Читать книгу Переполох в казарме - Алексей Черемисин - Страница 5

* * *

Джафар стоял в строю, усердно выпучив зенки и вытянув руки по швам. Сказать, что он был в ахуе – значит не сказать ничего.

Жил себе не тужил в далекой просвещенной Германии, был вхож к самому министру иностранных дел, развлекался тем, что убивал порой людей, пока не оказался совершенно неожиданно в окружающей и страшной, непривычной для эстета жуткой армии.

Никто не знал, что велеречивый и изысканный дипломат, известный в обществе как в зарубежном, так и русском, на самом деле жестокий садист, извращенец, сатанист, убийца и маньяк со склонностью к некрофилии, мазохизму и утонченному после циничному каннибализму. Убивать он начал давно, еще со школы, увлечение свое любил, и даже возвел его со временем на грань возвышенного и страшного в своей ужасной, изощренной сути, немыслимого в обществе запретного искусства.

Людей психопат убил уже несколько тысяч, а потому, когда в один из дней к Джафару постучались в кабинет чекисты, он был уверен, что его художества раскрыли, и был немало удивлен, когда его засунули вместо ареста в мешок и увезли в Россию, дабы пристроить на Родине на два года в армию.

Для русской армии вид у новобранца был, мягко говоря, совсем не ахти. Чекистам, что украли его из посольства, лень было марать свои руки и приводить Джафара к положенному в армии внешнему облику солдата. Поэтому по плечам Джафара были рассыпаны густые и длинные черные волосы, а на лице его, аккуратно подбритые еще в барбершопе Германии, красовались старофранцузского образчика тонкие усики и аккуратная, изящная бородка.

Если добавить под вышеописанное исключительную бледную кожу солдата, а также ярко выделяющиеся на физиономии зеленые волчьи глаза, то можно было с уверенностью сказать, что облик парня напоминает нечто среднее между Дракулой из фильма по Брему Стокеру и молодым Атосом, описанным когда-то достославным Александром Дюмой (отцом).

Новобранец всю жизнь уделял исключительное внимание своему маникюру. Особенно страстно парень любил самолично затачивать ногти, добиваясь максимальной их остроты, схожей по свойствам с дамасской сталью или даже с прославленными в мире знаменитыми самурайскими мечами.

В данном увлечении солдат достиг настолько глубоких результатов, что, в настоящий момент, ногтями Джафара без особенных проблем можно было бриться. Поэтому он никогда не пользовался бритвой, брея щеки, подмышки и подсобное хозяйство исключительно ногтями.

Вдобавок ко всему, под губами у Джафара скрывались вставленные им в Испании самые настоящие и дорогие вампирские клыки. Зачем он их вставил – новобранец и сам толком не понял. Взыграло пристрастие к эпатажу, да и просто – хотелось попробовать, как это – быть с клыками, чисто по приколу. Чтобы пугать людей перед тем, как убить их.

Эпатаж был у солдата в крови, а кровь эта тоже была совершенно не простая: удивительной чистоты и редкости благородная голубая. А подкреплялась она княжеским титулом, которым владел по праву крови украденный чекистами из Германии дипломат. Именно поэтому всю жизнь маньяк был ярым приверженцем роскоши, изыска, величавости и эстетики.

Несмотря на то, что Джафар был русский князь, любой уверенный в себе дед теперь мог сделать с ним что угодно, даже обоссать и выебать, и новобранец не сомневался, что плевать здесь все хотели, кем является высокопоставленный дипломат на гражданке.

Понимая всю грустную степень положения своих дел, предстоящие два года армейской службы Джафар планировал провести максимально тихо, убивая без особенных изысков, исключительно для души, и с минимальным для своей задницы (нулевым желательно) ущербом.

К армии маньяк решил для себя относиться как к страшному сну, который, как он надеялся, никогда в его жизни больше в будущем не повторится.

– Эх, быть мне петухом! – с тоской подумал Джафар, с ужасом представляя, что сделают с ним ночью наверняка привыкшие трахать в жопу молодых солдат старослужащие.

С чего он это взял, он и сам не знал. Возможно – почерпнул данные знания из зарубежных фильмов. Князь и сам не помнил точно, каких и чьих именно.

В этот момент двери в казарму распахнулись, и вошли они. Знаменитые кобели.

В центре чапал здоровенный, как Арнольд Шварценеггер, парень, красивое лицо которого обрамляли длинные белокурые волосы, а глаза его прятались за зеркальными стеклами очков Ray-Ban. На башне офицера лихо сидел заломленный вбок десантный горделивый голубой берет.

Одет он был красиво и справно, и идеально чистая и отглаженная форма сидела как влитая на спортивной, мускулистой и рельефной фигуре ротного.

Руки офицер держал скрещенными за спиной и ступал по взлетке сверкающими берцами так, словно шел по ковровой дорожке в клуб или по подиуму. Каждое движение натренированного тела выдавало в парне умелого и опытного ловеласа, и это и был московский сердцеед и мечта всех женщин мира, командир роты спецназа, старший лейтенант Вася.

Справа от десантника шел высокий молодой парень со слегка полноватой фигурой, хитрожопыми глазами голубого цвета и типично иудейскими чертами лица, помноженными на легкую, почти неприметную, пархатость.

Голова его была брита наголо, физиономию освещала широкая улыбка до ушей, на редкость бессовестная и наглая, да и вообще – кобеля с ног до головы окутывал дух неистребимой склонности к авантюризму, распиздяйству, скользкому поведению, наебалову и мошенничеству.

Из одежды он носил до неприличия зауженные полевые штаны, из-под расстегнутого на одну пуговицу кителя виднелась тельняшка, отчего-то розового цвета, и вслед за офицером стелился шлейф какого-то дорогого цветочного парфюма, похожего на смесь нарцисса и жасмина.

На погонах парня были пришиты объемные золотые эполеты кавалериста с одной маленькой звездой, а из нагрудного кармана его кителя торчал тюбик геля-смазки, самого что ни на есть сомнительного, подозрительного назначения. Джафар очень верно опознал в нем опасного тыловика-глиномеса по имени Саня Секач.

Слева от Васи шествовал атлетически накачанный брюнет с зачесанными вбок темными волосами и проницательными, практически черными, ироничными искрящимися глазами. На его шевроне был знакомый новобранцу герб войск РХБ защиты, и каждое движение брюнета выдавало в нем самого настоящего, прошедшего многолетнюю подготовку, достойного кадрового офицера государства. Джафару не составило труда опознать в нем своего припогоненого ныне экс-одноклассника Чирика.

– Смирно! – выкрикнул Бич, как только кобели приблизились к построенным в одну линию любопытным военнослужащим.

– Да вы посмотрите только, кто тут у нас! – приятным баритоном произнес Вася, увидев новобранцев. – Нашего полку сегодня прибыло!

– Свежее мясо! – довольно ощерился корнет Секач. – Давно уже не было столь неопытных попок в подразделении!

– Ну че, товарищи солдаты, не откосили, верно? – ухмыляясь, спросил Чирик, узнав в новоприбывших ребятах своих друзей-одноклассников. – Ну, это ничего, ибо тот, кто не был в армии – тот не знает цену гражданской жизни, по себе говорю, ребята! Кто был студентом – видел юность, кто был солдатом – видел жизнь. Служба пойдет вам на пользу, братцы. К концу срочной службы вы будете так затраханы, что все научитесь улыбаться даже через слезы, что говорить уж о том моменте, когда вас выпустят с казармы на гражданку… Ох и бухнете как, я аж завидую!

Потом он размашистым шагом подошел к Кузе и начал изучать его разбитое в щепки рыло.

– Где уж ебальник разбили, рядовой?

– Упал, сэр!

– Какой я тебе, нахуй, сэр?! Паскуда супостатская! Товарищ лейтенант, и никак иначе. Усек, солдат?!

– Так точно! – выкрикнул Кузя.

– Не слышу!

– Так точно, товарищ лейтенант! – послушно ответил командиру взвода дипломат.

– Вот, молодец. Уже гораздо лучше. Но вернемся к ебальнику. Пахан, никак ты опять лютуешь?

– Никак нет, товарищ лейтенант!

– Пиздишь, сука! Знаю тебя!

– Никак нет! – стоял упрямо на своем Пахан.

– Ох, я ж тебя… За издевательства над молодыми…

Слушая перепалку деда с офицером, Джафар почувствовал, что у него зачесались мудя. Недолго думая, он сунул руку в штаны и с удовольствием там пошуровал. Естественно, это не смогло укрыться от глаз лейтенанта.

– Ах ты, онанист клыкастый! Да ты хоть понимаешь, что будет, если ты отчебучишь что-то подобное на общем построении?!

– Виноват, товарищ лейтенант! – повинился Джафар, вытаскивая руку из штанов и снова вытянув ее по шву.

– Сержант, разобраться, научить и наказать!

– Есть, товарищ лейтенант! – выкрикнул Бич и сквозь зубы добавил: – Ну, мудоеб драный, готовь себе вазелин теперь на ночь!

Джафар почувствовал, как к жопе приближается пизда и даже побледнел от ужаса, представив, как на нем лежит и страстно пыхтит ебанутый злой сержант. Переживая за содеянный косяк, князь поклялся про себя, что до самого дембеля больше не шелохнется в строю, если обещанная сержантом кара каким-то чудом минует его высокородный, драгоценный сракотан.

– Ладно, Чирик, забей на засранцев, пошли киношку посмотрим! – сказал старлей Вася и направился неторопливо в канцелярию командира роты.

Следом потопал Секач, на ходу доставая из-под кителя старенький DVD-диск с достаточно странной и занимательной яркой обложкой.

На ней была нарисована голая девушка с голубыми волосами, окруженная в пикантной позе Буратино, Карабасом, Пьеро с пуделем, черепахой и Папой Карло.

«Эротические приключения Мальвины» – прочел название, присмотревшись внимательно, Джафар.

– Вольно! – скомандовал Чирик и последовал вслед за корешами.