приказал Дима.

– Да нельзя здесь маневрировать, это же перекресток, зачем делать двойное нарушение?

– Еще сотню прибавляю, – запел Дима, войдя в раж.

Водитель стал выворачивать машину и двинулся к правому краю на глазах у изумленных водителей других машин. Работники, контролирующие дорожное движение, уже зафиксировали грубое нарушение и стали показывать жезлом, где остановиться. Но водитель двинул на красный сигнал. Это вызвало панику у четырех милиционеров, которые сидели в машине. Они тут же выскочили и наставили пистолеты на нарушителя.

– Допрыгались, – сказал водитель, со всей силой нажимая на тормоз.

– Выходи! – скомандовал офицер. – Обыскать машину. Дайте трубку, пусть подышит, надо зафиксировать состояние опьянения.

– Робяты, я есть бузосмен, – громко произнес Дима, выйдя из машины.

– Отойдите, вас пока не спрашивают, – потребовал капитан.

– Я тоже капитан, бывший, правда и знаю приемы самбо, хошь продемонстрирую?

– Эй, Конев, займись им, – приказал капитан.

Сержант Конев приблизился к Диме и в мгновение ока уложил его на землю лицом вниз.

– Да что вы делаете, суки, бля…, я вам покажу, как надо обращаться с бузосменами.

– Отпусти его, – сказал капитан. – А у водителя отберите документы.

– Это все он. Он платил мне по сто долларов за каждое нарушение, вот я и соблазнился, – сказал водитель.

Дима подошел к капитану поближе и спросил:

– Сколько?

– Чего сколько?

– Сколько баксов, чтоб ты нас отпустил? – повторил Дима.

– По сотне каждому и вы оба свободны, – сказал капитан, улыбаясь.

– Но проблем, – выговорил Дима единственную английскую фразу, которую знал. – Вот пятьсот баксов. Для меня это пустяки. А можно, я еще раз на красный свет проеду?

– Можно, – согласился капитан. – Эй, Конев, стань в центре перекреста и пропусти этих чудаков на красный свет, пусть думают, что они члены правительства.

Водитель Димы развернулся за перекрестком и стал ждать красного света.

– Будем проезжать перехресток, ты сигналь, сколько есть мочи, – потребовал Дима. Водитель выполнил его просьбу. Дима высунул руку в окно, стал делать приветственные движения толпе. Много людей стояло на остановке, и некоторые махали ему в ответ, но были и такие, кто крутил пальцем у виска. Правда, Дима видел только тех, кто махали ему в ответ руками, а одна дама даже послала воздушный поцелуй.

Когда проехали перекресток, Дима спросил:

– Нельзя ли сделать разворот и повторить маршрут заново. За деньгами я не постою. У меня теперь денег – куры не клюют.

– Я не могу на это решиться. Поехали лучше к гостинице, там вас наверняка ждут молоденькие феи.

– Да, ты прав. Именно они и ждут.