Читать книгу Михалыч (сборник) - Александр Блик - Страница 18

Папа сказал:

– Михалыч, я по делу. А ты тут бабушку слушай. Если что.

– Пап, я с тобой!

– Я в молочный, к Раечке. М-м-м-м… к тете Рае! Тебе-то зачем?

– А мне по пути. К Танечке!

– А-а-а, ну, пошли! Заметил, Михалыч? У нас с тобой похожие идеи возникают.

И разулыбался.

В подъезде папа в три прыжка вниз с третьего оказался на втором этаже:

– Вот и Танечка! Звонить? Или сам?

– Пап, а у тебя случайно нет какого-нибудь дела к Танечкиному папе?

– Дрейфишь, что ли? Ты же почти школьник уже!

– Нет, конечно. Но сам посуди, это к Борьке я могу позвонить «А Боря выйдет?» А Танечка… она женщина. Этикет. И все такое. Сам учил! Тебе-то к тете Рае по делу. А мне просто повидаться. Нужна причина!

Папа чесал нос секунд пять. Потом позвонил. Я спрыгнул, как он. Через пролет в один прыжок с перилами. И встал рядом.

– А-а-а, ребята, проходите! Моя как раз отошла ненадолго! – это папа ее.

Танечка не вышла. Раздавались довольно противные звуки пианино. На двери в комнату приклеена записка:

«Тиха! Идут зонятиR!» Я прочитал и вздохнул. Девочки есть девочки… На кухне дядя Коля разлил в стаканы «Портвейн таврический». Судя по надписи на бутылке.

– Ну, Миша, давай. За Михалыча!

– Коля, пить не будем. Наша смена с утра. А там, похоже, четвертый колодец запороли. Переохладили. Придется нам пораньше. Надо расчухивать!

И пошло-поехало. Про блюмсы, рельсы, балки, двутавры…

Появилась Танечка, сделала книксен.

– Позвольте, господа, а кто мое объявление отлепил и сбросил на пол?..

Все мы вышли в коридор. Танечка подняла объявление и махнула им вопросительно:

– Вот!

Мой папа серьёзно спросил:

– Мадемуазель, а как именно оно было приклеено?

– Вот так! – она плюнула на обратную сторону бумаги и прихлопнула ее к двери. И еще сверху побила ладошками.

– Видите ли, миледи, – начал речь папа, – как инженер, могу утверждать, что такая конструкция продержится максимум полчаса. Это легко доказать…

Танечка зашла и вышла с будильником. Протянула папе.

– Доказывайте, сэр. Только прошу не шуметь.

Папа и дядя Коля уселись в коридоре на пол со стаканами и будильником. Облокотились на стенку и стали смотреть то на будильник, то на объявление.

А мне она сказала:

– Михалыч, заходи. Будешь разучивать со мной гамму ре минор!

И мы стали разучивать. И немножко шептаться про свои дела. Потом в коридоре заклацал замок. И раздался голос Танечкиной мамы:

– Мальчики? Миша? Коля? Что здесь происходит?!

…И папа ушел.

К вечеру я вернулся. И за ужином сказал:

– Пап, помнишь, мы насчет музыкалки говорили? А я отказывался?

– Ну?

– Так я согласен.

– На аккордеоне согласен?

Бабушка вмешалась.

– Миша! Это же такая тяжесть – аккордеон. И такие деньги! Может, флейту?

– Ничего, мама. Я давно четвертушку присмотрел в комиссионке. «Вельтмайстер»!

– Пап, и еще. Видишь, я из пюре сделал Фудзияму. А сверху сметана. И укроп. Таня научила!

– Раечка… тетя Рая… такое умеет. Еще лук по кругу кольцами. Маринованный.