Читать книгу Роман «Арбат». Часть I . Соприкосновение - Андрей Санрегрэ - Страница 15

Пятое отделение милиции

На утро следующего дня в дверь Синяка раздался настойчивый стук Посмотрев на будильник, на котором стрелки остановились ещё в четыре утра, хозяйка квартиры прошаркала в своих стоптанных тапочках в прихожую и недовольно спросила:

– Кто там?

– Милиция!

Действия представителей закона были быстрыми и решительными. Всем, находившимся в квартире Синяка, было предложено предъявить паспорта. Цыгана и Грибника увели. Ребята сиротливо сели пить чай.

В отношении Грибника – картина была привычная. Его не раз таскали в милицию за нарушение паспортного режима и всегда выпускали через час-другой после выплаты штрафа. В отношении же Цыгана – это была явная подстава. Было ясно, что утренний шмон, устроенный ментами, сделан по чьей-то наводке. Через час, не дождавшись возвращения Цыгана, у которого паспорт был всегда при себе, Голубые Мечи пошел на разведку. Он смог убедить Вождя и других в том, что коллективный поход вольных художников к ментовской только будет красной тряпкой для стражей «порядка».

Пятое отделение милиции располагалось в тёмно-красном трёхэтажном доме в соседнем дворе. Вокруг и внутри казённого здания было всегда многолюдно, даже утром. Слишком активную жизнь вели москвичи и гости столицы, полюбившие Арбат для проведения своего досуга. Помимо обычных завсегдатаев этого учреждения, бомжей и спекулянтов водкой, взгляд Голубых Мечей выхватил среди небольшой толпы около красного здания несколько тёмных фигур, стоявших недалеко от «убитой» БМВ, припаркованной в конце дворика, в небольшом тупике под аркой. Одного из них он узнал: это был Пятно. Нагнувшись к машине, он о чём-то оживлённо беседовал сквозь приоткрытое окно с человеком, сидевшим рядом с водителем. Кисть человека была загипсована, и, по описаниям, он был похож на «старшего» рязанцев, которому сломал руку Цыган.

Судя по всему, они спорили. Пятно что-то предлагал, а тот левой рукой отрицательно жестикулировал, апеллируя к сидевшим сзади, чьих лиц не было видно. Они не знали Андрея в лицо, поэтому он подошёл ближе и, закурив, повернулся к ним спиной, заведя непринуждённый разговор со стоявшей рядом женщиной.

Мимо него по направлению к машине пробежал опер. Отведя Пятно и двух его помощников в сторону от автомобиля, ближе к тому месту, где курил Андрей, он отрывисто сказал:

– Ну, ты им сам объясни, не можем мы его выпустить, здесь при всех вам передать, уже уголовное дело заведено… тем более что шеф приехал.

– Погоди, а на поруки под подписку о невыезде?

– Ага, а на поруки ты его возьмешь? Тебе это надо?

– Ну, это мы мигом решим, вон Санёк заявление напишет, у него московская прописка и всё такое, – Пятно кивнул в сторону одного из своих подручных.

– Ну ладно, сейчас попробую, – нехотя проговорил опер, крутя по сторонам глазами.

В это время из-за угла красного здания появился Царевич. Голубые Мечи быстро подошел к нему, закрывая его спиной от иномарки. Было решено, что тот сходит за ребятами.

Плана не было. Лишь желание освободить Цыгана во что бы то ни стало. Голубые Мечи решил опираться на интуицию и свое умение находить со всеми людьми общий язык.

Зайдя в отделение, он уверенно спросил, как пройти к участковому Николаеву. Его кабинет находился на втором этаже прямо у лестницы. Старший сержант Николаев был совсем молодым милиционером, курсантом Московской высшей школы милиции. На розовых щеках его золотился лёгкий рыжий пушок. Густые каштановые волосы были коротко пострижены, на лбу проступила испарина. Видно, утро выдалось для него горячее.

– Слушаю вас внимательно, – дежурно буркнул сержант. По глазам было видно, что на самом деле ему было глубоко безразлично всё, что скажет художник.

– Вадим Александрович, – начал Голубые Мечи, присаживаясь на обшарпанный, обитый дерматином стул, на который указала рука участкового. В эту минуту он был готов провалиться сквозь пол. Он не знал, что говорить. Удручающая обстановка казённого заведения настолько давила и не оставляла никакой надежды, что он пожалел, что пришёл. Неожиданно кровь прилила к вискам, и Андрей выпалил:

– Вадим Александрович, вы за бандитов или за художников?

Тот откинулся и, подняв брови, вежливо осведомился:

– А вы, собственно, художник, если не ошибаюсь? Голубые Мечи представился, показал паспорт и рассказал о Пятне, Стене, Цыгане и стоявшей во дворе иномарке с бандитами.

– Значит, Пятно с Липатовым, говорите, вместе сидел? – начинающий пинкертон с задумчивым видом смотрел сквозь окно на двор, постукивая шариковой ручкой по столу. -Дело всё в том, что уголовными делами у нас занимается Сидоренко. Он это дело у нас забрал.

– Но это же на вашем участке?

– Да, но я тут человек новый, в эту кухню не лезу… Кстати, а как выглядел этот опер, что сейчас к Пятну подходил?

– Капитан, плотный такой!

– Это Сидоренко, он как раз сейчас к шефу пошёл… Знаете что, посидите здесь минут пять. Вот вам лист бумаги, пишите заявление о том, что берёте своего друга на поруки.

Голубые Мечи взял авторучку и начал было писать, но остановился в растерянности, начиная густо краснеть. Он не знал, каковы фамилия и отчество Цыгана. Прочитав по глазам Андрея его замешательство, Николаев подсказал:

– Цыганов Сергей Николаевич.

С этими словами он улыбнулся, взял папку с сейфа и вышел из комнаты. Минут через десять заявление было готово. Прошло ещё двадцать минут. Николаева не было…

Вдруг с улицы раздались крики. Подойдя к окну, Голубые Мечи увидел каких-то людей, которые дрались во дворе, бегая в разных направлениях по свежевскопанным газонам. По отделению милиции раздался топот сапог. Выбежав во двор, Андрей увидел дымившуюся перевернутую бандитскую машину и разбегавшихся от милиционеров во все стороны художников. Их насчитывалось человек двадцать. На грязном асфальте около иномарки – опять алела кровь. Чья?