Читать книгу Планета несбывшихся снов - Алексей Резник - Страница 15

Джон также, как и Корлбли проснулся достаточно проголодавшимся – конечно до таких чудовищных размеров, как у акклебатианина, его аппетит не достигал, но, прежде всего, он решил все-таки подкрепиться. А вместе с тем некая непонятная нерешительность не давала ему воли или желания подняться с кровати, одеться, подняться и пойти в ресторанный зал. Он что-то пытался вспомнить ускользнувшее из только что просмотренного сна – нечто важное, предупреждавшее его из глубин подсознания о возможной потенциальной опасности…

Внезапно зазвонил, всегда лежавший под рукой, индивидуальный видеотелефон космической связи. Медленным сомнамбулическим движением он взял аппарат в руку и с удивлением увидел лицо Марины Баклевски. Выражение лица ее выражало неподдельную радость, а с другой стороны в нем чувствовалась неумело скрываемая озабоченность.

– Здравствуй, Джонни! Безумно рада тебя видеть и слышать!

– Здравствуй, радость моя! Аналогично безумно рад тому же самому! Но как ты сумела найти меня?!

– Выкрала твой номер из электронного справочника отца! – ответила она и сильная озабоченность, какую заметил Джон в ней с самого начала разговора, начисто смыла с лица Марины всю радость.

– Что-то случилось?! – Джон сделался, максимально серьезен – он безошибочно почувствовал, что Марина сообщит ему крайне неприятные новости.

Нужно сказать, что ощущение опасности упрямо омрачало ему радость бытия с того самого момента, когда в день старта, после двухчасовой, якобы доверительной, беседы он покинул кабинет пятизвездочного генерала Баклевски и поэтому Джон ничуть не удивился словам Марины:

– Будь осторожен – мой отец ненавидит тебя, простого сержанта-десантника без роду и племени и не хочет, чтобы между нами состоялась свадьба!

«А вот хочу ли этого я? Вот еще вопрос из вопросов!» – нахмурился Джон, вслух, разумеется, не произнеся автоматически родившегося ответа, а сказав совсем другое:

– Он, конечно же, хочет, чтобы ты вышла замуж за сына министра Ольгерда Соколовского?

– Не в этом суть, Джонни – тебя там, на этой Плеве, хотят убить! Это я знаю точно!

– Откуда?

– Иногда мне удается проникнуть в личную электронную базу данных отца – такая возможность у меня бывает очень редко, но думаю, что она еще раз появится, и я сумею вовремя тебя предупредить!

– Как погода на Сайинландже? – решил Джон резко сменить опасную тему, смутно почувствовав присутствие в канале третьего чужого уха.

– Великолепна, как всегда! – улыбнулась Марина. – Пока, мой милый! Целую тебя и люблю!

– Пока, девочка моя! Тоже целую тебя и будь осторожна! – и сеанс дорогостоящей связи оборвался, а Джон задумался почему-то не о неведомой опасности, нависшей над ним со стороны генерала Иммануила Баклевски, а о том – почему он не сумел заставить себя сказать Марине, что тоже любит ее.

Рассеяно посмотрев на тонкую пластиковую стену, отделявшую его от соседней каюты, он несколько секунд наблюдал, как исчезала вмятина на стенке, мысленно поразившись силе нанесенного им удара, и наконец-то вышел из ступорообразного психологического состояния, начав машинально одеваться и анализировать тревожное сообщение Марины Баклевски.

Джон настолько глубоко ушел в собственные мысли, что, почти столкнувшись у входа в ресторанный зал с замаскированным под человека Корлбли, не обратил на того ни малейшего внимания. Зато акклебатианин до неприличия долго, цепко и внимательно рассматривал широкоплечую фигуру Джона, пока тот не занял место за столиком рядом с двумя другими «россиянами», продолжавшими хлебать нескончаемое горячее огненно-красное «варево» под названием «борщ», а может быть, они хлебали уже что-нибудь другое. Корлбли не стал задерживаться, а прямиком отправился к себе в каюту вздремнуть после плотного обеда и набраться сил перед предстоящей операцией.

– Ты не обратил внимания на того громилу, с которым вы чуть не столкнулись лбами возле ресторанных дверей?! – сразу спросил Джона один из разведчиков, обрусевший швед по имени Иогансен.

– Нет, а что?

– Да нет, ничего особенного, просто мы тут наблюдали, как и сколько он сожрал за своим столиком. Нам бы такого количества еды хватило на троих на неделю, а он прикончил все за полчаса! И самое интересное – возле ресторанных дверей он смотрел тебе в спину таким взглядом, словно ты возбудил у него новый приступ голода. По-моему, это очень странный и опасный тип!

– Между прочим! – сказал другой член разведгруппы Джона Гаррисона, Валера Степченко. – По-моему, этот обжора твой сосед по каюте, Джонни!

– А вот это уже интересно! – произнес Джон и задумался.

– Паша где? – после секундной задумчивости встрепенулся Джон, и в глазах его блеснула холодная решимость, какая всегда проскальзывала в синих глазах старшего сержанта Гаррисона перед боем или во время боя.

– Он сегодня дежурный по складу – где же ему еще быть? – резонно заметил Иогансен.

– А где Брэдли Киннон?

– Да, наверное, у себя в рубке вместе с остальными плевянами – разрабатывают планы по освоению своих Деревьев! – снова ответил всезнающий Иогансен.

– Он нужен мне и достаточно срочно! – сказал Джон. – Нам всем необходимо собраться через тридцать минут где-то в очень уединенном месте, дабы исключить малейшую возможность прослушки!

– Что-то случилось?! – встревоженно спросил Иогансен, откладывая в сторону ложку и внимательно глядя на Джона.

– Да, случилось, вернее – что-то обязательно должно случиться! Кожей чувствую! – и больше не сказав ни слова, Джон принялся энергично пережевывать принесенное ему заказанное тушеное мясо с овощами. Не доев порцию, он резко поднялся и приказал:

– Идем в рубку к плевянам!

Подчиненные не стали пререкаться и послушно отправились вслед за своим командиром. Но они прошли всего-лишь несколько метров, как им пришлось невольно остановиться – ресторанные двери с шумом распахнулись, и внутрь промаршировала (иного слова не подберешь) целая колонна, выглядевших почти одинаково, усталых, словно бы запыленных звездной космической пылью, мужчин. Их насчитывалось несколько сотен, и их можно было бы принять за военных, если бы не отсутствие погонов, шевронов и прочих армейских знаков различия.

– Это же плевянская экспедиция Зоологов, отправившихся на освоение Диких Территорий! – догадался вслух Валера Степченко.

– На смерть они отправились! – так тихо, что его никто не расслышал, прошептал Джон, которому, вдруг, после неожиданного недавнего звонка Марины за последние минуты начали приходить целые мысли-откровения, и все эти откровения были далеко не мажорного характера. Для построения окончательного вывода-схемы ему не доставало пока одного звена, которое ему мог бы дать в руки один лишь Брэдли Киннон. Подумал он еще, на всякий случай, о симпатичной длинноногой шатенке медсестре Ольге Миллер, напутавшей там что-то с информационными уколами.

Пока вновь прибывшие плевяне, а Джон их насчитал не менее трехсот человек, с шумом и гомоном рассаживались за обеденными столами, земляне внимательно разглядывали их, замечая одинаковое выражение страшной усталости в красивых миндалевидных глазах. Причем создавалось странное ощущение, что усталость эта никогда в глазах жителей Ганикармии не проходила – ни после долгого освежающего сна, ни после месячного отдыха где-нибудь в горах возле лечебного источника или теплого целебного моря, если таковые, конечно, имелись на Плеве. «На гибнущей Плеве!» – вспомнились Джону слова, почти злорадно произнесенные генералом Баклевски, и тут же услужливо воспроизвелся великолепной памятью не по человечески хищный генеральский оскал. Острая жалость резанула никогда не грубевшее сердце Джона при виде безмолвных нескольких сот ганикармийцев, вяло ковырявших вилками принесенные им комплексные обеды.

– Что с вами, командир? – спросил у совсем засмурневшего Джона наиболее проницательный из группы, младший сержант Иогансен.

– Всех этих людей прислали на заклание! Как баранов на бойню!

– С чего вы взяли, командир?! – искренне изумился Валера Степченко. – Они же все вместе с нами отправляются в научную экспедицию!

– Быстрее идем к плевянам! – вместо ответа коротко приказал Джон, и тройка российских десантников быстро прошагала прочь из ресторанного зала, больше все-таки напоминавшего оранжерею из-за чрезмерного изобилия ползучих, напоминавших не-то лианы, не-то змей, растений, усыпанных тысячами приторно благоухавших цветов.

Перед самым выходом из ресторана Джон вдруг совершенно неожиданно услышал тоненькие, звучавшие почти на уровне ультразвука, голосишки:

«– Люди обречены, Тонки!

– Они не догадываются об этом, Саир!

– Обречена вся Станция – злые люди взорвут ее через несколько часов!

– Откуда ты знаешь, Тонки?!

– Сегодня ночью я разговаривал с Королем Крыс – они покидают Станцию через шесть часов!

– То есть нам осталось жить шесть часов?!

– К сожалению – да! Если только эти дураки из службы безопасности Станции ничего не предпримут!».

– Джон мы идем или нет?! – послышался взвинченно прозвучавший голос Иогансена, избавивший тем самым командира от удивительно реально звучавших слуховых галлюцинаций. Джон тряхнул головой, как это делают псы, выныривавшие из-под воды и коротко буркнул:

– Да – конечно!

Оставшиеся сто метров по коридору, загибавшемуся дугой, они прошагали почти строевым шагом, сохраняя сосредоточенное молчание и, словно бы, предчувствуя все усиливавшиеся флюиды неведомой опасности, не спускали рук с прикладов короткоствольных автоматов, висевших у всех троих на левом боку под просторными десантными куртками.

Под потолком полутемного коридора, щедро продуваемого множеством сквозняков, в разных направлениях мелькали стремительные крылатые тени и Джон, проклятье, опять, против воли, погрузился в мир, странновато и противоестественно звучащих, слуховых галлюцинаций. На этот раз он услышал голоса, тоже звучавшие примерно на уровне ультразвука, такие же тоненькие, как и в ресторанном зале, но менее благозвучные – скрипуче-скребущиеся голоски. У Джона еще невольно возникла ассоциация с крохотными злыми старичками-гномами, страдающими легочной астмой и геморроем, являвшимися причиной их постоянной злобы и раздражительности на весь белый свет.

«– Мне немного жаль всех этих людей, что они не умеют летать, как мы! – с фальшивым сожалением говорил один голосок.

– Ты с ума сошел, Картасай! Как можно жалеть своих жестоких постоянных врагов, которые только тем и занимаются всю свою жизнь, что травят нас! Так, что лучше молчи и молись, чтобы твои слова не дошли до Короля!»

Лицо Джона исказилось гримасой невыразимой муки, и он зажал уши, догадавшись, что с ним происходит – что это вовсе никакие ни слуховые галлюцинации. А это начал действовать информационный укол, благодаря которому он стал слышать и понимать голоса представителей местной плевянской фауны, причем, как оказалось, далеко не самых развитых ее представителей – в ресторане он слышал болтовню насекомых, наверняка, во множестве обитавших среди лианоподобных цветов, а сейчас он оказался невольным слушателем оживленных переговоров крылатых крыс-вамкитаров, во множестве населявших эту достаточно древнюю ганикармийскую орбитальную станцию. Джон вспомнил одну из университетских лекций по межпланетной зоологии, где преподавателем утверждалось, что эти крысы-вамкитары способны даже преодолевать определенные расстояния прямо по открытому космосу. Тогда Джон позволил себе сильно усомниться в столь невероятных способностях вамкитаров, а вот сейчас убедился в том, что, скорее всего, тот преподаватель говорил своим студентам чистейшую правду, хотя и сильно смахивавшую на ненаучную фантастику.

– Ты болен, Джонни! – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Иогансен. – Тебе срочно нужно в лазазарет – та симпатичная медичка наверняка будет рада снова тебя видеть!

– К черту лазарет и медичку! – неожиданно зло ответил Джон Иогансену. – Скорее – к плевянам!

Через минуту он уже давил на круглую кнопку, вдавленную в массивную дверь люка штурманской рубки орбитальной станции. В этот момент зазвонил мобильный телефон космической связи Джона Гаррисона. На экране Джон с неприятным удивлением увидел, как высветились цифры телефона генерала Иммануила Баклевски. Джон раздумчиво смотрел на экран телефона до тех пор, пока бесшумно не раскрылась массивная дверь люка штурманской рубки. В проеме появился сам Брэдли Киннон. Он широко разулыбался при виде Джона, и сделав приглашающий жест рукой, произнес почти без акцента на чистейшем русском языке:

– Прошу вас, господа – вы оказались очень кстати!

Брэдли закрыл за ними стальную, полуметровой толщины, дверь рубки на все имевшиеся замки и пригласил землян пройти к большому овальному столу заседаний, заваленному кипами бумаг, чертежей и сложно устроенных измерительных приборов. Вокруг стола сидело человек тридцать, среди которых насчитывалось несколько женщин. Все они (имеются ввиду не только женщины, но и остальные ганикармийцы) с благожелательным любопытством внимательно посмотрели на вошедших одинаково высоких, подтянутых, симпатичных земных космических десантников. Телефон в руке Джона продолжал звонить, не умолкая, и Джон все-таки решил поговорить с генералом, как бы этого разговора ему и ни хотелось избежать…