Читать книгу Стать Дикой. Ведущая волков - Аля Файпари - Страница 10

Свет. Он маячил впереди.

Я с трудом пробиралась по лесу, выставив вперед руки и раздвигая сухие голые ветви, которые, казалось, сплетались едва ли не намертво, будто сдерживая, не позволяя ступать дальше. Я не отводила взгляда от ярких зеленовато-жёлтых пятен, поблескивающих между деревьев, которые были всё ближе, манили, призывали. Я побежала, раздирая в кровь ладони и предплечья, но не чувствовала боли. Я должна была быть там.

Наконец проскользнув под последней преградой, я нырнула в объятия света, оставляя угнетающую тьму бездушной чащи позади, и резко остановилась.

Моему взору открылся невероятный пейзаж. До боли родной, до ужаса прекрасный. Вовсю светило весеннее солнце, зависшее высоко в кристально чистом небе и приятно обжигающее кожу своими лучами. Босые ступни утопали в высокой мягкой траве, слегка колыхающейся от теплого нежного ветерка. Чуть в отдалении, небольшие деревянные домики были небрежно разбросаны по зелёной полянке. Здесь царило какое-то странное, умиротворенное спокойствие. Не было видно ни души. Из леса не доносились голоса птиц, дети не играли на лугу, оглушая взрослых радостными криками, мужчины и женщины не сновали из хижины в хижину, исполняя ежедневные обязанности, а внутри стойбищ для скота было непривычно пусто.

Я услышала лёгкий хруст и повернулась на звук. Счастливая улыбка озарила лицо, и я побежала к пасущемуся рядом высокому, чёрному коню, который мерно и безмятежно пощипывал густую траву.

– Ветер!

Я вскрикнула и повисла на горячей и такой родной шее. Странное ощущение не покидало меня, но, Боги, как же я соскучилась.

Лошадь не обратила на меня никакого внимания и вместо привычного приветственного ржания продолжила перебирать сильными ногами, выискивая лакомые кусочки.

Я покачала головой и закатила глаза, не переставая улыбаться.

– Хватит дуться, парень. В следующий раз я обязательно возьму тебя с собой.

Пошлёпав жеребца на прощание, я едва ли не вприпрыжку двинулась к дому, недоуменно оглядываясь вокруг. Где же все?

Хижины проносились мимо меня нечёткими пятнами, глаза сосредоточились лишь на одной единственной, уютно разместившейся в отдалении от остальных. Я предвкушала встречу, гадая, что же мама испекла к обеду на этот раз и отчаянно желая рассказать ей о своих сегодняшних успехах в метании кинжалов.

Но у порога меня не встретил привычный аромат горячих вкусностей. Я бесшумно распахнула обычно скрипучую дверь. В лучах солнца, пробивающихся сквозь окна, внутри дома летали сверкающие пылинки, сказочным сиянием поднимаясь над деревянным полом и лениво оседая на нём же. Здесь тоже было пугающе пусто.

– Мам?

Я крадучись обошла все немногочисленные комнаты, но по-прежнему никого не увидела. Вся мебель и утварь оставалась на тех же местах, как и когда я ушла. Только теперь покрылась тонким слоем пыли, словно прошёл не день, а недели.

Беспокойство тугим комом засело в груди. Я потянулась к кинжалу, с облегчением сомкнула ладонь на знакомой рукояти и выбежала на улицу, чтобы тут же замереть.

У входа, спиной ко мне, уперев руки в бока, стоял высокий стройный мужчина и задумчиво смотрел вдаль. Лохматые, чуть рыжеватые светлые волосы подрагивали на ветру. Его рубаха износилась и покрылась мелкими дырками и грязными следами. Кое-где отошли нити, грозя распустить некогда надежные швы. Но меня совсем это не волновало. Он был жив. Он был здесь, рядом со мной.

“Но его не должно тут быть”.

– Тео! – радостно закричала я и как в детстве запрыгнула на спину брата. – Ты вернулся.

Он засмеялся, повернул голову и нежно поцеловал меня в щеку.

– Ты знаешь, что уже не малышка, Фру-Фру? Побереги здоровье любимого братца.

Я ухмыльнулась и взъерошила его отросшую шевелюру.

– Перестань так называть меня!

Он хмыкнул, но веселье тут же слетело с его лица. Теоден опустил меня на землю и с очень серьёзным взглядом положил ладони на мои плечи. В глубине сознания мелькнула еще одна странная мысль “Почему мне не больно?”, но я тряхнула головой и нырнула в темноту встревоженных карих глаз брата.

– Я так долго искал тебя.

Из груди вырвался нервный смешок, и я недоуменно уставилась на мужчину.

– Зачем? Я же была в лесу.

Он странно посмотрел на меня и неожиданно отошёл на шаг.

– Ты бросила их.

Его голос вдруг стал звучать странно. Так, будто ему вторила сразу сотня других.

– Ты оставила нас.

– Тео, о чем ты говоришь? Я просто ходила проверить ловушки и пометать оружие.

Что-то настойчиво пыталось всплыть в моём сознании. Что-то крайне важное. Я чувствовала, но никак не могла вспомнить.

Внезапно очертания Тео начали размываться. Всё вокруг пошло рябью. Мощный порыв ветра налетел на деревню, смывая краски с окружающего пейзажа. Яркие цвета, словно песок, зависли в воздухе и испарились, прогоняемые новым шквалом. Я в ужасе оглянулась. Всё стало серым, тусклым и бесцветным. Сверху падали черные рваные куски чего-то лёгкого, подхватываемого ледяным ветром. Прочные, проверенные десятилетиями дома накренились. Обрушившиеся балки с грохотом падали на голую землю, поднимая тёмные кучи. И тогда я с ужасом осознала. Пепел.

Я резко перевела взгляд туда, где совсем недавно стоял брат, но на том месте остался лишь крохотный чёрный холмик праха, сдутый очередным порывом. Я испуганно попятилась и проморгалась, не веря своим глазам и ничего не понимая. Под ногой раздался громкий, почти оглушительный хруст. Я посмотрела вниз и придушенно вскрикнула. Под моей босой ступней валялся дряхлый, расколотый надвое череп. Его пустые глазницы безмолвно уставились в мои распахнутые глаза. Дыхание участилось, я нервно сглотнула и заставила себя, не торопясь, медленно отойти в сторону. Но тут же под обеими ногами раздались новые трески. Кровь застыла у меня в жилах. Вся земля была завалена грудами черепов и костей. Я споткнулась и повалилась в их жуткое множество, проваливаясь всё глубже после каждой новой попытки подняться. Сердце было готово вырваться из груди, пульс стучал в висках, заглушая мои отчаянные крики.

Внезапно вокруг моего запястья сомкнулась шершавая рука и грубо, до боли, вздернула вверх. Кости посыпались с одежды и растворились, образовывая под ногами ровный очищенный круг. Я застыла внутри него, переводя дух. Потом подняла взгляд на своего спасителя и моментально отпрянула.

Кезро.

Крупный, мускулистый мужчина с черными сальными волосами смотрел на меня с видом голодного зверя, обнажая зубы в жутком оскале.

– Истэк, – вдруг зарычала я, не понимая, откуда знаю его имя. Но одно я помнила точно – он тот, кого я поклялась лишить жизни.

В правой руке Истэк держал полностью окровавленное двустороннее копье. Красные струи стекали с его кисти и ниспадали с убийственно острых концов оружия, с шипением испаряясь на холодной почве.

Но весь мой мир сосредоточился лишь на том, что скрывалось за спиной демона. На земле, распростершись, лежало безвольное тело моей матери. Потускневшим взглядом она смотрела в тёмное небо, прижав чёрную от крови руку к сердцу.

Животноподобный рык сотряс землю. Я обнажила свой кинжал и с рёвом бросилась на Истэка. Его издевательский хохот будто раздавался со всех сторон. Чудовище легко, даже лениво, парировало все мои удары, продолжая смеяться. Я безуспешно пыталась ускориться, в отчаянии двигая руками и ногами, которые не хотели слушаться. Воздух словно превратился в вязкую субстанцию, игнорируя все мои безнадежные потуги.

Демон с грохотом повалил меня на землю и выбил клинок из рук.

– Она умерла из-за тебя! Я убил их всех.

Обрызгав меня слюнями, он выдохнул последнее слово мне в лицо, и я закричала, вцепившись ногтями в его глаза.

– Фрейя, – прошипел он, пытаясь оторвать меня от себя.

Но я превратилась в один сплошной рычащий и кричащий комок, расцарапывая всё, до чего могла добраться, и оставляя глубокие кровавые борозды на отвратительной морде демона.

– Фрейя, что б тебя! – снова прорычало чудовище.

Он схватил меня за талию и со всей силы встряхнул. Моя голова резко откинулась назад, встретилась с твёрдой землей и провалилась в чёрную бездну.

– Она вся горит, – озабоченно пробормотал чей-то голос.

– Фрейя, да проснись же! – низко рявкнул Ник.

Со всех сторон на меня навалились звуки и ощущения. Меня снова встряхнули, и я распахнула глаза. Сердце колотилось в каком-то бешеном ритме, дыхание никак не могло выровняться, будто я только что пробежала несколько километров. Холодный пот струился, забиваясь в глаза и стекая к подбородку. Сквозь сонную пелену, смешанную со слезами, я различила напряжённое лицо Николаса. Одной рукой он удерживал моё тело, а второй – руки, стараясь держать их как можно дальше от своего лица. И тогда я заметила длинный красный след на его щеке.

– Я … я … п-прости, – тихо, едва соображая, прошептала я.

Он чуть нахмурился, тронул травмированную кожу пальцем и не менее удивлённо уставился на кровавые разводы.

– Удивительно, что у него по-прежнему осталось два глаза, – хмыкнул один из близнецов, а второй, с соколом на плече, согласно покивал головой.

– Ты едва не стал первым, кто проиграл в битве со спящим человеком, – торжественно произнес он, водружая ладонь на плечо мужчины.

Ник предостерегающе посмотрел на них и перевёл взгляд на меня. Но я уже давно отвлеклась на собственные ощущения. Мне было одновременно удушающе жарко и обжигающе холодно. Плечо затекло после сна и любое движение им вызывало сильнейшую пульсацию. Всё тело было липким от лихорадочного пота и билось в сильной дрожи. И причиной тому был не кошмар, ворвавшийся в мои сны в очередной раз. Я судорожно вдохнула и моментально согнулась в приступе непрекращающегося кашля. Каждый хрип отдавался ноющей болью в грудной клетке, и, мучительно застонав, я повалилась обратно на меха.

Сильные руки потянули моё тело вверх и привели в сидячее положение. Ник плотно закутал меня в тёплую накидку и прислонил что-то к дрожащим губам.

– Выпей.

Не в силах сопротивляться я, давясь, выпила очередное снадобье и хотела уже рухнуть обратно, но мир закачался, а я зависла над землей, прижимаясь к твёрдой груди Ника. Под моим ухом раздавалось мощное биение его сердца, и я вслушивалась в эти раскаты, впитывая тепло, идущее сквозь одежду от тела мужчины.

С трудом разлепив глаза, я увидела, что поляна опустела, костры были потушены, а все остальные мужчины легко забирались на своих коней, слегка потрепанные после вынужденной ночевки в лесу. Конь Николаса возбуждённо гарцевал на месте, ожидая скорое возвращение домой.

– Держись, – скомандовал Ник и усадил меня на край седла.

Тело сразу накренилось, но запрыгнувший следом мужчина не дал мне свалиться с лошади.

Мы выехали на рассвете. Солнце едва показалось на горизонте, окрасив его нежными оттенками. В кронах деревьев сновали маленькие птички, заводя утренние трели. От недавнего непродолжительного дождя не осталось и следа. За ночь земля полностью высохла и теперь, покрытая мелкими прутьями, хрустела под копытами лошадей.

Мы ехали быстрее, чем вчера. Несмотря на сомкнутые веки, я отчетливо ощущала, как круп животного стремительно двигался подо мной, вынуждая раскачиваться из стороны в сторону под размеренный скрип седла.

Я потеряла счёт времени. Оно то двигалось слишком медленно, то резко набирало темп, но я ничего не помнила и только сопровождала весь путь хриплым кашлем, отдававшимся болью в грудной клетке. Раздражали волосы, липнувшие к вискам, зубы, которые отбивали дробь из-за трясущегося подбородка, капли солёной влаги, облепившие всё тело под накидкой. В бреду я пыталась стянуть её с себя, ужасаясь охватывающему меня жару, но кто-то настойчиво укутывал меня снова, терпеливо выслушивая злобное рычание. Следом на меня накатывали волны холода. Две противоположные стихии словно вели непримиримую борьбу между собой, сражаясь за возможность доставить мне как можно больше страданий.

В какой-то момент разум более-менее обрёл ясность, и я увидела, как мужчины сдерживают рвущихся вперед коней, которые радостно пофыркивали и вращали ушами, впитывая звуки и запахи родного дома. Всадники тоже заметно оживились и теперь хранили молчание, предвкушая встречу с родными.

Близился вечер. Мы продвигались ещё какое-то время, пока моему взору не предстала завораживающая картина. Всадники остановились на вершине небольшого холма и с широкими улыбками уставились вниз. Густой лес уступил место обширной зелёной долине, окаймленной со всех сторон крутыми, высокими склонами, которые утопали в зелени могучих деревьев.

Внизу расположилась крупная деревушка, и всё там буквально искрилось жизнью и светом. Детишки самых разных возрастов носились друг за другом по поляне и заливисто хохотали, затеяв какую-то веселую игру. Двери многих домиков были открыты нараспашку, приветствуя мягкий тёплый ветерок, и из их недр выплывали умопомрачительные запахи свежеприготовленной пищи, различаемые даже на таком расстоянии. Слышен был и звон мечей, которые стремительно скрещивались в руках молодых мужчин, упорно тренирующихся на поле у огромной конюшни под руководством опытных воинов. Где-то в глубине этого умиротворенного уголка раздавался лай собак и ржание лошадей, почуявших приближение отряда.

Я не верила своим глазам. Это чудесное место, надёжно скрытое в недрах леса походило на сон. На потрясающе приятный и невероятный морок. И он так сильно напоминал о том многом, что я потеряла когда-то…

Лошади рысью устремились по склону. Дети первые заметили наше приближение и, радостно заверещав, побежали встречать вернувшихся отцов и братьев. Их возгласы привлекли внимание остальных, хотя взрослые и вели себя несколько сдержанней, оставив свои дела, и с улыбками ожидая родных.

Спешившиеся всадники поспешили распахнуть объятия, и теперь еще совсем недавно пустую полянку заполнило множество людей. Ник тоже осторожно соскользнул с лошади, но снять меня не успел. Маленькая, до ужаса милая девчушка с копной густых каштановых волос, пискнув Ник, с разбегу крепко обняла его за пояс.

– Ты приехал! Приехал! Я так скучала! – она без остановки прыгала на месте, прижималась к мужчине и стискивала его крохотными детскими ручонками.

– Меня не было всего неделю, – засмеялся Ник, взъерошив девочке и без того торчащие во все стороны волосы и чмокнув её в щеку. Было видно, что, несмотря на внешнее спокойствие, он был не менее счастлив вернуться к семье.

Следом за малышкой в парня влетела большая громко лающая овчарка, едва не сбив его с ног, и старательно пытаясь лизнуть хозяина в лицо.

– В очередь, Ласка, – едва сдерживая смех, Николас вытянул вперед руку и попытался отстранить от себя повизгивающий клубок шерсти, но та, услышав своё имя, только усилила порыв.

И тут на меня оценивающе уставилась одна пара больших тёмных глаз. Девочка наклонила голову набок и открыто окинула меня настороженным, заинтересованным взглядом. Совсем как Ник.

– Кто это? – последовал ожидаемый вопрос.

Мужчина резко повернулся в мою сторону, будто только сейчас вспомнив о моём существовании, и застыл, приоткрывая и закрывая рот, в попытке подобрать слова.

Он откашлялся:

– Это…

Но очертания окружения вдруг размылись у меня перед глазами. Я почувствовала, как тело накренилось вбок и безвольно соскользнуло в пустоту, но было вовремя подхвачено. Вокруг меня кто-то засуетился, но головокружение накатывало беспрерывными волнами, и я потеряла связь с реальностью. Грудь сдавило и затрясло в слабом кашле.

– Слишком сильная лихорадка, – прозвучал женский голос. – Потом объяснишь. Идём, ей нужно помочь, пока не стало слишком поздно.

Но её слова потонули во мраке, утянув меня за собой.

Я потеряла контроль над телом, оставшись в удушливом заточении разума. Он, в свою очередь, услужливо подбрасывал мне страшные обрывки снов, от которых не было возможности укрыться. Кошмары без остановки мучили меня уже полгода. Но разве к этому можно было привыкнуть? Именно из-за них я начала бояться ночи, и постоянные тени под глазами тому свидетели.

В перерывах между ними моим врагом становилась собственная оболочка. Голова готова была разорваться от боли, но мучительней всего был жар, который с неимоверной жадностью сжигал меня снаружи и изнутри. Тело содрогалось со страшной силой, холодный пот облепил все участки кожи. Я что-то бормотала, сама не разбирая слов. Из груди то и дело вырывались слабые стоны и поскуливания. Я пыталась сжаться в комочек, но чьи-то ласковые руки не давали своевольничать, осторожно возвращая на место.

Раны на плече и спине обожгло ужасной болью, и я судорожно втянула носом воздух.

– Боги. Откуда это?

Кто-то тихо и долго говорил что-то в ответ, но я смогла разобрать лишь пару слов.

– Кезро… с волками… плетью с шипами… выкупил.

Над моим ухом раздался тяжёлый, протяжный вздох. Лба невесомо коснулись тонкие пальцы.

– Ты верно поступил. А с Аяном я поговорю. Бедная девочка. Лихорадка сильна, а она совсем истощена.

Всё тот же нежный женский голос то и дело мелодично звучал где-то рядом. И он так сильно напоминал другой… до боли знакомый, невероятно родной и навсегда потерянный…

– Мама… – слабо прошептала я.

– Тш-ш-ш… – мягкая ладонь ласково провела по моей щеке. Следом за ней кожу на лице облепила ледяная материя, приятно остужая и легонько покалывая. – Будь добр, выйди, дорогой. Дальше я должна сама.

Голоса тут же слились в единый, неразличимый гул. Едва слышно хлопнула дверь. Раздался звук падающей воды. Моей кожи вдруг коснулся лёгкий ветерок и, сквозь бред, я слабо отметила, что меня, должно быть, раздели. Но я не ощутила никакого волнения. Я слишком устала и хотела, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

По всему телу прошлось что-то ледяное и мягкое, даруя столь желанную прохладу, которая снова быстро сменилась жаром.

После очередных скитаний внутри разума я ощутила трение ткани о кожу. Я снова была одета. Любые попытки открыть глаза или чем-то шевельнуть оказались беспочвенны. Я прилагала невообразимые усилия, но, возможно, это были всего лишь жестокие игры разума.

– Нужно снять этот жуткий браслет.

Кто-то пробормотал что-то в ответ. Мир снова затих.

– Она должна поесть.

– Она не в состоянии сейчас даже открыть глаза, как ты собралась кормить её?

– Если она ничего не съест, то умрёт.

Ворчание. Шум. Тяжелый вздох.

Я почувствовала, как закружилась голова, а тело дёрнулось вверх. Тёплая рука придержала мою шею.

– Давай, дикарка. Нужно поесть, – прошептал знакомый глубокий голос.

Что-то коснулось моих потрескавшихся губ. Я не понимала, чего от меня хотят. Не могла разлепить веки, не могла отвернуться. Чьи-то пальцы осторожно приоткрыли мой рот, и туда медленно влилась струйка горячей жидкости. Я захлебнулась, и тело содрогнулось в долгом кашле.

Над головой раздались тихие чертыхания, но, стоило мне умолкнуть, кто-то настойчиво проделал всё вновь. На этот раз рефлексы успели сработать вовремя, и мне пришлось сглатывать маленькие порции. Слишком скоро я поняла, что дошла до предела. Слабый протестующий стон сорвался с сухих губ, и я попыталась отвернуться. На этот раз никто не стал меня останавливать, лишь вытер стёкшие по подбородку струи и снова тяжело вздохнул.

– Мы больше ничего не можем сделать. Остальное зависит только от неё. Оставь, сын, идём.

Голова утонула в мягкой подушке. Мгновения тишины, и я в очередной раз начала проваливаться в темноту. Но прежде до моего слуха донесся чей-то шепот.

– Сражайся, Фрейя.