Читать книгу Не время для смерти - Андрей Васильевич Жолобай - Страница 15

Часть 2
Глава 5

Оглавление

Он пришёл ко мне, как и обещал, рано утром. Причем буквально – чуть ли не с первыми лучами солнца. Сел на обитый металлом сундук, достал трубку. Будто специально показал, как скручивается с мундштука загубник, обнажая острое жало.

– Это кость праса. Зверь такой. Ему Пределы, что дом родной.

Постучал трубкой о подоконник, выбивая пепел.

– Прас для тварей Пределов опасен, – продолжил, снимая кисет с ремня. – Что да как, не знаю, но мечом пришлось бы перевертыша на салат кромсать, а вот от прасовой кости и одной дыры в глазу хватило.

То ли от слабости, то ли от непонимания, но я молчал и с вопросами не спешил. Прохор раскурил трубку, выпустил облако дыма. Понаблюдал, как я сморщился от едкого запаха и, не дождавшись прочих проявлений недовольства, утвердительно кивнул и распахнул окно шире.

– Привыкаешь к этой дряни, – показал он глазами на трубку, – раньше только по делу курил.

Облокотившись на подоконник, Прохор продолжил дымить, неторопливо раскладывая передо мной пасьянс из невероятных фактов.

Перевертыша здоровяк почувствовал в разгар вчерашнего застолья задолго до того, как решил ловить его на живца. Не все из стражей обладали подобным чутьем, а те кто был все же наделен полезным умением, Прохору и в подметки не годились. Так что, никто из собравшихся за столом бойцов не способен был ощутить присутствие твари в трактире. Лишь смутное беспокойство, как перед очередным «приливом».

Многое приходилось додумывать самому, ибо здоровяк не трудился расшифровывать очевидные в его понимании факты. Так и «приливы» согласно тому, что удалось разобрать, являются процессом поступательного расширения Пределов. «Более, чем тремя десятками волн входят Пределы в новый мир и застывают зыбкой границей, разделяя привычное и пришлое», – так охарактеризовал Прохор это загадочное явление. Словно из энциклопедии кусок текста вырвал и понимай, как хочешь. Спустя какое-то время и несколько могучих затяжек табачным дымом, добавил, что карьеры накрыло третьей волной. Ну, а далее, после того, как отшумят «приливы», картина местности, по его словам, приобретала некую стабильность. Такое случалось и раньше, в других местах. Порой на несколько дней, иногда на годы. Чем вызвана эта дифференциация Прохор объяснять не стал. То ли сам не знал, то ли, по своему обыкновению, посчитал лишним что-то уточнять. А я и не спрашивал. Толку ловить в несущемся на тебя водопаде отдельную каплю? Не захлебнуться бы в нахлынувшем информационном потоке с концами. Но, несмотря на внушительные объемы, откровенно говоря, паршиво изложенной здоровяком информации, кое-что все же понять удалось.

Какие-то миры впоследствии объединяются, стирая между собой грань Пределов навсегда. Прочие навеки остаются, разделены границей, не присущей никому из них. Границей со своими пограничниками – Стражей Серых Пределов. Не обошлось и без аутсайдеров среди оккупированных миров. От некоторых из них удача отворачивается окончательно, и они навсегда исчезают, поглощённые Пределами полностью.

– Кто его знает, – ответил здоровяк, на мою попытку уточнить, какая судьба ожидает мир, в котором меня угораздило переродиться. – Впрочем, кто-то из богов наверняка знает. Но вот, захотят ли поведать? Боги всегда утаивали от смертных достаточно много.

– Боги? – не удержался я.

Прохор лишь улыбнулся.

– Представь себе, что существует великое множество миров. Какие-то были созданы конкретными создателями, другие – целыми пантеонами божественных существ. Третьи… – Прохор на секунду задумался. – В твоём мире существовало понятие параллельных вселенных?

– В моем? А разве ты…

– Как знать? – Развел руками здоровяк, – человеческие миры могут быть очень похожи. В большинстве своём даже идентичны континентами, странами, народностями… Практически в каждом из них вполне может существовать страна, которая в преимущественном множестве своих вариаций, так или иначе, пережила революцию 1917 года. Необязательно в каждой из этих вариаций, она могла завершиться победой пролетариата. Уверен, что в преобладающем большинстве миров свирепствовала Великая Отечественная Война, ибо эта дрянь столько людей погубила, что масштабные проколы в ментальной матрице мироздания были неизбежны. Кстати, вполне возможно, что не везде она закончилась падением Третьего Рейха.

– Человеческие миры? Матрица мироздания?

– Да, человеческие. Ибо есть ещё и другие. Повторюсь, перевертыши сами по себе безликие и серые. Мы неоднократно сталкиваемся с ними. Мне доводилось наблюдать, как смертельно раненый «местный» попал под влияние одного из таких выходцев пограничья. Возможно там, на самой границе, они способны на большее. Но здесь их удел только раненые и беспомощные. И уж поверь мне, эти раненые проживут столько, сколько этой твари потребуется для завершения обращения.

– Раненые и беспомощные… – непроизвольно повторил я, – погоди, то есть, по-твоему, она…

– Нет, не думаю. На днях она спрашивала меня о том, сможет ли уйти. И услышала в ответ горькую правду. Но, как мне показалось, она с легкостью распрощалась со своим прошлым.

Не время для смерти

Подняться наверх