Читать книгу Фатум. Том четвёртый. На крыльях смерти - Андрей Воронов-Оренбургский - Страница 19

– Только не спрашивайте, Ксавье, как я спал, – хмуро заявил Эль Санто, когда днем встретился с комендантом в трапезной.

– Почему? – лицо де Хурадо было светлым и радостным: жена умудрилась-таки родить ему сына.

– «Почему-почему»! Потому что я спал плохо, Ксавье. И, признаюсь, удивлен вашим оптимизмом. Который, кстати, час?

– Двенадцать, одна минута, ваша светлость.

Длинные пальцы коменданта защелкнули серебряную крышку часов.

– У меня отчего-то уверенность, что русские уже на подъезде, – то ли сомневаясь, то ли утверждая, сказал после минутного молчания де Аргуэлло.

Комендант кивнул в знак согласия и вытер руки салфеткой. После обильной еды и бессонной ночи его крепко брал сон и раздирала зевота.

– Перестаньте прикрывать рот платком. Вы согласны со мной, что у политики нет сердца, только ум, Ксавье?

– Да, именно так. Перед вашими словами не устоял бы и святой…

– Довольно лести. У вас это получается слишком слащаво и не к месту.

Я вам скажу больше: политическая карьера, на мой взгляд, – это успех убожеств у еще больших убожеств. Вот возьмите хотя бы, к примеру, этих гринго, что гордо величают теперь себя американцами. Развал и бунт, которые они учинили в двенадцатом году! Что это? Я даже не возь-мусь назвать это войной. Революция – та же свистопляска бесноватых фанатиков, что была и во Франции. Да я, дорогой Ксавье, более чем убежден, что любая революция делается не для того, чтобы свалить бремя угнетения, а для того, чтобы переложить его на другие плечи. Нет, я не могу принять выкрики этих выскочек, новоявленных демократов и либералов.

Ответь мне, кто они? Растерялся? Что ж, я помогу вам, де Хурадо, – продолжал Эль Санто, поднимаясь из-за стола. – Либералы – это наглецы, твердо стоящие обеими ногами на воздухе. Монархия – вот порядок от Бога, при котором судьбами империи вершит один человек, олигархия – это когда болтовни и грызни уже больше, чем дела; а демократия – то, что устроили гринго – это когда не руководит никто. Подумай сам, Ксавье, что могут народу дать те, у кого ветер в кармане? У кого нет ничего и кто хочет этим со всеми поделиться? Знаю я этих крикунов: их желание быть спасителями нации – это жидовская хитрая уловка быть ее правителями, и не больше! Вспомни святые очистительные костры Торквемады!31

– Да, ваше превосходительство, – только и успел вставить ошеломленный красноречием комендант.

– Это хорошо, это превосходно, что вы понимаете меня, мой друг. Сегодня для нас это не праздный разговор за вином. Новую Испанию ждут великие испытания.

Губернатор в раздумье склонил голову. Воцарилось молчание. Ксавье с трудом погасил в себе желание зевнуть и откланяться. Он сидел неподвижно, с выражением скуки и безразличия на уставшем лице.

– Надо благодарить Создателя, ваша светлость, что в этой борьбе хотя бы один из противников всё равно проиграет… – неуверенно заявил он и вновь прикрыл рот кружевным батистом.

– А вы философ, любезный, – дон Хуан сосредоточенно очищал апельсин. – Хотя из вас, пожалуй, мог получиться бы весьма недурной политик.

– Вы думаете? – вяло отозвался Ксавье. Но при виде снисходительной улыбки на лице дона Хуана умолк на полуслове. Некоторое время они мерили друг друга взглядом, потом Эль Санто сказал:

– Представьте, да. Вы скучный человек, комендант, даже до омерзения, а мои наблюдения подсказывают: первое требование к государственному чиновнику – чтобы он был скучен. А это в действительности не так-то просто, как кажется. У вас же… прирожденный талант. У вас всегда такое кислое, унылое лицо…

– Увы, я на службе, ваша светлость. – Де Хурадо, не зная как занять себя, тоже принялся за апельсин, аккуратно и не спеша срезая десертным ножом пористую кожуру.

– Ко всему прочему, Ксавье, вы довольно умело научились «играть» и делать вид. И, сознаюсь, иногда я клюю на это и верю вам. А политики только и знают – делать вид. Ну, например, что у них нет времени. Это, кстати, всегда действует на чернь.

Апельсин брызнул в руках де Хурадо, оставляя след на рукаве, когда послышалось отрывистое стаккато сигнальной трубы.

– Вот и дождались! – губернатор швырнул кожуру на стол мимо вазы.

Комендант было вскинулся, но встретил холодный взгляд Эль Санто. И едва старик заглянул в его напряженные глаза, как ощутил легкую дрожь. С деланым безразличием пожав плечами, он оторвал дольку апельсина.

– Если это русские…

– Все будет сделано по вашему приказанию, дон. Разрешите действовать?

– С Богом, Ксавье.

Губернатор откинулся на спинку стула.