Читать книгу Influenza. Лирика - Анатолий Жариков - Страница 5

Ветер колкий, но уже слабый,

день морозца, день мерзкой хляби.

Налились поволокой бабы.

Март. Увлажнённая почва

в предвкушении творчества.

Немного тепла и больше

ничего не хочется.

Упрощается до дыхания шум.

Без желания не задуть свечу.

Мир – один закопчённый чум.

Ты, пока ещё видят глаза,

интересен другим, но за

перевалом глухим твоим

ни хрена не растёт. Даже дым.

Вы, изысканного словца

девы, имели в руке творца

бороду, а не что иное.

Что укропом мой огород,

в марте словом набряк народ.

В слове память: кто мы такое.

Март – глагол,

ещё в состоянье покоя.

***

Нас не возьмут. Не вышли лбами,

сошли с лица и потеряли след

сегодняшних, за Христофором вслед,

как банки, открывающих Багамы.

Пусть утолит нас кисленький портвейн,

залечат уши пошлыми словами.

В сравненье с нашей закусью – всё тлен —

откатанными в юность рукавами.

И тяжелее стали двести грамм,

и легче, пластиковые, стаканы.

Страна, мы угощаем, падай к нам,

давай на брудершафт, родная, с нами.

Твоё дыханье тоже тяжело

и речь пьяна. И мы уже устали

из сил последних вдовьими устами

шептать: «Не первородно зло…»