Читать книгу Михалыч (сборник) - Александр Блик - Страница 19

Прозвенел звонок. Школьный буфет стал быстро пустеть. А мы с Танечкой и Борька немного замешкались и выходили последними. Борька запихнул остаток пирожка себе в рот и промычал неразборчиво, но с гордостью:

– Ну, все. У меня немецкий!

У нас-то иностранный будет только через год. А он уже сейчас во дворе на войне мог разведчиком быть. И проникать к немцам.

Вдоль всего коридора стояли фикусы и пальмы в больших кадках на подставках. Каждая кадка была окружена белой накрахмаленной занавеской. Через пять растений от нас Борька задержался и стал вытирать руки такой занавеской. А через восемь растений от нас к нему приближалась директор. Он ее не видел. Мы спрятались за фикус и замерли. Директор подошла к Борьке сзади. Взяла его затылок, надавила и воткнула носом в землю. Подержала секунду и сказала:

– Голубчик, родителей сегодня ко мне!

Борька даже не ойкнул. И с таким земляным лицом пошел в свой класс. Мы с Танечкой ускользнули на цыпочках и побежали вниз по лестнице в свой.

Через день мы шли в школу всей компанией и с Борькиной мамой. Она несла большую стопку накрахмаленных и отутюженных занавесок, завернутую в газеты. Директор встретила внизу:

– Прекрасно, товарищи! Вовремя. Как раз завтра у нас будет китайская делегация! – и взяла занавески.

Мама сказала:

– Раиса Адамовна, а можно было таки не втыкать Бореньку в землю? Он очень ранимый мальчик!

– Ваш ранимый мальчик третьего дня на школьном дворе таскал пионерку за галстук и кричал «ферфлюхтен русиш швайн!» Хотите, чтобы мы и с этим разобрались?

– Нет, не хотим! Боренька, как же так? Наш папа до Берлина дошел…

Я вмешался:

– Он был наш русский разведчик! Немцы принимали его за своего. А пионерку он потом спас!

– Вот, видите, – сказала директор, – все родители всегда говорят: «Мой мальчик такой чувствительный, моя девочка такая ранимая». А Миша… Михаил Александрович… что говорит? Он говорит: «Этот Михалыч – тот еще фрукт, с ним надо построже!» И выращивает правильно! Кстати, пусть Миша… Михаил Александрович… позвонит мне сегодня вечером. Не забудь сказать! – и положила ладонь мне на макушку.

Я съежился.

В ноябре еще не очень холодно. Но деревья в основном голые. На тротуарах стояли наши фикусы и пальмы вдоль всей улицы. И мы стояли. Вся школа. И махали китайскими флажками. Играл оркестр. Танечка сказала:

– Мальчики, а давайте китайский выучим!

Я насупился. Надо же… замуж она, что ли, за китайца собралась?..