Читать книгу Адаптация мигрантов. Роль библиотеки. Методические рекомендации от специалистов-практиков - Андрей Кашкаров - Страница 1

Ситуация за незаконными мигрантами (нелегалами) в Санкт-Петербурге год от года становится все напряженней. В этом смысле сбываются самые смелые (худшие) прогнозы, выданные специалистами по миграционному контролю и политиками еще в первые годы XXI века.

Ограничение экспансии целой «армии» мигрантов на территорию Санкт-Петербурга определяется действующими федеральными законами (№ 109-ФЗ, № 114-ФЗ, № 115-ФЗ, 294-ФЗ – последний, в частности регулирует особенности работы мигрантов с юр. лицами и др.)

Многим неравнодушным очевидно, что доступ к любой вакансии и большинство рабочих мест должны заполняться за счет внутренней миграции между регионами России; прежде всего граждане России должны иметь первоочередной доступ к вакансиям. Только те потенциальные рабочие места, которые невозможно заполнить россиянами, можно отдавать иностранным гражданам.

Практика работы специалистов в районных управлениях ФМС такова, что в ходе проверок (в том числе инициируемых прокуратурой, поэтому предполагать недостаток внимания к проблеме со стороны правоохранителей, с учетом их сократившегося количества, нет оснований) выявляется поистине огромное число именно незаконных мигрантов.

Это так называемые уклонисты (заезжает иностранный гражданин в Россию на срок до 90 суток, после которого – по нашим законом – обязан выехать обратно, но не выезжает), мигранты с поддельными разрешениями на работу (покупается за несколько тысяч рублей – как правило, недалеко от пунктов пропуска через государственную границу, и соответствует признакам преступления согласно ст. 327 УК), не оплаченными патентами на определенный вид деятельности (оплачивать патент нужно каждый месяц – это обязательство российскими законами возложено на самого мигранта), и другие нарушения административного кодекса по разным основаниям, описанным подробно в ст. 18 Кодекса об административных правонарушениях РФ (далее – КоаП).

Основные сложности сегодня в том, что Россию наводнили мигранты невысокой квалификации, плохо понимающие русский язык, и не желающие его осваивать. Многолетняя практика, наработанная специалистами иммиграционного контроля в Санкт-Петербурге, показывает, что эти люди не ассимилируются, они живут своим укладом, традициями, сообществами, часто в условиях, нарушающих и заметно влияющих на комфортность проживания российских граждан в своих домах.

При въезде в Российскую Федерацию, каждый иностранный гражданин обязан иметь при себе полис обязательного медицинского страхования (далее – ОМС); его – по закону – должна контролировать пограничная служба РФ на соответствующих пунктах пропуска через государственную границу РФ.

Но как несколько лет назад, так и сегодня – по состоянию на май 2013 года – контроль часто формальный; полис ОМС не спрашивают при пересечении госграницы иностранным гражданином. Таким образом, на территорию России заезжают люди не вполне благонадежные (даже номинально) с медицинской точки зрения.

Возвращаясь к вопросу медицинской безопасности, медицинский полис является обязательным для пересечения границы иностранцем (сегодня создалась непростая ситуация, когда через КПП на границе на территорию России въезжают иностранцы без полиса; пограничники его не спрашивают, а иностранцы не предъявляют). С одной стороны для правоохранительных органов и, в частности отделений иммиграционного контроля УФМС такая ситуация удобна: создает повод к административному задержанию иностранца, в процессе которого и последующей оперативной проверки выясняются и другие, более серьезные основания к мерам административного пресечения правонарушения и наказания. С другой стороны, число нелегальных мигрантов и лиц, прибывших на территорию России легально, но впоследствии нарушающих миграционное законодательство в регионе столь велико, что только мне (в соответствии с КоАП) приходится в день писать по три десятка (и более протоколов и постановлений об административных правонарушениях). Помножьте это количество на людей в отделе, на количество отделов (районов), на количество дней в году… Цифра будет внушительная…

Считаю целесообразным специальные меры: содействовать или инициировать перед соответствующим ведомством ФСБ России обязательную проверку на въездных КПП (пунктов пропуска) наличия у иностранного гражданина полиса обязательного медицинского страхования (который по закону он должен оформить до въезда на территорию России за свой счет). Эта мера, кроме вышесказанного, убережет проживающих в России (в том числе и других иностранных граждан) от эпидемий и неблагоприятной обстановки в части здоровья.

Есть объективные сложности и с привлечением к ответственности нерадивых работодателей, которые – по действующему законодательству – обязаны озаботиться оформлением разрешений на работу иностранного гражданина, и следить за сроком его действия, а также иными соответствующими условиями и требованиями, в т. ч. в части условий на рабочем месте мигранта.

Самый распространенный тип ухода от ответственности сегодня (ответственность – штрафы для юридических лиц – несколько сотен тысяч рублей) – наем персонала через посредника или подставное лицо, что в реалии последующего общения с задержанным по приведенным выше основаниям мигрантом, требующим себе переводчика по любому поводу, является для сотрудников ФМС практически не решаемой задачей (в штатном расписании переводчиков нет, на их привлечение со стороны не предусмотрены статьи оплаты за данную услугу).

В то время как иностранному гражданину дано право на общение на родном языке. И это право защищено; в том числе Конституцией РФ.

Мои сограждане на местах не всегда знают реальное состояние дел в службе, призванной контролировать частную миграцию со стороны иностранных государств. И от сего не знания рождаются самые невероятные «байки» и домыслы – в части того, почему как несколько лет назад, так и сейчас нельзя навести, наконец, «порядок» в этой архиважной для безопасности (в том числе культурной) такой великой страны (и ее граждан) как Россия.

Что же, с одной стороны, оснований для беспокойства предостаточно. С другой стороны, от незнания реального состояния дел в вопросах компетенции Федеральной миграционной службы (далее – ФМС) возникают даже предположения о неком государственном заговоре против собственного народа. Спешу по-своему развеять эти сомнения. На мой взгляд, заговора никакого нет – как в рассматриваемой теме, так и вообще в проблемных вопросах культуры и искусства на современном этапе времени в отдельно взятой стране – России.

Приведу одну из подходящих в данном контексте цитат.

«Когда ты молод и смотришь телевизор, то думаешь, что телекомпании сговорились, и хотят сделать людей тупыми. Но потом ты взрослеешь, и приходит понимание: люди сами этого хотят. И это гораздо более пугающая мысль. Заговор – это не страшно. Ты можешь пристрелить ублюдков, начать революцию! Но нет никакого заговора. Телекомпании просто удовлетворяют спрос. К сожалению, это правда.» Стив Джобс.

Оставив в стороне рассуждения о толерантности и отдельных элементах речи такого высказывания (я привел его не ради их), задумаемся и о том, что может быть, Джобс прав?

По крайней мере, такое объяснение реалий, кроме всего прочего, тоже может быть справедливо.

Примерно тоже «творится» и в ФМС сегодня. Одним словом, емко – организационное недомыслие. Ситуация на практике напоминает «бутылочное горло». Приведу конкретный пример. Путем регулярных проверок и выявлений незаконных мигрантов (этим занимаются пограничники, полиция, сотрудники ФМС и некоторые другие службы) в наш районный отдел доставляется до 50 человек ежедневно. Почему они доставляются к нам? Потому, что именно ФМС может проводить административные проверки, дознание и выносить в ряде случаев постановления в отношении граждан иных государств при условии исследованного и доказанного нарушения миграционного законодательства РФ – с их стороны. Это именно задачи ФМС; не полиции. Полиция может задержать мигранта и, проведя первичные административные действия, доставляет к нам… Так и получается эта весьма существенная цифра за день. Но кто с ними занимается дальше? Районный отдел иммиграционного контроля в составе… 5-ти человек – с 9 до 18 часов ежедневно.

На оформление, сбор доказательств, их фиксацию, взятие объяснения, подготовку постановления об административном наказании (штрафе, или если нарушил 2 и более раз в год административный кодекс РФ – запрет на взъезд в РФ) для одного мигранта уходит более получаса – с учетом и того, что каждый второй «включает дурачка» и требует переводчика.

А в реалии еще интереснее. Когда кто-то из нас болен, находится в служебной командировке или в отпуске, а также потому, что кроме «оформления», сбора и исследования доказательств, протоколирования нарушения и подготовки постановления на штраф (наиболее типичная процедура на сегодняшний день) доставленных мигрантов надо вести «дела» по уже наказанным гражданам иностранных государств, контролировать оплату штрафов-квитанций, работать с нарушителями миграционного законодательства РФ – юридическими лицами, которые, к слову, имея большое подспорье в помощниках-юристах, всячески стремятся уйти от ответственности при малейшем нашем «промахе» в части доказательной базы. Поэтому в реалии с доставленными пятью десятками (ежедневно) работают 1–2 инспектора в формате одного кабинета, буквально «толкаясь локтями» и деля время за персональным компьютером. Такова ситуация в четырнадцатом году XXI века в отдельно взятом Отделе УФМС по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

И тогда, когда я слышу подобные версии, гипотезы и иногда голословные утверждения в том, что у нас «заговор», мне хочется дать людям объективную информацию. Заговора нет.

Но есть огромный поток нарушителей миграционного законодательства, с которым справляется профессиональный коллектив офицеров из… 5 человек. И когда я слышу «прожекты» о том, что надо создать народные дружины, привлечь к контролю казаков, и прочее, прочее, прочее, тут же представляю себе это уже созданное чьим-то недомыслием «бутылочное горло». Можно «ловить» мигрантов-нарушителей «пачками», но в самом слабом месте, функции которого никому не могут быть делегированы, неминуемо произойдет сбой. Что уже и имеется де факто на сегодняшний день в мегаполисах.

Таким образом, увеличение количества обоснованно задержанных не приведет к качественному улучшению ситуации, если не будут приняты и другие меры-оргвыводы.

Но руководство ФМС в Москве (да и в регионах) никогда не признается в этом потому, что существует несколько сдерживающих факторов. Это, прежде всего, субординация (нельзя критиковать руководство, а руководство ФМС подчиняется руководству страны), развитый и перешедший с десятилетиями в традицию шаблон «не выносить сор из избы», слабые мотивационные инструменты для сотрудников младшего и среднего звена государственной гражданской службы (заработная плата референта государственной гражданской службы – специалиста-эксперта отдела ФМС с присвоенным классным чином составляет 15000 рублей), катастрофическая ротация кадров и, как следствие – хронический, на протяжении нескольких лет, кадровый голод.

«Та демократия, которая у нас сегодня, на мой взгляд, лучше, чем та, что была пять лет назад», сказал в одном интервью Д. А. Медведев. Однако, не критикуя руководство, все же хотел бы заметить, что мера – суть всех вещей.

В связи с вышеизложенным полагал бы выйти с предложением об обеспечении подразделений УФМС, действующих в районах, ресурсами, достаточными для найма необходимых специалистов – переводчиков (хотя бы из числа студентов востоковедов соответствующих направлений). Или предусмотреть статью в бюджете региона, по которой труд этих переводчиков (подчас необходима занятость на целый день) гарантировано будет оплачен. Если срочно не обеспечить переводчиками отделы УФМС, уже в краткосрочной перспективе возможен коллапс в работе.

Без этой меры сотрудники иммиграционного контроля УФМС, действующие на территории районов города, вынуждены «изобретать» разные способы, чтобы заставить нарушителя-мигранта написать нужное для административного дела объяснение (которое без труда он имеет возможность оспорить впоследствии в суде, апеллируя к тому, что «не ведал, что подписывал», и вся работа ФМС остается неэффективной, а нарушитель-мигрант получает подтверждение русской поговорке «безнаказанность порождает наглость»). «Изобретательство» в данном вопросе сотрудников УФМС это вынужденная мера, опасная с точки зрения ответственности, некорректная и некачественная работа, которую может и, на мой взгляд, должны улучшить (обеспечить) те, от кого прямо зависят организационные вопросы службы.

В Санкт-Петербурге действует «новая» программа «Миграция», направленная на решение проблем с нелегальными мигрантами, утвержденная губернатором Г. Полтавченко.

Уже существуют бесплатные курсы для мигрантов, на которых почти любого желающего гастарбайтера обучат основам русского языка, и обновят понятия о русской культуре.

Однако, среди самих мигрантов, подавляющее большинство из которой наши гости из Средней Азии, почти нет желающих их посещать, нет и мотивации к подобным знаниям (причины – читайте выше).

Работа с детьми мигрантов в многонациональных классах ведется таким образом, что после школы, на классных часах и факультативно дети-инофоны занимаются русским языком и литературой. По статистики прошлого учебного года такую программу в нашем городе прошли за 3 месяца 680 детей.

В СМИ широко обсуждается и программа «Толерантность», но обсуждается скорее с отрицательной подоплекой.

Одним из решений сложившейся непростой ситуацией с миграцией в Санкт-Петербурге могло бы стать повышение доли квалифицированных рабочих и ИТР в общей доле трудовых мигрантов. Но как это сделать в реалии, учитывая то, что российский работодатель, прежде всего, заполняет вакансии невостребованных специальностей – уборщиков, строителей, транспортировщиков (и др.)?

Практика нескольких последних лет в России показала, что имеющимися административными инструментами (в соответствии с действующими законодательными актами РФ) возможно пользоваться более успешно (усиление ответственности по линии ГИБДД, ССПИ, относительно недавняя по времени ситуация с ужесточением мер относительно мигрантов-таджиков во время конфликта с задержанием российских пилотов в Республике Таджикистан показала, что мигрантов-нарушителей мы в силах – в соответствии с законами – привлекать к серьезной ответственности вплоть до депортации и ограничения (действует после 2-х административных правонарушений) последующего въезда в Россию). Но почему-то эти меры срабатывают только тогда, когда у власти имеется на то политическая или иная воля.

Полагал бы также обратить внимание и на то, что важно не столько наказание нарушителей (хотя сотрудники УФМС активно способствуют реальному поступлению денег в бюджет), сколько «здоровый» пример, и превентивные меры предупреждения нарушений.

Сегодня иностранцы, желающие получить разрешение на работу (или продлить срок действия разрешения), должны документально доказывать знание русского языка.

По состоянию на май 2013 года при российских вузах и зарубежных образовательных учреждениях уже действуют 160 центров, получивших право проводить государственное тестирование по русскому языку как иностранному.

Документом, подтверждающим, что приезжий в достаточной мере владеет языком, служит сертификат установленного образца о прохождении государственного тестирования по русскому языку, или документ об образовании в объеме не ниже основного уровня общего образования (формат средней школы). Такой сертификат, впрочем, может выдаваться и на территории иностранного (относительно Российской Федерации) государства, при условии, что данный документ и образовательное учреждение, выдавшее его, признается в России.

К примеру, таким документом вполне может являться диплом (документ) государственного образца, выданный и до 1 сентября 1991 года образовательным учреждением (далее – ОУ), ведшим свою лицензированную деятельность на территории одного из государств, входивших в состав СССР. Причем для граждан стран, где русский язык является государственным, подтверждений не требуется.

К слову, нормативы, обязывающие мигрантов знать язык страны, где они работают, уже давно действуют во многих государствах, и нет никаких оснований полагать, что экзамен станет дискриминационной нормой.

Экзамен по русскому языку необходим особенно тем иностранцам, которые работают в постоянном контакте с населением. Это торгово-социальная сфера, жилищно-коммунальное хозяйство. Язык нужен и всем приезжим для комфортного пребывания в стране, для возможности защиты своих прав и полноценной социальной адаптации в принявшем их обществе. Закон после подписания его президентом вступил в силу 1 декабря 2012 года.

Встает и еще один важнейший вопрос, который будет практически исследован в данной книге.

Да, число нелегальных мигрантов возрастает. Что можем противопоставить этой экспансии мы, и можем ли что-то изменить уже сегодня?

Исправлять критическую (без преувеличения) ситуацию нужно обдуманно: лечить не последствия, а предпосылки, обратив внимание на симптомы проблемы. А симптомы как говорится – на лицо: отсутствие мотивации и обязательств знания языка и наших культурных традиций. И в этом ключе уместно говорить о том, что может сделать библиотека как институт культуры в нашем многонациональном обществе. Задачи библиотеки на данном этапе видятся в соответствии с изречением Фомы Аквинского: «знание столь драгоценная вещь, что его не зазорно добывать из любого источника». А источники эти в распоряжении библиотечного сообщества имеются, равно как и успешно реализуемые проекты, о которых далее мы будем говорить предметно.

Наша ситуация сегодня похожа на описанную на одной из глиняных табличек в Древнем Шумере: «Торгующих стало больше, чем работающих, и государство пало». С той лишь разницей, что долго не ограничиваемый поток мигрантов сделал культурную ситуацию в России критической. Скоро уже можно будет говорить о некоей «точке невозврата». И как часто бывало в русской истории, мы начинаем «креститься» только после того, как грянет гром.

А чтобы не стало так, библиотечному сообществу, к которому и я себя отношу, стоит приложить определенные усилия. Как это сделать с помощью «библиотечных инструментов» я расскажу в книге, которая перед вами.

Решение важнейшей задачи немыслимо без некоторых проблемных вопросов, возникающих между библиотекарем и читателем-мигрантом, практика преодоления которых в Петербурге в ряде библиотек успешно решена. Так формы включенности трудовых мигрантов в активное взаимодействие с библиотеками разного уровня знакомы большинству работников библиотек, особенно тем, кто регулярно повышает свой профессиональный уровень на семинарах и курсах. Что характеризует эти формы?

Оппозиция «библиотекарь – читатель мигрант», наличие того, кто якобы учит (потому что знает все) и тех, кто учится (потому что знают пока немного).

Локализация и ограниченность по времени и месту обучения.

Заданное внешнее содержание: тематика изначально создается библиотекарем, но нет уверенности в практичности и личной полезности для мигранта нового материала.

При контроле за обучением мигрантов предполагается выполнение некоторых аттестационных процедур (в формате зачета), на основании которых делается вывод о том, что адаптационный курс «пройден».

Каждый мигрант, пришедший в библиотеку, по сути, работает в одиночку, в этом ключе важно понимать, что групповое взаимодействие – факультативный, а не системообразующий элемент.

Целью такого обучения во многих случаях становится некая исчисляемая сумма знаний и умений обучаемого инофона («раньше не знал– теперь знаю и умею»). Такая модель для библиотекаря-наставника привычна, а сам подход успешен в ситуации, когда результаты обучения конкретны и формализованы. Об этом мы поговорим подробно далее – в соответствующем разделе.

Но, впрочем, в контексте книги разведены понятия улучшения существующих или формируемых профессиональных навыков библиотекаря – по сути – повышения его квалификации в работе с читателями-мигрантами разного уровня готовности к обучению и чтению книг на русском языке, и «профессиональное развитие» (формирование новых смыслов профессии). В условиях обучения мигранта в стенах библиотеки, имеющего целью вывести и библиотекаря в новое профессиональное пространство, помочь ему усвоить и освоить новый опыт, отрефлексировать деятельность и обрести новые смыслы, можно вести речь о других методологических основаниях взаимодействия мигрант-библиотекарь. При таком подходе в книге вы найдете практические ответы на ряд вопросов.

Основная мысль, которая проходит рефреном, такова: мигрант, как носитель определенной культуры и традиций своего народа – при правильной организации его адаптации, может жить, взаимодействовать и работать в радость, обогащая культуру наших сограждан, а его дети – инофоны – безусловно принимая российские культурные традиции, помогать развивать и совершенствовать федеративное многонациональное государство. Так уже было в СССР. Значит, часть из позабытого опыта не грех и вспомнить, пересмотреть, адаптировать под современные условия.

И библиотека, и ее сотрудники составляют сегодня тот институт, который может успешно способствовать этому. Для чего и нужно обладать определенной подготовкой к работе с мигрантами в стенах библиотеки.

Претензии граждан России в части неэффективности управления и регулирования государственными институтами миграционной политики очевидно справедливы. Однако, должен заметить, как специалист-эксперт УФМС, что мигрантов уместно разделять на тех, кто приехал в РФ с соблюдением необходимых регламентов, норм и правил нашего государства и так называемых «незаконных мигрантов», которые так или иначе нарушили какие-либо нормы, регламенты и правила, установленные российскими законодателями, выявленные исполнительной властью. Незаконные мигранты используют любое отверстие в наших законах (прошу прощение за тавтологию). А наши законы, как это нередко случалось в истории России, приняты, но механизм их действует не вполне. Не отлажен. К сожалению, для России сие давно стало нормой.

К примеру, полис медицинского страхования является обязательным условием при пересечении границы РФ, и сие прописано в Законе РФ, однако практика такова, что пограничники его не проверяют. Вот где пригодилось бы усиление ответственности.

Минтруд РФ официально обязал иностранных работников получать медицинский полис. Так, директор департамента занятости населения Минтруда РФ Светлана Нечаева заявила на заседании «круглого стола» в Госдуме РФ, что министерство подготовило поправки в действующее законодательство, в соответствии с которыми наличие договора добровольного медицинского страхования станет обязательным условием при заключении трудового договора с мигрантом. И пояснила, что иностранный работник может самостоятельно приобрести медицинский полис, или же работодатель может заключить договор с медицинской организацией на оказание мигранту первичной медико-санитарной помощи и специализированной медицинской помощи. Кроме того, подготовлен законопроект, согласно которому медицинский полис будет обязательным документом для продления разрешения на работу и патента.