Читать книгу Бремя колокольчиков - Алексей Марков - Страница 15

Инок и архимандрит

Я опять возвращаюсь к границе,

Чтобы больше не быть проклятым,

Чтобы чистой водой умыться

Я насквозь пропитался ядом.

Elton John⁶⁶, «Border song».

– Чего так рано, Глебушка? – обернулся облачающийся к началу будничной литургии отец Вячеслав к кладущему поклоны у престола сослуживцу. – Народу будет немного после праздника. Не знаю, зачем тебя настоятель помогающим поставил на сегодня? Я бы сам справился, там исповедников на пол-аналоя.

– Ну, с ним не поспоришь ведь… А я всё равно в келье⁶⁷ ночевал, дома все болеют… Вот и пришёл пораньше на службу.

– Ну так, поисповедуешь не торопясь, ты ж любишь с разговорами, как старец.

– Это, если есть с кем и о чем поговорить, отченька. А старец это у нас – ты… после отца Василия, покойника, – отшутился отец Глеб.

– Да, тот всем старцам старец и чудотворцем чудотворец был… Упокой его Господи!

Отец Глеб взял крест и Евангелие, не торопясь вышел из алтаря. У аналоя для исповедников собралось всего человек пять: завсегдатаи-прихожанки в платочках и незнакомый молодой человек с длинными волосами и жиденькой бородкой в кирзовых сапогах. «Поди ж ты, какого-то залетного из святых мест занесло. Ща начнёт мшелоимство с непостными конфетками исповедовать», – подумал священник.

Молодой человек подошёл последним.

– Недостойный инок Афанасий, отче. Как благословите… очень хочется причаститься, но не знаю, стоит ли приступить к чаше или воздержаться… – начал он.

– А в чем дело?

– Я из N-ского монастыря. Слышали, наверно, о нашей святой обители? Прибыл в столицу. Хочу сюда перебраться на учебу и несение послушания. Вот… хотел причаститься сегодня, чтоб Господь благословил начинания… но, знаете… Вчера друга встретил, мы давно не виделись, соскучились друг по другу, и мы с ним были… ночь провели вместе…

– Перебрали, что ль?

– Да не особо… не в этом дело… Мы в интимном смысле вместе были. Вот я и подумал, не грех ли мне причащаться сегодня будет? Духовник у нас в монастыре благословлял омываться и воздерживаться следующий день от причастия в таких случаях.

– Не понял?!!…Вы гомосексуализмом занимались что ли?!!

– Ну, можно и так сказать. Но это по взаимному…

– Да вы что, издеваетесь?!! – почти крикнул отец Глеб и посмотрел на исповедующегося юного монаха. Тот глядел ясным, чистым, даже смущенным взором, никак не подразумевавшим издевку.

– Извините…

– Вы что? Не знаете, что это cодомский грех? Что мужеложники царства Божия не наследуют? Ну… минимум в этом надо серьёзно каяться! По канонам за это положено отлучение от причастия на годы!!! А вы – инок! И так спокойно об этом говорите, как будто речь о какой-то ерунде! Не знаю… как будто съели чего-то непостное…

– М-да… Ну, видимо, у вас здесь другие правила. Не как у нас в обители… Что-ж, тогда благословите, причащусь в другой раз.

Глеб онемел, не знал, что и сказать. Посмотрев на монаха еще раз и понял – едва ли будет услышан.

– Знаете… Бог да благословит вас почитать каноны и святых отцов о грехе мужеложества и да поможет избавиться от него… или хоть воздерживаться.

– Да я понял! Постараюсь воздерживаться перед причастием… но, знаете… так хотелось причаститься!

Отец Глеб вернулся в алтарь, положил на престол⁶⁸ крест, поставил Евангелие. Отошёл к окну, задумавшись. Вспомнилась ему, как молодым парнем ездил устраиваться в подмосковный храм к почтенному архимандриту⁶⁹ алтарником.

Возил его тогда знакомый регент. Всю дорогу рассказывал о своих прежних двух женах, с которыми разошёлся, и о нынешней, смущая неженатого юношу подробностями интимной жизни.

Приехали к архимандриту поздно, остались ночевать. После ужина батюшка предложил Глебу выйти пройтись.

– Онанизмом занимаешься?

Глеб был смущен таким поворотом разговора. Прямо перед этим вопросом он расспрашивал архимандрита о богослужебном уставе, поэтому удивился.

– Отче, а обязательно сейчас об этом?

Старый архимандрит вдруг хватанул юнца за тощий зад. Глеб резко двинул его по руке…

Вернулись с прогулки молча. Регент хитро на него посмотрел. Архимандрит из-за спины Глеба, видимо, подал ему какой-то знак.

– Что ж, Глеб, вижу, не хочешь ты у почтенного архимандрита поучиться… А зря! Оно б и в карьере тебе помогло. У батюшки хорошие связи, авторитет. Ну, да твое дело. Насильно мил не будешь. Иди тогда спи на чердаке, а я здесь, с батюшкой останусь – нам есть ещё чем заняться.

Глеб ушёл на чердак, запер ненадежный засов, придвинул стул. Оглядевшись, нашёл палку и положил её возле койки на случай вторжения.

Спал он тревожно, тем более что в комнате под ним не было тихо: скрипела кровать и раздавались всякие звуки, казавшиеся в лучшем случае подозрительными…

Позже, уже священником, Глеб видел по телевизору интервью с этим архимандритом. Тот с большим энтузиазмом говорил о духовном возрождении и ещё о чём-то патриотическом.

– М-да… – произнес отец Глеб вслух.

– Что мдакаешь и стоишь с молитвенной скорбью на челе? А, Глебушка? За весь мир слезы проливаешь, что ли? – иронизировал вернувшийся в алтарь после причащения мирян отец Вячеслав, – иди уж крестить, там двое записалось. Быстрей отстреляешься – быстрей по требам пойдешь.