Читать книгу Комбинация номер Ноль - Алексей Хромов - Страница 7

Эксперты приехали через полчаса, когда воздух в гараже уже успел немного выветриться, но сладковатый запах смерти все еще цеплялся за горло. Они двигались с медлительностью и эффективностью муравьев, занятых своим рутинным делом: фотограф со старой камерой, похожей на диковинное насекомое, обходил машину по кругу, его вспышка выхватывала из полумрака застывшие мгновения; криминалист в перчатках склонился над телом; сам же Пантелеев с важным видом диктовал участковому протокол осмотра, тщательно подбирая слова из милицейского новояза.

Анисимов не вмешивался. Он отошел в самый дальний угол гаража и стал просто смотреть. Он сознательно вышел из игры «Я здесь главный», предоставив остальным разыгрывать свои привычные роли. Он превратился в зрителя в первом ряду, в невидимого гостя на этом странном спектакле. Его задачей было не дирижировать, а замечать то, на что не был направлен свет рампы.

Первое, что он заметил, – это дверь. Не автомобильная, а ворота гаража. Снаружи они были просто прикрыты, но сейчас, изнутри, он увидел массивный железный засов. Он висел в своем пазу, нетронутый. Никто не запирался изнутри. Это была не крепость для самоубийцы, а просто комната с плотно прикрытой дверью. Как будто кто-то вышел и аккуратно притворил ее за собой, чтобы не хлопать. Чтобы не привлекать внимания.

Он перевел взгляд на стены. Бетон, покрытый слоем известки. На одной стене висел календарь за текущий год с фотографией какого-то сибирского пейзажа, на другой – аккуратно развешанные инструменты. Гаечные ключи, отвертки, молотки – все висело на своих местах, отсортированное по размеру, словно в витрине магазина. Слишком чисто. Слишком правильно. Это был не гараж живого человека, полного планов и хаоса. Это была декорация.

Пантелеев, закончив с участковым, подошел к Анисимову.

– Родион Сергеевич, эксперт говорит, все сходится. Асфиксия. Содержание алкоголя в крови, скорее всего, запредельное. Предварительно – суицид на почве депрессии. Классика.

«Классика», – мысленно повторил Анисимов. Именно это слово его и настораживало. Классика хороша в книгах. В жизни классические случаи всегда немного небрежны, полны лишних деталей и случайных мазков. А здесь все было выверено, как в учебнике. И эта выверенность кричала о подделке громче любого прямого доказательства.

– Я еще немного осмотрюсь, – сказал он, не поворачивая головы. – Вы пока побудьте здесь.

Он медленно двинулся вдоль стены, не прикасаясь ни к чему, его взгляд скользил по поверхности предметов. Он не искал улики в привычном смысле. Он искал аномалию, трещину в безупречной картине мира. Что-то, что не принадлежало этой сцене. Что-то, привнесенное извне.

Он обошел машину спереди. «Волга» была покрыта тонким, едва заметным слоем пыли – не уличной грязи, а той самой гаражной пыли, которая оседает медленно, неделями. Он провел пальцем по крылу. Пыль была ровной. И тут его взгляд зацепился за лобовое стекло.

Там, с внешней стороны, прямо по центру, был след.

Это была не царапина и не отпечаток. Это был чистый участок пыли, размером с ладонь, но без четких контуров пальцев. Продолговатый, со смазанными краями. Он выглядел так, словно к стеклу прислонили что-то длинное и гладкое, обернутое в мягкую ткань. Прислонили на мгновение и тут же убрали, но этого хватило, чтобы стереть тончайший слой пыли.

Анисимов замер. Этот след был безмолвным знаком, который могли оставил скорее неизвестный. Покойник, запертый внутри, – не мог. Кто-то еще. Кто-то невидимый.

Он достал из кармана свой маленький, потертый блокнот. Тот самый, куда он записывал джазовые мелодии из эфира, обрывки мыслей, странные сны. Он открыл чистую страницу и зарисовал форму следа. Простая овальная клякса. Рядом написал несколько слов: «Засов. Инструменты. Чистота. След на стекле». Он не делился этими мыслями с Пантелеевым. Не потому что не доверял ему. А потому что это было пока не знание, а лишь ощущение. Это был его личный, тайный язык символов, его ключ к этой запертой комнате. И он понимал, что делиться им – значит обесценить его, превратить в очередной факт для протокола, где он утонет среди прочих.

– Ну что там, капитан? Нашли сокровища Агры? – раздался за спиной насмешливый голос фотографа, который уже собирал свою аппаратуру.

Анисимов медленно закрыл блокнот и убрал его во внутренний карман.

– Просто любуюсь, – ответил он спокойно. – Хорошая машина.

Он еще раз обвел взглядом гараж №17. Теперь он видел его иначе. Это было не место смерти. Это была сцена, тщательно подготовленная невидимым режиссером. Режиссером, который был так уверен в своем мастерстве, что позволил себе оставить на стекле еле заметный автограф. Маленькую царапину на идеальной поверхности реальности.

Именно в этот момент Анисимов понял две вещи. Первая: это убийство. И вторая, гораздо более важная: убийца не просто хотел скрыть преступление. Он играл. Он оставлял знаки, которые мог понять только определенный зритель.

И этот зритель сейчас стоял в углу гаража. И он принял правила игры.