Читать книгу Черное пламя империи. Летопись Подлунного мира - Айрин Бран - Страница 8

***

Четвертый месяц весны стакар. Восьмой день месяца.

144 год от рождения империи

Шум, доносившийся с первого этажа постоялого двора, давно стал привычным и монотонным. Казалось, что исчезни он, замолчи трактирные гуляки из деревеньки, что оседлала холм в двух лигах от тракта и от постоялого двора, и тишина станет оглушительной, заставит просыпаться ночами, пугая и настораживая. Пока шли дожди, веселье не прекращалось ни на мгновение, завершаясь к утру выносом пьяных посетителей и появлением в тот же момент новых. Но не все радовались весне и солнцу.

Обшарпанные, потемневшие от времени и влаги стены давили на мужчину, словно каменная кладка тюремного подземелья, которого ему чудом удалось избежать. Убогая обстановка комнаты заставляла его вздрагивать всякий раз, как взгляд падал на очередной предмет колченогой, криво сколоченной мебели из сучковатых досок, заполнявший комнату. Кровать, стол, два сундука для вещей, три табуретки – вот и вся обстановка, которой радовала посетителей лучшая комната этого забытого богами постоялого двора. Их не отполировало даже время и многочисленные зады клиентов. Выцветшие занавески неаккуратными, грязными тряпками свисали с карниза, едва прикрывая столь же грязные окна, которые, казалось, с самой постройки этого дома никто и не думал мыть. Толстые слои пыли и даже грязи, из которых дождевые капли создавали сложнейшие узоры, наросли здесь явно не за один год. От постельного белья, или того, что им называлось, воняло сыростью, да и само оно было волглым, и явно не собиралось сохнуть, отчего Дарьенал Воста вздрагивал каждый раз, когда только думал о том, чтобы лечь в эту убогую постель. Накануне он проворочался половину ночи, потому что мокрые простыни неприятно липли к телу, даже после того, как он остался полностью одетым.

Дарьенал вынужден был признать, что ошибся, хотя и не желал этого делать. Иногда в его голову закрадывалась мысль о том, что Марияла была права, и он попытался прожевать кусок больше, чем мог откусить. Дарьенал не хотел признаваться в том, что совершил роковую ошибку даже самому себе, но реальность безжалостно била его по щекам, пытаясь привести в чувство. Он уже в который раз пожалел, что вступил в открытый бой с императорскими детьми и самой императрицей.

Бывший глава Имперского совета империи Мирэй Дарьенал Воста брезгливо скривился. Он с ненавистью посмотрел в тарелку, стоящую перед ним. Погрузил в мутную жижу потемневшую от времени и плохого обращения ложку. Он даже боялся подумать о том, сколько же рук касалось этой деревянной поверхности, сколько ртов и языков она повидала. Дарьенала буквально передернуло от этих мыслей. Он вновь посмотрел в тарелку. Пустой сырный суп отдавал сладостью, что было неправильно, но выбирать Восте не приходилось. Он едва успел убежать из столицы, прежде чем ловушка захлопнулась, и вражеская армия подошла к самым стенам Ариса. Он не представлял, кто те черные враги, что напали на Мирэй, но он точно знал, что не желает попадать к ним в лапы. Ведь они не были его союзниками, а значит, вряд ли пощадят потомка рыбака и торговца рыбой, который пробился до таких высот власти. Ему было совершенно наплевать на то, что будет делать император в той опасной ситуации, в которой он его оставил. Он и не удивился тому, что Маглор выбрал самый простой способ для решения всех своих бед, реальных и мнимых – яд. Когда-то хороший и удачливый воин, легко побеждавший своих врагов, император растерял любую волю к победе, и он, Дарьенал Воста, приложил к этому свою руку, оплетая императора паутиной страхов и лжи. Но бывший глава Совета не сожалел об этом. Его волновала собственная власть, благосостояние и слава его семьи, даже вопреки ее воле. А для этого он готов был перемолоть всю империю, не говоря уж об императорском семействе. Он понимал, что готов был пожертвовать и Мариялой, если бы это решило все его проблемы и вернуло бы ему то, что он почти потерял в пожаре этой войны. Единственное, о чем он жалел – это проигранная битва за императорскую корону, которую он хотел получить через свою дочь. Но наследный принц переиграл его, и эта идиотка даже не стала его супругой по-настоящему. И Дарьенал, совершивший столько ошибок и напавший на врага, который был в тот момент сильнее, почти не удивился настигшей его жестокой вести. Маэль коронован императором Мирэй, и приговорил его, Дарьенала Восту к смерти. А это значит, что стоит кому-то из мирэйцев напасть на его след, он будет вправе убить бывшего главу Совета. Кроме того, его дочь отправлена в темницу, и никто не мог знать, что с ней будет дальше. Но самой страшной была весть о том, что подосланная к сыну полуэльфийка, ставшая звездой его незаконного гарема, перерезала тому горло. Дарьенал со злостью ударил по столешнице. Стол жалобно застонал, покачнулся.

– Могу я сказать, лэй? – откуда-то из темного угла комнаты раздался низкий мужской голос, заставив бывшего главу Совета вздрогнуть всем телом.

– Говори, – было непонятно, то ли Дарьенал процедил это дозволение сквозь зубы, то ли выплюнул его с презрением в тарелку отвратительного супа. Глава шпионской сети Восты поморщился.

– Погони за нами нет. Императору пока не до нашей поимки, мои шпионы сообщают о том, что он потерял весь восток империи и будет теперь занят его возвращением. Нам следует найти место, где можно укрыться. Хотя бы на время. Не стоит привлекать к себе внимание, чтобы не быть пойманными.

– Мы не можем поехать в мои замки. Этот гаденыш, что зовет себя императором, наверняка обложит их со всех сторон, – в голосе Дарьенала появилась задумчивость. – О тех, про которые он не знает, ему станет известно в ближайшее время.

– Мы могли бы занять один из неприступных замков. На вашей стороне все еще восемь лохосов. Я не думаю, что император начнет войну с вами прямо сейчас. Она принесет много бед империи, гораздо больше, чем выгоды. Ему сейчас другую войну пережить бы, а не ввязываться в новую, в которой ему не победить.

– В этом ты прав… прав… – бывший глава Имперского совета отложил ложку и принялся задумчиво мять губу, стараясь разобраться в навалившихся на него неприятностях. – Надо решить, куда нам податься, чтобы не сразу столкнуться с лохосами маленького гаденыша. А когда сами решим, и выберем момент – надо разослать лимрингов, чтобы верные нам лохосы отправлялись туда незамедлительно.

– Пока нам следует держаться как можно дальше от Лайи и столицы, лэй. В Аркус мы и без того не пойдем, – сообщил шпион.

– До Аркуса далеко, да и городишко всегда был предан короне и Маэлю лично. Возможно нам стоит скрыться в большом городе, только гербы мои попрятать. Иначе нас сдадут городской страже.

– А что этот трактирщик?

– О нем мы подумаем позже, – губы Дарьенала скривились в недоброй усмешке.

– Может, свернуть ему шею и устроить здесь центр наших сил, – предложил шпион.

– Слишком близко к столице. Слишком близко, – пробормотал Дарьенал, вновь начав мять нижнюю губу. – А свернуть шею… мне эта идея нравится.

Дарьенал недобро усмехнулся, в который раз заглянув в тарелку с мутной жижей, которую здешний владелец называл сырным супом. Шпион почтительно молчал, замерев в темном углу комнаты. Когда хозяин впадал в такое задумчивое состояние, никому не дозволялось прерывать его, нарушая его задумчивость. Шпион не знал, что ожидать от бывшего главы Имперского совета. Мужчина все еще ждал, что хозяин прикажет вызволить из лап императора его любимую дочь – Манисар, которую он всенепременно попытается посадить на трон по праву жены императора. Для Дарьенала Восты не имело значения то, что император Маэль уже лишил навязанную ему супругу титула и прав, и признал их брак недействительным. Каковым тот и был по сути, учитвая, что не был свершен в физическом смысле. Дарьенала это не волновало.

– Думаю, что этот колченогий домик нам не подходит. Лучше всего спрятаться в Гредире, пока мы перебрасываем наши лохосы. Необходимо только убрать гербы и найти другие одеяния. Гредир, конечно, шумный торговый город, но стража вполне может узнать меня. Никто не знает, где стражники служили или бывали ранее.

– Вы правы, лэй. Я распоряжусь.

– Хотя погоди. Ирид. Ирид – наше спасение. Эта стерва Анисса… Если она не побоялась отравить своего супруга, не побоится и императора.

– Да, мой господин.

– Ступай.

Дарьенал не обернулся, даже услышав звук закрывшейся двери. Бывший глава Совета империи Мирэй брезгливо скривился и взял двумя пальцами ложку, поболтал ее перед своим носом, словно ожидая того, что она изменится, и поболтал ею в этом так называемом сырном супе. Он подавил рвотный позыв, стараясь удержать вставший поперек горла ком. Наконец, Воста не выдержал, вскочил на ноги и заметался по комнате, словно за ним гонялись все демоны подземного мира.

Он чувствовал себя загнанным в угол зверем, который отчаянно ищет выход из смертельной ловушки, норовя обойти обложивших его со всех сторон, улюлюкающих охотников, готовых убить его в любой момент. Ему не нравилось такое ощущение, и он старался избавиться от него всеми возможными способами, приложить любые силы. «Я еще перегрызу тебе глотку, гаденыш. Ты ответишь мне за все», – мысленно прошипел Дарьенал, обращаясь к новому императору Мирэй.