Читать книгу В шаге от бездны. Том 2 - Алексей Лужков - Страница 4

***

Трижды Повешенный обнаружил себя под лавкой, на которой заснула Франческа. Голова раскалывалась на части, кости ломило. Сам он порядочно замерз и отлежал бока. Кто-то заботливо накрыл его тонким одеялом, к сожалению, мало спасавшим от холода.

Ранхард выбрался из-под лавки. Его ощутимо покачивало. Во рту было сухо как в пустыне, а привкус стоял такой, что можно травить отрыжкой клопов. Последним воспоминанием о прошедшем вечере стал момент, когда наемник безуспешно вытаскивал Весельчака из бадьи. Майер нес нечленораздельный бред, сопротивлялся, и Ранхарду пришлось вызвать на помощь вышибалу. Вдвоем они выволокли Эдвина из парной и уложили на кровать. Дальше пустота. Как наемник оказался под лавкой, его память не сохранила.

В предбанник заглянул Майер. Помятая физиономия Весельчака, лучше всяких слов говорила о страданиях бывшего ландскнехта:

– О! Проснулся. Завернись в какую-нибудь дерюгу и дуй к нам. Бригитта накрыла стол. Если я сейчас не опохмелюсь, то можешь оставить себе обещанные грандмарки по причине моей скоропостижной гибели.

– Где мои вещи? Сумка? Шмыг? – разволновался Ранхард.

– Птица и сумка у Франчески. Твои шмотки сушатся на печке. Могу дать тебе кое-что из своего белья, но, боюсь, оно тебе будет маловато. Плечи у тебя шире чем мои, и в жопе ты крупней.

– Хватит с меня простыни.

В гостевой комнате, тускло освещенной дневным светом, мирно завтракала Франческа. Она уплетала перловую кашу на молоке, сопровождая ее глотками вина. У локтя девушки сидел Шмыг, клевавший вареный желток. Майер устроился на карле во главе стола. Выдохнув, он влил в себя полстакана брусничной настойки.

– Вы бы не светили птицу, – посоветовал Ранхард.

– Всем плевать, – Весельчак беспечно зевнул. – Однажды я видел, как факир таскал за собой дрессированного осла. Тот мог реготать под музыку и срать по команде. Никого ты не удивишь своей птахой.

– Юхо пришел, – сказала Франческа, отвлекшись от каши. Девушка выглядела на удивление свежо, в отличие от болезненных спутников.

– Где он?

– Сейчас вернется. Пошел клянчить у Бригитты хлеб.

Ранхард присел и уперся головой в стол.

– Тебе налить? – Эдвин потряс бутылем.

– Валяй.

Майер плеснул настойки в свободный стакан. Трижды Повешенный долгим глотком расправился с напитком. Проведя пальцами по растрепанным волосам, он спросил:

– Здесь есть цирюльник?

– Конечно, – кивнула Франческа. – Позвать?

– Сначала Юхо.

Мальчик явился, держа в руке ломоть ржаного хлеба. Грязное лицо парнишки светилось от счастья.

– Дядечка наконец проснулся? Я к вам с новостями!

– Хорошими? – Ранхард постарался изобразить дружескую улыбку, но из-за шрамов и кривой губы получилось не очень.

– Ага. В городе спокойно. Рыцарей в гарнизоне мало, все местные. Никого не пасут, уныло досматривают купцов да подозрительных типов. Инквизиторов и того меньше.

– У «Лесной киски» не смотрели?

– Я и там побывал. Тишина, – мальчик улыбнулся, показав неровные желтые зубы. – Шныряют всякие кнехты и торгаши, никого подозрительного.

– Не нравится мне это затишье, – поделился соображениями Майер. – Если цацка так важна для святош, то они должны из кожи вон лезть, пытаясь тебя отыскать.

– Они не знают, что кристалл у меня. Они ищут Вернера – человека, передавшего мне реликвию.

– Тогда смысл заморачиваться? – резонно заметила Франческа – Оставляете хреновину мне, а сами идете к братству, договариваться. Даже если за борделем идет слежка, они не будут присматриваться к каждому проходимцу, завернувшему к бабенкам.

– Они вообще могут не знать, где находится штаб-квартира братства, – добавил Эдвин, зевнув. – Прикончим этот бутыль, нарядимся в лучшее и пойдем на свиданку с лилиями. Все согласны? Тишина? Значит, возражений нет.

Пока досыхала одежда, Бригитта пригласила цирюльника. Плешивый, сморщенный старик без особой фантазии подровнял разросшиеся волосы и бороду наемника. Получилось криво, но трудно было ожидать изысков от работы подслеповатого деда. Ранхард впервые за месяцы глянул в зеркало. Отразившаяся там морда не внушала доверия. Неудивительно, что его без всякой охоты впускают в приличные места. Жесткое, худое лицо, покрытое шрамами, мутное бельмо и кривая губа делали его похожим на беглого варнака.

Перед уходом Ранхард повесил на шею Франчески медальон Сетуагинты. Девушка вздернула бровь:

– Мы даже не спали, и вдруг такие подарки?

– Это не подарок, – возразил наемник. – Это оберег. Артефакт останется с тобой, а за ним охотится некто из Тени. Подвеска укроет вас от его взгляда. Но оберег должен всегда быть при тебе. Если ты или кристалл отдалитесь от него на сотню шагов, заклятие падет. Поняла?

– Поняла, – тихо сказала Франческа, пряча талисман под куртку. На ее губах появилась испуганная улыбка. – Чего-то мне боязно. Эдвин, ты уверен, что мы правильно делаем, влезая в это дело?

– Еще как правильно! – бодро ответил Весельчак. – Деньги на дороге не валяются! Пошли уже!

Трижды Повешенный и Весельчак вышли на запорошенный снегом тракт, по которому стелились следы от тележных колес. Миновав толкотню у ворот, они беззаботно продефилировали перед троицей рыцарей. Те, в свою очередь, сопроводили друзей пристальными взглядами, но докапываться не стали. Из вещей у вновь прибывших гостей Вальдштадта было только оружие, через минуту тщательно осмотренное сержантом караула.

– Хорошая сталь, – с завистью сказал он.

– Наследство покойного батюшки, – поведал Майер и приложил к сердцу пятерню, как истинно-набожное чадо церкви.

Городской шум обрушился на Ранхарда стремительной и беспощадной лавиной. Гомон толпы, крики зазывал, ржание лошадей, стук колес по мерзлой брусчатке вызывали желание заткнуть уши и немедленно сбежать обратно в лесную тишину.

Весельчак купил с лотка жареную колбаску:

– Будешь? – предложил он.

– Меня сейчас стошнит.

– Как хочешь.

Майер ориентировался на улицах городка не хуже старожила. Эдвин вел Ранхарда какими-то грязными закоулками, где играли дети и валялись в грязи свиньи. Через несколько поворотов они вышли к трактиру «Полная чарка»

– Хорошее, кстати, место, – рекомендовал Весельчак. – Выпивка отличная.

На крыльце таверны сидел неприметный мужчина в потертой кольчуге и видавшем виды плаще. Погладив лежавшую рядом черную кошку, он посмотрел на Майера печальными, собачьими глазами.

– Вы правы, сударь, – вступил в разговор незнакомец. – Густав подает отличное вино. Правда, этим все и ограничивается. Скука страшная, если прожить здесь больше пары недель.

– То верно для любого трактира, – с усмешкой сказал Майер.

Ранхард присмотрелся к нежданному собеседнику. Определенно, он уже видел его, пусть и не мог вспомнить где. Мужчина тоже рассматривал Трижды Повешенного, но без любопытства. Видимо, насмотрелся в жизни уродливых рож.

Оставив грустного любителя вина скучать дальше, Эдвин вскоре привел наемника на широкую городскую площадь. В небе бурно радовались погожему дню озорные стайки воробьев. Они кружили вокруг шпиля городской ратуши, облетали крыши господских домов с их башенками и флюгерами, и как любопытные мальчишки заглядывали в окна беспокоя домашних кошек. Заложив крутой вираж, стая пролетела сквозь церковную колокольню, едва не опрокинув звонаря, спешившего созвать горожан к обедне. Воробьи дали круг почета над засыпанной снегом площадью и, наконец, скрылись в морозной дали.

Ранхард проследил за темными точками в вышине, невольно позавидовав птахам. Наемнику тоже хотелось улететь из этого пропахшего нечистотами города с его суетой и многолюдством. Чертыхнувшись, Трижды Повешенный уступил дорогу стражникам, которые волокли за собой побитого жизнью мужика явно преступной внешности.

– «Лесная киска» далеко? – с нетерпением спросил Ранхард у Майера.

– Пройдем через площадь, затем ярдов двести топаем по улице Пекарей, и мы на месте.

Бордель стоял в стороне от домов примерных горожан. Его огораживал невысокий забор, выкрашенный зеленой краской. Крепкий каменный особняк с алой двускатной крышей, как та самая неизвестная лесная киска, скрывался за голыми сливовыми деревьями. Над входом в бордель висела большая вывеска с нарисованной рысью. Постукивая каблуками, Ранхард и Весельчак прошли по мощеной дорожке, тщательно очищенной от снега и присыпанной песком.

Отворив резную дверь, друзья зашли в бордель. Внутри царили тепло и уютный, интимный полумрак. С потолка свисала на цепи бронзовая чаша, в которой горело ароматное масло. Небольшие круглые столики для гостей были заставлены бутылками с вином и вазами с фруктами. Стены борделя неизвестный художник расписал картинами на тему распутной жизни сотрудниц заведения. Обнаженные фигуры занимались любовью в самых различных позах, подчас и вовсе незнакомых Ранхарду.

Навстречу контрабандисту вышла смуглая, черноволосая женщина в длиннополом платье цвета маренго. Открытый лиф обтягивал тяжелые груди женщины, пояс вокруг талии подчеркивал ее осиную тонкость. На шее красавицы висела золотая цепь с подвеской, отлитой в форме кошки.

– Добро пожаловать в «Лесную киску», – поприветствовала смуглянка.

– Я – Марика, хозяйка этого заведения. Гости желают выпить перед осмотром товара?

– Обойдемся, – отказался Ранхард, доставая из кошеля медальон Вернера.

В темных глазах Марики появилось узнавание. И страх.

– Боюсь, нам придется уединиться, – сказала женщина.

– С тобой хоть на всю жизнь! – признался Весельчак.

Кивком, бордель-маман указала следовать за ней. В тенях, под широкой лестницей, находилась маленькая железная дверца. Достав ключ, Марика отворила ее и впустила нежданных посетителей в небольшую комнатушку. Кроме невысокого деревянного столика и пары стульев больше ничего не было. На обшитых деревом стенах темнели следы разраставшейся плесени.

Не предложив гостям сесть, Марика обрушила на них гору вопросов:

– Кто вы? Откуда у вас медальон лилий? Как вы узнали обо мне? Отвечайте! Живо!

– Повежливей, – повысил голос Ранхард.

– Прекрасная Марика, – Весельчак выступил вперед, заслоняя друга. – Для начала мы хотели бы узнать, насколько вы заинтересованное лицо.

– Достаточно. Отвечайте!

– Имена наши тебе без надобности, – начал Ранхард. – Медальон я получил от твоего умершего коллеги. Про бордель просветил он же. Хватит?

– Он что-то вез?

– Тебе без разницы. Говорить я буду только со старейшиной вашей шайки.

Марика обхватила плечи и отвернулась.

– Что не так? – обеспокоился Майер и сделал еще один шаг к женщине.

– Братства здесь нет.

– Как?

– На тракте неспокойно, того и гляди начнутся облавы в городе. Они решили уйти в подполье.

– Куда? – голос Ранхарда сорвался на рык.

– Они мне не сказали.

Трижды Повешенный присел на стул. Он чувствовал, как фундамент его чаяний и фантазий дал трещину. Если он не найдет посвященных, то можно забыть о винокурнях и гостиницах Праудланда.

– Я могу еще раз увидеть подвеску? – попросила Марика.

Наемник показал медальон. Бордель-маман склонилась перед ним, внимательно изучая золоченую поверхность геральдической лилии. Ее губы шептали какие-то слова, но так тихо, что Ранхард не смог их разобрать.

– Талисман Вернера Ланге, – уверенно сказала Марика. – Это меняет дело. Где вы остановились?

– Пока нигде, – быстро ответил Эдвин. – Но, думаю, заселимся в «Пьяную лошадь»

– Хорошо. Я попытаюсь выйти на связь со старейшиной. К вам пришлют курьера, когда все будет устроено. Возражения?

Ранхард облегченно вздохнул. Положение выправлялось.

– Тогда идите, – Марика открыла перед ними дверь. – И помните, на вас возложена ответственная миссия. Награда велика, но и кара в случае обмана будет не меньше. Уходите!

Уже на улице, Весельчак остановил Ранхарда, потянув за край плаща:

– Ты ей поверил? – лицо Эдвина было серьезным как никогда.

– У нас нет выбора. Будем ждать.