Читать книгу Стать Дикой. Ведущая волков - Аля Файпари - Страница 8

Очнулась от того, что кто-то тормошил меня за руку. Тягучая чёрная пелена медленно расступалась, но я упорно не хотела просыпаться и снова терпеть боль, поэтому предостерегающе зарычала и отвернулась.

Кто-то громко прыснул:

– Ты лишился инстинкта самосохранения, Ник?

Услышав незнакомый голос, распахнула глаза и увидела сидящего рядом рассерженного Николаса, который испепелял взглядом заглядывающих в дверь двух мужчин. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать в них близнецов, которых я видела в первый день появления здесь. На плече одного, как и в прошлый раз, величественно восседал сокол. Закатное солнце мягко освещало их темные, до плеч, волосы. Казалось, только наступило утро, но вот уже близился вечер, а я всё это время провела в бреду.

Мужчины заметили, что я очнулась и, расширив глаза, начали выразительно показывать ими на меня Нику.

– Проснулась, – хмуро бросил он, поворачиваясь, и встал. – Я бы дал тебе больше времени, но нам пора ехать.

Ещё полностью не придя в себя, медленно села, снова привыкая к боли. Плечо горело огнём, и я кривилась от любого малейшего движения. Во рту было сухо, горло неприятно саднило после криков. Инстинктивно прикрылась руками, но вскоре поняла, что одета в мужскую рубаху, а под ней всё было в свежих повязках. Незаметно втянув носом воздух, уловила отчетливый запах Николаса. Я бы легко отличила его от остальных, ведь к привычным для мужчин ароматам железа и пота примешивался особый и до боли родной – запах леса. Сердце внезапно защемило, и я попыталась отвлечься на что-нибудь другое. Кровь прилила к лицу при мысли, что он переодевал меня. Переместив взгляд ниже, с небольшим удивлением отметила, что и мои босые ноги плотно обмотаны бинтами, которые, судя по всему, должны были на некоторое время заменить мне обувь. Однако больше всего меня сейчас волновало другое.

– Ехать? – настороженно спросила я.

Мне никто не ответил.

Николас, будто не слыша меня, копошился в сундуке, который почему-то был значительно свободнее, чем в прошлый раз.

– Что это значит? – голос стал жёстким и настойчивым, но и тогда я осталась проигнорирована.

– Говори!

Зарычала, и мужчина наконец соизволил повернуться. Я присмотрелась. Рядом с ним на полу лежал толстый походный мешок. Ник был облачен в начищенные кожаные доспехи, а на его поясе висел весь арсенал оружия, включая большой чёрный топор, с которым он был в лесу. На спине мужчина разместил лук и колчан для стрел.

Он был полностью собран.

– Мы возвращаемся домой, и ты едешь с нами. Так что быстрее ешь, мы должны были выехать еще в полдень, – самоуверенно изложил и пошёл тушить огонь в очаге, считая, что разговор окончен.

Но он очень ошибался. Меня охватила ярость, и я начала осторожно сползать с кровати, стараясь не двигать плечом, чтобы не разошлись швы. Длинная рубаха Николаса легко скользнула вниз, к моим укрытым порванными штанами ногам.

– Я никуда не еду.

– У тебя нет выбора, – равнодушно ответил он, даже не взглянув на меня.

Я злобно прищурилась.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он вздохнул, явно не желая продолжать разговор. Некоторое время помолчал и наконец ответил, все ещё не глядя на меня:

– Я купил тебя, Фрейя.

С ума сошёл? Одумайся! Что ты собираешься с ней делать? Аян придушит тебя, когда узнает, что ты решил взять эту девчонку с собой. Да ещё и за такую цену! – всплыли в памяти утренние слова, которым я не придала значения из-за своего состояния.

В комнате повисла тишина. Внутри всё похолодело, и я застыла, не желая понимать, что это значит. Здоровой рукой нащупала край стола и тяжело опёрлась на него.

– Для чего?

Сердце замерло в ожидании ответа.

Мужчины в дверях молча переводили взгляд с меня на него. Снова синхронно.

– Еда на столе, не задерживай нас.

Мне захотелось ударить его.

– Отвечай! – рявкнула я.

Близнецы тревожно переглянулись.

Николас медленно обернулся. Мой тон ему не понравился. Тихо, с предостерегающими нотками в голосе, мужчина спросил:

– А для чего, ты думаешь, покупают людей? – окинул взглядом комнату, словно проверял, не забыл ли чего, и снова посмотрел на меня. – В моём доме нужна служанка, чтобы помогать по хозяйству.

– Рабыня, – резко поправила я, не усомнившись в его словах.

– Мы не держим рабов, – процедил он, теряя терпение. Вся мягкость, которая была в его взгляде утром, испарилась без следа.

– Но это то же самое, – злобно возразила я. – Только служанок не покупают!

– Называй, как хочешь.

– Я не буду твоей рабыней.

– Тебя никто не спрашивает, – холодно отрезал мужчина.

Я качнула головой. Внутри начала медленно разрастаться паника, и я попятилась к выходу, но забыла про стоящих там мужчин и впечаталась в одного из них. Раны на спине вспыхнули, плечо пронзила боль, и мое лицо исказила гримаса.

– Не делай глупостей, Фрейя. В этот раз в побеге нет смысла, – он перевёл взгляд на близнецов. – Мне нужно кое с чем разобраться, отведёте её к лошади, но сначала пусть поест, она едва стоит на ногах.

Я мельком посмотрела на небольшие миски на столе. В первой, судя по запаху, была приправленная чем-то лечебным похлебка. Рядом с ней, во второй миске, виднелась горка терпко пахнущих трав. Прежде чем отвернуться, увидела ещё одну, с отваром, и поняла, что совершила бы огромную глупость, отказавшись от всех этих явно полезных снадобий, так отчаянно необходимых мне сейчас. Но…

– Не нужны мне твои подачки! – в порыве злости прорычала я и тут же пожалела о своих словах. Я не ела двое суток и чувствовала себя просто ужасно.

– Отлично, только когда в очередной раз упадёшь в обморок, не надейся на мою помощь, – сердито бросил Ник, который явно был в плохом настроении, еще сильнее усугубившемся из-за моих сопротивлений.

Он схватил с пола мешок и прошагал мимо меня к двери. Близнецам пришлось расступиться. Николас был выше их и шире в плечах, потому едва вмещался в дверной проем. Думаю, он был даже выше Теодена, но я так давно не видела брата, что не могла утверждать точно. При мысли о нем мне стало ещё тяжелее.

Братья повернулись ко мне. С явным усилием растянули губы в зубастые, неуверенные улыбки и несмело попробовали поддержать под руки, но я шарахнулась в сторону. Мое состояние оставляло желать лучшего. В глазах потемнело, всю спину и плечи пронзила боль, швы на ране ощутимо натянулись. Лихорадка, хоть и сдерживаемая выпитыми утром отварами, продолжала набирать обороты, поэтому тело по-прежнему била крупная дрожь. Ещё немного, и от болезни я стану совершенно беззащитной.

Проморгавшись, поняла, что устояла на ногах только благодаря подоспевшим мужчинам. Один из них, пользуясь моей заминкой, осторожно перебросил меня через плечо, крепко фиксируя руки.

– Пусти меня!

Скалилась, кричала, а Ник впереди даже не замедлялся. Я понимала, что эта битва проиграна. Не было никаких шансов вырваться. Я смертельно устала, дыхание никак не могло восстановиться, боль в ранах становилась только сильнее. Я ощущала, как к лицу приливает горячечный жар. Мне было не справиться с ними. Они увезут меня отсюда, и я никогда не смогу отомстить Кезро за все, что они сделали. А ещё, у них остался мой кинжал. Самое дорогое, что у меня было. Всё, что осталось от отца и единственное живое напоминание о моем клане, матери, брате… Без его тяжести в руке я чувствовала себя одинокой и совершенно покинутой.

Я тихо болталась на плече, наблюдая, как под ногами быстро движется земля и собирая последние силы. Дикарей на поляне собралось не так много, видимо, они не спешили провожать уезжающих. Зато недалёко от осёдланных лошадей стоял вождь. Мои крики привлекли его внимание, и теперь он не отводил от меня презрительного взгляда. Истэка поблизости не было. Внутри начала пробуждаться жгучая ненависть, и я всеми силами уцепилась за эти эмоции. Незаметно посмотрела назад. Лес был совсем близко. Ещё раз. Я должна была попробовать хотя бы еще один раз.

Я дождалась, когда несший меня мужчина, перестав чувствовать сопротивление, ожидаемо расслабился, и тогда резко впилась клыками ему в ключицу.

Он взвыл.

– Демоны, Ни-и-к. Она укусила меня!

Неожиданно пришло чувство вины, но я прогнала его и ударила мужчину ногой в живот. Он зашипел и сбросил меня на землю. Я передернулась от вкуса крови во рту и на адреналине бегом сорвалась в сторону леса. Один из близнецов что-то выкрикнул другому, и позади меня раздался топот ног, от чего паника накатила с новой силой. Плотно обвязанные вокруг туловища бинты немного стесняли движение и, к тому же, неприятно терлись о свежие раны.

Добраться до леса. Нужно просто добраться до леса.

Но когда до полосы деревьев оставались считанные шаги, передо мной внезапно выросла высокая фигура, и я, споткнувшись, со всей силы влетела в чью-то грудь. От невыносимой боли, пронзившей плечо, из меня вырвался короткий вскрик. Несколько швов наверняка разошлись.

– Совсем сдурела? – оскалился Николас, притягивая меня к себе за горлышко рубашки. – Мне еще бегать за тобой?

Я слабо оттолкнула его, отходя от боли. Мужчина перехватил мои руки и процедил сквозь зубы:

– Я не хотел этого делать, Фрейя, но ты не оставляешь мне выбора.

С ужасом я почувствовала, как веревка снова стянулась вокруг израненных запястий, обмотанных чистой повязкой. Открыла рот, но Ник легонько встряхнул меня и наклонился к самому лицу. Я замерла, когда увидела едва сдерживаемую ярость в его взгляде. А мне и притворяться было не нужно, с легкостью ответила ему тем же.

– Перестань бороться. Будет только хуже.

Я лишь упрямо мотала головой и сердито смотрела на него.

– Не хочешь по-хорошему?

От гнева на его челюсти заходили желваки.

– Ладно, тогда буду по-плохому. Ещё одна такая выходка, еще одна попытка сбежать или навредить кому-то, Фрейя, и я не поленюсь отправить лучников к твоим волкам, – четко, с расстановкой проговорил Ник.

От этих слов у меня резко перехватило дыхание, и вся решительность мигом улетучилась. Я вглядывалась в лицо мужчины, не веря тому, что только что услышала.

– Ты не сделаешь этого, – прошептала срывающимся голосом.

– Всё зависит от тебя, – холодно ответил он, разжимая руки.

Отошел назад, и дразняще-приглашающим жестом указал рукой в сторону леса.

Но я даже не думала. Я не стала бы приносить такую жертву. И самое ужасное – он тоже прекрасно об этом знал.

Я вглядывалась в чащу и буквально ощущала, как свобода ускользает из моих рук. Я была так близко. Медленно посмотрела на свои связанные руки, рабский браслет и почувствовала неимоверную слабость. Уже ничего не будет, как раньше. Даже если Ник сказал не всерьёз, я все равно не могла рисковать жизнями волков, пытаясь выяснить это. А кроме как к ним, идти мне больше было некуда. Перевела мутный взгляд на Николаса. В груди была пустота. Я так устала сражаться.

Он посмотрел мне в глаза и, видимо, что-то разглядел в них, потому что по его лицу вдруг пробежала тень. Но мужчина тут же напустил на себя отстраненное выражение.

– Хорошо.

Подошел, мимолётно взглянул на веревку, подвязанную к моим кистям, но в руки не взял. Просто отвернулся и пошел к поджидающей нас группе людей с осёдланными лошадьми.

– Пойдём.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Рабыня.

По дороге к лошади я то и дело спотыкалась, но больше не пыталась сбежать. Недавний выплеск сил выжал меня до предела. Николас ни разу не обернулся, будто демонстрируя уверенность в моем подчинении, показывая свою власть надо мной. Я понятия не имела, что думать об этом мужчине. Хотелось верить, что в отличие от других рабынь я попала не в самые плохие руки. Вот только Кезро не знали милосердия, а раз клан Николаса связался с ними, он ничем не должен был отличаться от этих дикарей. Да, он помог мне там, на помосте, а потом с ранами и одеждой. Но с какой целью? Осматривал товар? Оценивал ущерб и пытался оправдать выплаченную за меня цену? Но почему он обратил внимание именно на меня, когда в этом месте наверняка нашлась бы более смиренная и менее травмированная рабыня, которой помощь была бы нужна едва ли меньше, чем мне, и с которой у него не было бы таких проблем? Нравилось покорять? Хотел наблюдать за тем, как я рвусь на свободу, и медленно ломать меня на кусочки, пока я не сдамся, и тогда он найдет себе новую игрушку? Я потрясла гудящей головой, с ужасом отбрасывая все эти мысли, и посмотрела вперёд.

У едва различимой тропинки, уходящей в глубину леса, сгрудилось около девяти нагруженных мешками лошадей с всадниками. Некоторых из них я узнала сразу. Близнецы смотрели на меня чуть ли не обиженно, а тот, которого я укусила, все ещё потирал прокушенное плечо, недоуменно рассматривая мой рот. Возглавлял группу отец Николаса, который восседал на сером коне и с явным недовольством смотрел на сына, ведущего за собой меня. Рядом с ним, на крупной рыжей кобыле, с каменным лицом сидел длинноволосый воин с бритыми висками. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить его имя. Фабиан. Высокий бородатый мужчина, которого я мельком видела в шатре рядом с отцом Ника, застыл по другую сторону от вождя. Остальные были мне не знакомы.

Десятый – огромный темно-гнедой конь с короткой чёрной гривой, удерживаемый одним из мужчин, при виде Николаса начал в нетерпении перебирать ногами и тянуть повод. Мужчина подошёл к животному, успокаивающе похлопал по его мощной шее и жестом подозвал меня. Я медленно приблизилась, не переставая любоваться великолепной лошадью. Отец Ника сверлил меня недружелюбным взглядом, поочередно переводя его и на сына, но тот намеренно не смотрел на него. Вместо этого сделал шаг ко мне и, с неожиданной осторожностью обхватив за талию, усадил на спину жеребца. Я закрыла глаза и сжала челюсти, переживая новый приступ боли, и даже не сразу заметила, что Николас уже разместился позади меня, взяв в руки поводья. Все мои мышцы напряглись до предела, когда я вспомнила, как совсем недавно ехала в таком же положении с дикарем позади. Но прислушавшись к своим ощущениям, поняла, что сейчас они были несравнимы с тем днём. Горячее твёрдое тело мужчины едва касалось моей спины. Его руки растянулись вдоль моих, пальцы привычно сжали повод. Едва слышное тёплое дыхание легонько всколыхнуло мои кудри, и я на некоторое время застыла, привыкая к этой близости.

Но что-то вдруг заставило меня резко посмотреть в сторону. Сперва я увидела вождя Кезро, а потом встретилась с горящими яростью глазами Истэка, который разглядывал меня слишком пристально. Вложив всю возможную ненависть и отвращение в выражение своего лица, я высоко подняла голову и посмотрела на него, мысленно обещая демону скорую смерть. Он лишь кровожадно ухмыльнулся, будто принимая вызов.

– Благодарим вас за гостеприимство. Надеюсь, наш договор долгое время будет оставаться в силе, – громко проговорил отец Ника, кивая самым влиятельным людям этого клана.

– Можете в этом не сомневаться.

Вождь Кезро ответил тем же жестом, но я заметила, что Истэк и Николас проигнорировали это правило, сверля друг друга тяжелыми взглядами.

Нетерпение Ника выдавали едва заметно сжимавшие и разжимавшие повод кулаки. Я хмуро наблюдала за тем, как выступали при этих движениях вены и перекатывались мышцы на его руках, пытаясь концентрироваться на чем угодно, лишь бы отвлечься от непрекращающейся боли в спине и плече. Было очевидно, что мужчине не нравилось это место и Кезро, и я искренне недоумевала, гадая, что же заставляло его клан контактировать с этими чудовищами. Заключать с ними мир и верить в его соблюдение стали бы только глупцы. Эти демоны были опасны и не умели держать слово. И я видела, что Ник, очевидно, придерживался того же мнения.

Наконец его отец послал лошадь вперед, и всадники заняли свои позиции, настраиваясь на долгую дорогу. Мы ехали чуть позади него и крупного бородатого мужчины. Я смутно отметила, что Николас напрягался, стараясь не касаться меня сзади, когда мы покачивались в такт шагам коня. Неужели ему было противно? Я отказывалась даже думать о том, что он мог делать это, просто не желая тревожить мои раны.

Отвлекаясь от боли, я перебирала стриженную темную гриву жеребца, пропуская жесткие волосинки сквозь пальцы. Вновь оказаться верхом на лошади было потрясающе, но хоть в какой-то мере наслаждаться этими ощущениями не получалось. Я сидела в напряжении, прямая, как стрела, терпя мучительные волны боли, и с нарастающим беспокойством гадала о том, куда меня везли и что собирались заставить делать. Об очередном варианте побега я старалась не думать. Если Николас не врал, жизни волков зависели от каждого моего шага, и я не имела права на ошибку.

Мы шли уже достаточно долго, на лес стремительно опускалась ночь. Яркая круглая луна нависала над кронами деревьев, серебря их вершины. Воины тихо переговаривались и изредка разражались хохотом, шагая позади нас. Трава с приятным треском сминалась под тяжелыми крупами их нагруженных мешками лошадей. Животные радостно пофыркивали, вращая ушами, и бодро двигались вперед, освежаемые вечерней прохладой и запахами сочных растений. Лес наполнился голосами перекликающихся ночных птиц и сверчков, смешиваясь с размеренным поскрипыванием сёдел под раскрепощенными всадниками. Я же продолжала сосредоточенно смотреть вперед. Спина давно уже затекла, и удерживать ее прямо стоило огромного труда и терпения. Взгляд время от времени заволакивало усталой, болезненной пеленой, всем своим существом я ощущала возвращение лихорадки. Но до того момента, как она полностью завладеет моим телом, собиралась показать всю свою настойчивость и упрямство.

К моему облегчению, никто не пытался завести разговор со мной, видимо, считая ниже своего достоинства общаться с рабыней. Им не было дела до меня, а мне было все равно на них. Николас тоже всю дорогу хранил молчание, лишь изредка перебрасываясь скупыми фразами с близнецами, которые говорили со всеми подряд и без перерыва. Из их диалогов я узнала, что одного из братьев звали Дритан, а второго, того, на плече которого, распушив перья, неустанно восседал сокол – Дамен. Время от времени птица бесшумно упархивала в небо, скрываясь в чаще, но всегда неизменно возвращалась к хозяину. Порой с испачканным капельками крови клювом и крайне довольным видом, так что не оставалось никаких сомнений в том, чем он занимался в своих отлучках.

Ник по-прежнему пытался сохранять некоторое пространство между нами, но даже это не помешало мне почувствовать, что мужчина значительно расслабился, как только мы отъехали от лагеря Кезро достаточно далеко. Тишину между нами нарушало лишь беспрерывное урчание моего желудка. Однако Николас, оставаясь верным своему слову, не пытался предложить мне ничего из еды. Я скрывала неловкость за гордой осанкой и непринужденным видом, время от времени злобно косясь на молящий о пище живот.

Конь оказался под стать хозяину. Такой же гордый и уверенный в себе, он ровно вышагивал за жеребцом вождя, высоко подняв голову, и не создавал никаких проблем. Мужчине не приходилось даже натягивать повод. Тот довольно свободно свисал с жилистой шеи лошади, и животное не делало никаких лишних движений, послушно двигаясь вперед меж темных стволов деревьев.

Спустя еще некоторое время мой живот уже не менее чем в сотый раз разразился особенно громким урчанием, и Николас не выдержал. Он тяжело и обреченно вздохнул, обдав мою шею горячим дыханием, от чего кожа мигом покрылась мурашками, и, проворчав что-то неразборчивое, достал из седельной сумки большое зелёное яблоко, грубовато впихнув его между моих связанных ладоней.

– Никаких отказов, – рыкнул.

Я неопределенно повела здоровым плечом и без разговоров откусила огромный кусок. Кисловатый сок растекся по моему рту, из-за чего раны на губах неприятно защипали, но я едва ли обратила на это внимание, полностью сосредоточившись на долгожданной пище. Впрочем, это не помешало мне намеренно начать громко чавкать. Не знаю, для чего я пыталась разозлить сидящего за мной мужчину, но, к его чести, он спокойно вытерпел мою выходку. Зато все остальные одновременно обернулись и прожгли меня раздражёнными взглядами. Я сделала вид, что не заметила этого. Мне было все равно, как на меня смотрели. Хотелось просто заснуть и больше никогда не просыпаться.

Выбрасывая огрызок в кусты, я всё же расслышала чуть заметный облегченный вздох Ника и не смогла сдержать злорадной ухмылки.

Чем дальше мы отходили, тем более расслабленными становились мужчины, предвкушая скорое возвращение домой. Все были слегка уставшими и голодными, но по доносившимся до меня обрывкам разговоров, я поняла, что мы были уже недалеко от привала, у которого воины собирались провести ночь.

К нам вдруг подъехал черноволосый друг Николаса и подстроился под темп коня.

– Зря мы подписались на это. Не доверяю я этим дикарям, – тихо произнёс он, озабоченно хмуря брови.

Сражаясь с головокружением и медленно охватывающим тело ознобом, я попыталась сконцентрироваться на их диалоге.

– Я тоже не в восторге от этого, – нехотя ответил Ник. – Нам и не нужно доверять им. Они по любому нападут, это лишь дело времени. Но так мы хотя бы сможем контролировать их действия, тем более заранее понаблюдав за их жизнью в деревне. – Он не смог скрыть отвращения в голосе.

Услышала, как Фабиан поёрзал в седле, прежде чем добавить что-то еще, но в этот момент позади нас раздалось испуганное ржание лошадей и удивленные возгласы.

Птицы смолкли, мелкие зверьки перестали шуршать листвой, и я запоздало отметила, что в лесу стало неестественно тихо. Так тихо, как бывает лишь при появлении крупного хищника, вышедшего на охоту.

Я повернула голову и прищурилась, пытаясь понять, что могло насторожить всадников, но в тенях зарослей не было видно ничего, что могло бы привлечь внимание. Однако странное ощущение подсказывало мне – что-то должно произойти. И это что-то не заставило себя ждать.

Конь Ника вдруг резко вскинул голову и попятился, отбросив меня на твердую грудь мужчины. Вождь клана остановился чуть впереди и развернулся к нам:

– В чём дело?

Все потянулись к оружию. Николас положил руку на свой огромный черный топор. И в этот момент я краем глаза заметила движение справа. Мне не требовалось даже вглядываться. Я сразу почувствовала их, и сердце волнующе заколотилось. Я лихорадочно продумывала, что делать дальше, но прежде чем успела что-либо предпринять, кто-то крикнул:

– Волки!

И все, как один, натянули стрелы.