Читать книгу Не время для смерти - Андрей Васильевич Жолобай - Страница 8

Утро. Птичий щебет и яркое солнце. Чьё настроение отражала весенняя атмосфера за окном сегодня, пока что было неясно. Вика плескалась в душе. Я рассматривал трещины на потолке. Как оказалось, подсознательно разум творил гораздо эффективнее, чем под влиянием моих старательных усилий. Однако, какой-нибудь мастер внутренней отделки со мной бы не согласился. Кто же так творит? С трещинами, потертостями, паутиной в углах… но, меня подобные детали интерьера только радовали. Сознание оживало, добавляя крохотные черты уюта в общую картину нашей обители. На подоконнике появилась маленькая иконка. Такая же, с маминой подачи, сопровождала меня во всех поездках. Глядя на неё тогда, я чувствовал и верил, нет, ни в Бога, а в силу материнской заботы. Во что верить теперь я ещё не решил.

Моё существование, бесспорно и это определенно привело бы Декарта в восторг. Уж чему-чему, а мыслительному процессу кардинальность постигших меня изменений не мешала ни сколько. Возможно, даже наоборот – стимулировала. Но извечный вопрос: что дальше, – совершенно не давал покоя и не позволял насладиться безмятежностью цифрового послесмертия.

Я уже выяснил у Виктории, что никаких порочных связей между нами никогда не было. Программа и без того с трудом поддерживала сознание «на плаву». Размороженный мозг все больше спал, чем бодрствовал. И преимущественную часть моих воспоминаний из виртуальной жизни Вике приходилось моделировать самостоятельно, опираясь на слабо достоверный источник информации – сновидения. Она находила след самых сильных эмоций в сознании и разматывала их словно спутавшиеся в клубок рыболовные сети. Извлекала в качестве улова разрозненные фрагменты памяти и старалась вернуть их на место. К сожалению, руки, которые имели доступ к моему мозгу ранее, были не столь заботливы и, продолжая рыболовную аналогию, кромсали «путанку» без зазрения совести.

Вике пришлось изрядно потрудиться, восстанавливая связи между фрагментами растерзанных в клочья воспоминаний. Поскольку мы и есть совокупность наших поступков, мыслей и эмоций, которые хранятся в памяти и словно скелет несут на себе прочие составляющие нашей личности. Структуру моей сущности приходилось собирать буквально по крупицам. Что-то она ошибочно моделировала сама, что-то неправильно сводила в единый компонент из разрозненных осколков… А что-то осознанно использовала в качестве наживки, не делая реверансов в сторону рамок приличия. Программа получила задачу и не церемонилась с выбором средств из щедро предоставленного Антоном арсенала. Что и породило эпизоды ложной, вызывающей краску на лице, памяти. Но в целом, метод проб и ошибок дал положительный результат, и я был безгранично за это благодарен.

– Надо поговорить, – ворвался в размеренное утро голос Антона.

– Говори, раз надо.

– У нас проблемы!

– Тоже мне новость.

Я прикрыл глаза, свет яркого солнца пробивался даже сквозь сомкнутые веки.

– Тебя, Вас… Ваш мозг признали бесперспективным!

– Списывают?

Глубоко внутри я и сам удивлялся собственному равнодушию. Впрочем, память хоть и вернулась далеко не вся, но и того, что удалось вспомнить, с лихвой хватало для безразличия.

Бесперспективный… Мне знаком этот термин. Когда-то я объяснял ей, что наши отношения бесперспективны, они не развиваются, у них нет будущего. А у меня, в связи с этим нет желания стараться. Замкнутый круг. Иногда…

– Да. Бесперспективные образцы подлежат уничтожению, между прочим!

Вот значит как. Очередная финишная черта.

– Есть предложения?

Антон молчал. А я нежился в лучах виртуального солнца. В ванной комнате перестала шуметь вода.

– Есть одна идея, но вероятность успеха очень низкая, я не готовился в этом направлении.

– А подменить?

– Ваш мозг?

– Ну да, – я пожал плечами.

Почему бы и нет. Однажды они уже проделали эту процедуру, возвращая мои, якобы утратившие потенциал останки.

– Нечем, и времени нет. Да и куда я дену Вику? Она скорректировала свой код под основополагающее сознание – Ваше. Неизвестно что с ней произойдет, если эту связь прервать.

Ну, вот опять. Не обо мне ты печешься, гений цифры, а о своём творении. Впрочем, мне без разницы. Пропал задор. Словно сведения о вероятном самоубийстве, постепенно обретают свое внутреннее подтверждение.

– То есть, во-первых, нас надо перепрятать. Во-вторых, только вместе?

– Да.

– Ну, так прячь, чего ждём?

– Перенос не отработан…

– Слушай, а можно в процессе транспортировки меня чуток подчистить? – не стал я дослушивать о проблемах переноса.

– В каком смысле?

– Удалить бесполезную память.

– Не знаю, нет времени. Да и уверенности, что после подобных процедур Вы все еще будете собой, тоже нет. А вот опасения, что это вообще угробит всю затею – есть.

А счастье было так возможно… впрочем, нет никакой уверенности и в том, что потеря памяти о ней, сделала бы меня счастливым.

– Антон, мне, если честно все равно! Делай, что считаешь нужным. Удиви меня, так сказать.

Я усмехнулся. Улыбка наверняка получилась грустной. Ну, так и послесмертие у меня какое-то пока не сильно веселое.

Нет, самоубийство – чушь. Я бы не стал бросаться под колеса автомобиля, подвергая прочих опасности. Есть варианты гораздо более простые и, как ни странно, более эффективные.

– Так что там с идеями? Помощь нужна?

– Нет. Я займусь подготовкой. Просто ждите меня здесь.

Юное дарование у нас ещё и шутит.

Принять душ? Не принять? Однозначно принять. Впереди, как-никак, трудный путь. Легкие моей кармой почему-то не предусмотрены.