Читать книгу Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - Антология, Питер Хёг - Страница 191

I.

Каждый вечер, дышавший прохладой,

Нес я лестницею сады, —

Ставил, лез и метал синий факел

Дискоболом первой звезды.

И первому шагу в прохладе

Кидал под ноги ночи цветы,

Палисадник в бежавших оградах

Кидал недр ископаемых синь.

И, в кобальт погружая стопы,

Ослеплялись песками пустынь,

И, во сне раскачавшись, кусты

Целовали укусом босых.

За миражем зажмурясь мечты,

Умирали как те без воды,

Замирали во влаге следы,

Замирали в пространстве весы и часы,

Как в укусе змеи ослы (по ночам)

На распятьях слоновой кости

Замирали Христы…

Все в мерцаньи в пробеге звезды

Останавливалось, светясь…

И листы, что возжаждав росы,

Лепетали «Или, или»

И качались

В них отражались

Как в мираже пруды

В опрокинутой чаше земли

Весь сводчатый мир

Зеркалами сменялись, летят

И взгляды сошлись как бойцы

В рукопашной схватясь

И бились и бились

И долго волною война шла на башне.

—

И башни дыбились

И падали в чащу ночного канала

Качалась вода, шла

И лестницей сада несла через чашу ограды

Вершины и их окунала в каналы

Гондолой и дальше

И пальмы и мальвы и пихты и сосны

Как галлюцинанты,

Как в трансе – в канале

И были балластом

Белые сальные плошки иллюминаций

В себя окунавшие ночь и

Их пламя лизавшая ночь

Глядела им в очи

Как галлюцинантка.

И в головокруженьи туда же

В блестящий катилась канал…

Дискобол запускал синий факел

В лазурную чашу

Звезды и смеялся

Смеялся сам Бог довольный,

И в сон придвигал

Канцоною сосен и пальм

Сам венцом и венцами венцов

И пел.

Венцы и венцы.

О венцов и вверху и внизу

Без конца: мы в пловучем лесу,

Мы в Венеции ночи и мачт

Плывем и весло не мутит

И весла

И не будит и мель и киль

Мелка ведь во сне синева.

Это – звезды мелькают,

Рукой достаю в них поуды. <sic>

Это – звезда.

И это седьмая в воде.

И это покой.

Куда же рукой запустил дискобол

Мое солнце ночное?

Кто он?

Я ль с тобой иль с собой…

II.

О земля, каждый шаг тех ристаний

Как признанья растений красив,

И в кристаллы изрезаны камни

И вводились стволами в порыв.

Порываньем светились цветы

Их кусали ресницы крапив

Но во имя своей красоты

Каждый ствол свою цвель выпивал.

Допивал и, бросая листы —

Обращаясь в кусты, каменел

Можжевельником, мхом, чтоб олень

Из-под камня опять добывал

И опять бы свой сон допивал

Камень рвущийся в жизнь,

как кристалл…

Кидал недр ископаемых синь

В разметавшиеся моря

Растворяясь.

Достигал, развиваясь, всех сил

И дыхания рыбьих жабр

И синел в небесах, как орел,

И сложась разбивался

– Немыслимо мыслить в течении

ночи себя.

И опять отражался бокал

Вечно полным светящимся дном

И опять окунал в океан

Неистощаемым днем

Бога жаждущие глаза.

Он в ночах отражал свой полет

И казалось вверху и внизу

Все одно, как в одном глазу

И поет как и я об одном

И задумано сном одним

И навеки запета <sic> в одном

Верх и дно, воз и низ

И витает лишь воздух над ним.

И казалось,

поднимет и бросит.

И, казалось, он спит…

Но он помнил, что в праздник любви

Испытал он ту самую горечь,

Что и творческий день

Что субботы и что тех семи

Нет чудесных, нет зовущихся ОТДЫХ

Чисел в небе ни на земле.

III.

И под каждым кустом и над каждым

Кубки чокались звезд за одно

Выпивалась вся темная осинь <sic>

И светилось вновь синее дно

Выпивалось за Темное Око

И доснилось виденье одно

Уже прояснившимся днем

Мне казалось: нет Бога, – есть Бог

И двойственность дана мной.

И под каждым окном и над каждым

Каждый вечер Ромео ль звездой ли

Серенаду своей Джульетте

Допевал подъезжая в гондоле

И Венецией арки, каналы

Зажигались на небе и меркли

Различим был Овен их и Лебедь

Замок дожей небесных и Марк их.

В этих сводах сова на огарок

Свечи заглядясь задремала

С ума было можно сойти

Над бездонным небесным каналом.

И коснувшись губами прохлады

Я не знаю, в каком окне

Садом, лестницею ли в лианах

Я с Джульеттой на свете вдвоем.

О Венеция. Так и надо

Саду, месяцу, галлюцинанту —

Так и надо и им и мне (чтобы

заслужить венец

на ристалищах звездных Олимпов)

Всю ночь твою в серенадах

Сменяясь лишь в соловье

Синеть в двух бездонных каналах,

Синеть в двух бездонных началах.

По-венециански в природе —

Вверху и внизу огни,

По-венециански мы оба

И там и тут – в любви…

Так пусть дискобол метает

Еще одно солнце в небо

Новой болью мерцающий город

Пью за Венецию – воздух.