Читать книгу Черное пламя империи. Летопись Подлунного мира - Айрин Бран - Страница 15

***

Четвертый месяц весны стакар. Девятнадцатый день месяца.

144 год от рождения империи

Густые кроны деревьев сплетались в монолитный потолок, который расступался над просторной поляной, покрытой мягкой зеленой травой, украшенной вкраплениями сиреневых и белых капелек цветов, источавших сладковатый, удушливый аромат. Но благодаря просвету в кронах он не скапливался и позволял дышать, почти не замечая его. Деревья дарили тень и прохладу, которая была нужна путникам. Отряд эльфов воспользовался этой прогалиной в густых, почти непроходимых лесах Элеана, чтобы получить несколько хор отдыха для воинов и лошадей. Они бежали, не оглядываясь. Только вперед, по едва заметным тропам, которые терялись в труднопроходимых чащах.

Удивительно невзрачная, почти некрасивая эльфийка металась по поляне, то и дело заламывая руки, останавливаясь, бросая отчаянные взгляды вокруг и снова отправляясь в свое маленькое путешествие. Она время от времени громко возмущалась, посылая слова проклятий королю Кириалю, словно тот мог их услышать. Эльфы из сопровождавшего ее отряда молча следили за мечущейся женщиной не пытаясь ее остановить, да и вовсе стараясь не замечать ее. Они быстро и аккуратно сворачивали импровизированный лагерь, старательно не глядя в сторону разъяренной эльфийки, которая, похоже, не контролировала свои эмоции, и разве что молнии не метала. Та сделала еще несколько шагов и, наконец, остановилась, замерев в центре поляны. Ее потемневший взгляд скользнул по спокойно восседавшему на грубо сколоченной скамье эльфийскому воину и буквально впился в него.

– Прекрати бегать, как напуганная лошадь, Сантэль, – наконец, не выдержал мужчина. – Ты сама подвела нас к краху.

– Я?! – задохнулась эльфийка. – Не я начала войну, брат! Это была твоя идея поднять восстание и скинуть Кириаля с трона!

Эльф посмотрел на нее долгим внимательным взглядом и вздохнул. Он не был похож на невзрачную сестру внешне: красивое типично эльфийское лицо с лазоревыми глазами слегка портил только орлиный нос, больше подошедший бы человеку. Его атлетическую, красивую мужскую фигуру не скрывали даже искусно сделанные лучшими элеанскими мастерами доспехи, покрытые узорчатым травлением, изображавшим хищных птиц, что выставив вперед когти атаковали свою добычу. А если бы враг имел возможность присмотреться к кирасе, наплечникам, наручам и поножам, то прочитал бы цитаты из неписанного Кодекса воинской чести, который эльфы чтили выше сказаний о богах и своих законов. Его темно-золотые волосы были стянуты в высокий хвост, открывавший всему миру главный признак принадлежности к эльфам – остроконечные уши. Он с вызовом демонстрировал дневному и ночному светилам свою принадлежность к древнейшей расе Селерана.

– Ты так хотела избавиться от той девки, которую благословила Селера, а Кириаль молниеносно признал своей дочерью, что буквально потеряла рассудок, – эльф усмехнулся, скрестил руки на груди и посмотрел на Сантэль слегка прищуренным взглядом. – Тебе так хотелось убрать ее из поля зрения твоего обожаемого супруга, что ты забыла о том, что она возлюбленная названная дочь богини Селеры. И богиня не будет спокойно смотреть на твои ухищрения. И уж тем более тебе не стоило ждать прощения от нашего общества, где каждая аристократичная дура спит и видит возложить на свое чело корону. Думаешь, они упустили возможность тебя уничтожить и устроить битву за Кириаля и место в его койке? Это из-за твоей глупости на тебя ополчились жрецы, это из-за твоей глупости тебя приговорили к жертвоприношению.

– Но это ты развязал войну с Кириалем, брат, не я. Ты. Стамиаль Гимер Вистар. Именно ты воспользовался моментом, чтобы расколоть Элеан. Именно ты увлек малые рода в сети своего тщеславия и бросил их в горнило войны, которую им никогда не выиграть.

– Я… Я лишь воспользовался благоприятной ситуацией. Но оружие в мои руки вложила именно ты, дорогая сестрица, – криво усмехнулся Стамиаль, наблюдая за ее пунцовеющим лицом.

Воины, снимавшие лагерь, то и дело бросали заинтересованные взгляды на ссору брата и сестры, а те уже не замечали ничего вокруг, продолжая осыпать друг друга обвинениями.

– Ты всегда умел воспользоваться моментом, брат, – покачала головой Сантэль. – Ты уничтожил мою жизнь, Стамиаль. И прежде чем ты напомнишь мне о том, что это я во всем виновата, я скажу тебе, что ты меня бросил на алтарь твоей победы, которой не состоялось. Теперь даже Скааль, считавший меня своей матерью, настроен против меня, он мне ни за что не поверит больше, а Кириаль… Кириаль меня теперь уничтожит. Сотрет с лица Селерана. Даже памяти не останется. И он меня не пожалеет, забудет о тех годах, что мы прожили вместе. Забудет, что я была королевой.

– У тебя не осталось выбора, сестра, – усмехнулся Стамиаль. – Теперь нам придется идти до конца. Даже если ты хочешь повернуть назад.

– И что ты предлагаешь, Стамиаль? – низложенная королева эльфов обреченно вздохнула.

– Уходить из Элеана. Покинуть его, собрать армию и вернуться сюда уже во всеоружии, чтобы уничтожить Кириаля, забрать то, что наше по праву.

– Я согласна, что мы должны уйти из Элеана, но возвращаться назад…. Нет, я не думаю, что нам следует так поступить. Тем более, что возвращаться нам уже некуда.

– О чем ты, Сантэль?

– Наш родовой замок разрушен. Его больше нет.

– Ты так переживаешь об этой груде камней…

– Я и не знала, Стамиаль, что ты столь холоден к замку, где мы родились, где мы выросли и где умерли наши родители…

– Это лишь груда камней, сестра, – спокойно повторил Стамиаль, поднимаясь на ноги и подходя к ней. Он ткнул пальцем ей в лоб и с ухмылкой произнес: – Память о родителях тут, и в нашем сердце. А замок… Как я и говорил, это лишь груда холодных, серых камней.

– Кроме замка мы лишились наших земель, наших крестьян.

– Прекрати, Сантэль. Мы найдем другие земли, а после получим весь Элеан. А вместе с ним и новых подданных.

Сантэль вздохнула, закрывая глаза. Слова брата ранили не хуже остро наточенной стали. Эльфийка буквально задохнулась от боли, пронзившей ее тело. Она никак не могла понять, в какой именно момент ошиблась: в тот, когда поверила этому странному человеку, вызывавшему у нее омерзение, и принесшего весть о том, что Кириаль нашел ей молодую замену, чьей судьбы коснулась длань Селеры, или в тот момент, когда позволила брату начать войну против короны, теша свои амбиции? «О чем ты, Сантэль? Даже если бы ты захотела, ты не смогла бы остановить Стамиаля. Ты больше не королева, и он не должен служить тебе и уж тем более слушать твои повеления. Он не послушался бы тебя. Ни за что и никогда. Ведь даже корона на моей голове не заставляла его прислушиваться к моим просьбам и приказам», – с горечью подумала эльфийка, глядя на Стамиаля полными непролитых слез глазами. Она отступила на шаг от брата, чья жестокая ухмылка била по и без того натянутым нервам. Стамиаль не стал мучить сестру и отвернулся, отпуская ее с крючка своего холодного взгляда. Он принялся командовать своими воинами, которые вовремя успели отвести взгляды от ссоры своих господ, и теперь продолжали деловито сворачивать лагерь. Бывшая королева эльфов едва слышно всхлипнула, стараясь сдержать навернувшиеся слезы, и отошла к деревьям. Закусив губу, она принялась делать то, что было ей дозволено – наблюдать за воинами.

Солнце перевалило за полдень, когда они, наконец, тронулись в путь. На Сантэль, ни Стамиаль даже не понимали, куда они направляются и куда этот путь их приведет. Эльфы бежали. Бежали из своей родной земли не разбирая дороги, куда глаза глядят. Сантэль, низложенную королеву Элеана, пугала неизвестность, что поджидала их за каждым поворотом дороги, бегущей в никуда, но она молча ехала рядом с Стамиалем, погрузившись в свои не слишком радужные мысли и опасения. Она, только-только получив собственную волю и право делать то, что ей хочется, вновь вернулась во власть мужчины. Ее брат, несмотря на всю свою показную утонченность в эльфийском обществе и особенно при королевском дворе в Эстрии, на самом деле был очень жесток. Особенно с теми, кто зависел от него. А о том, что его лишившейся короны сестре никто не придет на помощь, никто не предоставит приют и защиту – он знал, и без зазрения совести пользовался этим. Сантэль была уверена, что войну против короны Стамиаль развязал не ради восстановления чести и власти сестры и наказания ее обидчиков, как он ей рассказывал. Нет. Низложение Сантэль стало для него хорошим поводом побороться за власть в Элеане. Сильный род Гимер Вистаров, поднявшийся по иерархической лестнице эльфов после Лунного переселения из Элина на Пандагирэй, давно метил на трон, но эта мечта всегда была призрачной. Мужчины, конечно, были бы рады надеть на голову корону, но только продавленный жрецами брак Кириаля Второго и дочери их рода Сантэль Гимер Вистар открыл широкие перспективы и, как им казалось, начал превращать мечты в реальность. Именно так они думали тогда, именно поэтому воспользовались моментом и развязали войну против короны. И закономерно проиграли…

Возвышение Гимер Вистаров началось через тысячелетие после Лунного переселения эльфов на Пандагирэй и основания великого королевства Элеан, в тот самый момент, когда ослабели древние старшие рода эльфов, пришедшие из легендарного Элина. Ослабленные опасным, изнуряющим путешествием в неизвестность, в благополучное завершение которого почти никто не верил, их предки старались сохранить уклад, установленный в их обществе на далекой родине и шлифовавшийся многие тысячелетия. Тогда им казалось, что дикие, необитаемые просторы Пандагирэя опасны, и им следует как можно плотнее прижаться друг к другу, чтобы преодолеть первые годы строительства Элеана. Потому вперед выступили младшие, сильные рода, отправившиеся в столь опасное путешествие, а древние, но ослабевшие от нехватки свежей крови вполне могли потерять свою власть над немногочисленными переселенцами, в том числе и королевскую корону. Она того и гляди уплыла бы от старой династии в более сильные и крепкие руки. И вот тогда в круг приближенных к короне и власти допустили младшие рода, такие как Гимер Вистар. Старшие, древние рода захотели получить новую кровь, и допустили их в свой четко очерченный круг ради их дочерей. Но те, кого столько лет считали младшими, не стали довольствоваться статусом поставщика невест сильным мира сего и за пару тысячелетий уже мало кто недооценивал агрессивную молодую поросль, рвавшуюся к солнцу. Сантэль вздохнула. Она по сути стала жертвой этой извечной борьбы старших и младших родов. Стала орудием в руках своего брата, грезившего о престоле и власти над королевством эльфов. И его не тревожило, сколько жизней ему потребуется, чтобы выстлать к этому дорогу.

– О чем ты думаешь? – насмешливый голос Стамиаля словно отряд конников ворвался в ее мысли, сметая все на своем пути.

– Скоро предстоит останавливаться на ночь, – ушла от ответа Сантэль. – Мы не сможем разбить лагерь в лесу, только не теперь, когда мы стали загоняемой дичью. Кириаль уже предпринял усилия, чтобы превратить нас в жертв, в этом я не сомневаюсь. И я не уверена, что наши же союзники не продадут нас Кириалю с потрохами. Цена за наши головы высока. Мы не можем остановиться и на постоялом дворе. Хозяин тут же продаст нас ищейкам Кириаля. Сложный вопрос, ответ на который я никак не могу найти.

– Не пытайся меня запутать, сестра, – ухмылка Стамиаля заставила ее поморщиться, как от боли. – Твои глаза говорят за тебя. Ты знала, что когда пытаешься обмануть, твой взгляд стекленеет и смотрит в одну точку, ты словно никого не видишь, смотришь сквозь? Так вот, сейчас ты пытаешься мне солгать. Так, о чем ты задумалась?

– О том, что мы играем в прятки со смертью, Стамиаль, – со вздохом ответила Сантэль, сдаваясь. – Мы пошли против слишком могущественных для нас сил. Скайтерали древний, великий род, младшая ветвь королевской династии Элина. Как и старшие рода Элеана они тысячелетиями копили силы и власть, а что мы? Наш род не так силен, как тебе хотелось бы думать, брат. Кириаль женился на мне лишь потому, что руки ему выкрутили жрецы. Они потребовали от короля жениться на выбранной богами невесте, каковой ими была объявлена я. Жрецы падки на золото, а наш отец мечтал о короне для своего отпрыска, пусть это и ничтожная женщина. Если бы не жрецы, Кириаль не посмотрел бы в мою сторону, даже под страхом казни. Лишь потеря всей страны и повиновения подданных смогла его заставить принять меня.

– Отец был прав, – нахмурился Стамиаль. – Мы достойны короны больше, чем Скайтерали, сестра. Пусть они и правили нами долгие тысячелетия. Пусть их предки и правили Элином вечность. Это не делает их неприкосновенными потомками богов. Короне нужна молодая, сильная кровь.

– Они и не называют себя богами. Только власти и сил у них почти столько же, – Сантэль на мгновение запнулась, но потом взяла себя в руки и тихим голосом продолжила. – Столько же, сколько и у самих богов. Они культивировали силу своей магии веками, они отбирали дочерей магически сильных родов, чтобы эта кровь сделала их потомков еще сильнее. Им отвечают на молитвы боги. Ты знал, что по легенде, на заре времен, когда Элин только рос, только набирал силу, наследник королевской династии стал избранником Сирты, богини небес? Той, что принадлежит к старшим богам. И что она родила ему сына. В их жилах течет кровь богов. Да, и нас, эльфов, я могу сравнить с богами. Есть старшие боги и есть младшие. Мы с тобой в пантеоне младших, а Кириаль… Кириаль в пантеоне старших.

– И что с того? – но голос Стамиаля уже был не столь уверенным.

– А то, что сила крови не определяется ее молодостью и множеством вариантов брачных союзов, брат… Сила крови сродни мудрости, которая приобретается с годами, прожитыми на свете. Именно потому сейчас мы вступили в игру со смертью, брат. Неминуемой смертью, у которой нельзя выиграть, она все равно получит свое.

– Меня это не пугает, – усмехнулся Стамиаль. – Ты прекрасно знаешь, что меня и отца бесили и наши законы, и старшие рода. Меня злит то, что они получают все исключительно потому, что древнее. Нет, у них нет сил, земель, воинов столько, сколько есть у нас, но они древнее, ведут свое начало от рождения Элина, а то и раньше, и потому получают все. Власть, деньги, привилегии. Мы же, что бы ни делали, всегда будем на обочине истории с презираемым клеймом младшего рода. Хотя у нас есть силы, есть армия, есть деньги и земли, есть магия, желание и возможность править. А знаешь, что меня приводит в бешенство? Не несправедливость такого мироустройства, а то, как снисходительно относятся к нам эти самые старшие. С какой долей пренебрежения и жалости.

– О чем ты? – нахмурилась Сантэль.

– Сразу видно, что ты женщина. А у женщин не бывает гордости, сестра. Потому они так легко уходят из рода родителей в род мужа. Вспомни, как издевательски, с огромной долей снисходительности, Вираты и Магаты убрали из своих родовых имен обозначение старшего рода. Подачку нам сделали. Посчитали, что так они сделают радостно нам.

– Ты не прав, Стамиаль. Они хотели убрать ту пропасть, что была между нами.

– У них не получилось. Ничто не меняется от того, что Аминирах В’ират, стал Аминирах Виратом. Ничего. Это лишь оскорбило нас, представителей младших родов, чья кровь оказалась сильнее их старой и замшелой. Но им на это плевать, ведь их, по легенде, защищают боги, – последние слова Стамиаль буквально выплевывал, словно они обжигали ему язык.

– Ты не прав, брат. Мы лишь отражение наших богов. Младшим богам никогда не придет в голову оспаривать силу и власть старших. Да и не по силам им это.

– И при этом мы отправились в погоню за одной из сонма младших богов. Не намек ли это, что пора уступить власть молодой и сильной крови?

– Селера не восстала против отца, она лишь обитала здесь, и бежала из башни, построенной на Пандагирэе. Но против законов они с Серпием не восставали.

Стамиаль задумчиво впился взглядом в гриву своей лошади. Слова сестры каленым железом жгли его разум. Наверное, именно так чувствовали себя преступники, которым по приговору вливали в горло расплавленный металл. Горло нещадно жгло от злости и гнева. «Если Сантэль права, у меня нет ни единого шанса на то, чтобы заполучить корону. Даже если все младшие рода присоединятся к нам. Идти против воли богов – это все равно что подписать себе смертный приговор», – Стамиаль тряхнул головой. Он не собирался сдаваться, и тем более разделять упаднические мысли своей сестры. Сантэль готова была сдаться на милость Кириаля и богов, вымаливая прощение, ползая на коленях, но не он, Стамиаль.

– Рысь! – раскатисто скомандовал эльф.

Воины с облегчением вздохнули, поднимая коней в резвую рысь. Копыта лошадей гулко застучали по утоптанной лесной дороге, унося своих всадников прочь от их родины. Деревья печально зашумели, словно оплакивая изгнанников, ступивших на этот сложный путь. Стамиалю показалось что он услышал всхлип Сантэль.