Читать книгу Михалыч (сборник) - Александр Блик - Страница 21

В школу и обратно мы ходили вместе с Танечкой. По пути находилась городская тюрьма. Улица была сильно волнистая, а тюремный забор ровный. Мы с Танечкой остановились на возвышении и стали смотреть. В этом месте каменный забор был нам по плечи. А тюремная земля была плоская. И далеко внизу. Там узники играли в домино. Мы часто так смотрели. Но в этот раз и дядя Боря из нашего подъезда там тоже играл. Он подошел к забору:

– Привет, Михалыч! Купишь папирос?

– А за что вас, дядя Боря?

– Из-за женщин, Михалыч. Вырастешь – не повторяй моих ошибок.

И грустно посмотрел на Танечку. Почему-то. Дал денег и написал записку. Продавщица давала папиросы только по записке со взрослым почерком. Старшие мальчишки сами себе писали. Мы взяли деньги и пошли. В папиросном магазине был отдел канцтоваров. Танечка, как обычно, прилипла. И, как обычно, стала шептать:

– Ой, какая прелесть…

Обычно я терпеливо ждал. А тут вдруг сказал:

– Что – прелесть?

– Вот этот пенальчик. Давай купим! Ты посмотри, на нем птички и зайчики.

Я стал вздыхать и думать. А она:

– Мы скажем дяде Боре, что в канцтоварах папиросы перестали продавать!

– Это папиросный магазин. А пенал здесь случайно.

– Нет! Это папиросы здесь случайно!

Я купил. Танечка стала счастлива. На папиросы денег не осталось.

Я стал ходить по другой стороне улицы. Один. С Танечкой почему-то не хотелось. И чувствовал себя очень тревожно. И это случилось через день-два. Голова дяди Бори показалась над забором и крикнула:

– Михалыч, привет! Про папиросы забыл?

Его, видно, снизу подсадили товарищи. Я подошел, посмотрел в разные стороны и соврал:

– Папа забрал.

– Миша? Не может быть! А ты сказал, что это мне?

– Нет, – врать было очень противно.

– Так пойди и скажи!

…Я сказал. Папа сделался зол, как никогда. И скрутил мне ухо.

– Ты хоть понимаешь, что это воровство и растрата? За это взрослых в тюрьму сажают!

– Понимаю, пап.

Я еще позавчера сам понял, что повторил дяди Борину ошибку. И раньше, чем вырос. И понял, страдая… Через какое-то время спросил у бабушки, почему пленники не разбегаются:

– Почему сами не ходят за папиросами хотя бы?

– А смысл? Жены или начальники все равно сдадут их обратно. И за нарушение режима будет большой срок в другой тюрьме. С очень большим забором. А так они отмашут метлой за свои проделки пятнадцать суток и возьмутся за ум.

…Она искренне так считала. В смысле, что возьмутся за ум.