Читать книгу Мой дом Россия. И жизнь, и драмы, и любовь (сборник) - Борис Рачков - Страница 10

До перестройки газета «Экономика и жизнь» принадлежала Центральному комитету КПСС. В ходе демократических преобразований журналистский коллектив взял газету под свой контроль и приватизировал её по всем правилам нарождавшегося рынка. Незадолго до этого на одно из совещаний в редакцию, пока ещё подконтрольную ЦК, оттуда заявился куратор, живущий и ныне некто Икс. В своём «просветительском» выступлении он неожиданно и как-то невнятно обрушился на обозревателя Рачкова. А пришедший оттуда же новый главный редактор (Игрек), предложил обозревателю в две недели убраться из редакции. Недоумённые попытки выяснить, что к чему, наткнулись на глухую стену.

Со слов Бориса и дневника следует, что боль от внезапного и непонятного ультиматума на старте долгожданной перестройки с её изначальным кредо «социализма с человеческим лицом» не могла не стать мучительной. Она была сравнима с самыми драматическими виражами его биографии. В глубоком детстве – когда ночью уводили отца в тюрьму как «врага народа». В 1942 году – когда неделями не смолкали душераздирающие рыдания мамы над похоронкой с фронта об отце. И, конечно, в 1970 году, когда ему, приглашённому в «Правду», вдруг, приказали убраться вон.

Приговор партназначенцев, захвативших «Экономическую газету», ввергнул Бориса Васильевича в новые переживания. Но он не прервал снабжения прессы, информагентств новыми «идеологическими бомбами» против зарубежных недоброжелателей теперь уже демократической России.

В поисках новой работы оказался он и на беседе у директора Института мировой экономики и международных отношений академика Евгения Примакова. Тот знал Рачкова по публикациям со времён своей работы руководителем Московского радиовещания на зарубеж, потом корреспондентом «Правды» на арабском Востоке и благожелательно отнёсся к просьбе собеседника принять его обозревателем в институтский журнал. Но настоятельно посоветовал выйти завтра же утром на работу в «Экономику и жизнь». Идя туда поутру, Борис уже догадывался о причине твёрдости вчерашнего совета академика: утреннее радио сообщило о назначении президентом Ельциным Евгения Примакова на один из высших постов государства. Едва опальный обозреватель вошёл в редакцию, как его вызвал Игрек, который в неожиданно тёплом тоне предложил ему бросить поиски работы и согласиться на более высокий оклад.

Вскоре стала известна и подноготная наскока Икса. Оказывается, незадолго до того Борис способствовал, даже не догадываясь об этом, срыву мошеннической попытки Икса с соучастниками из аппарата ЦК завладеть инвалютой ряда газет, включая «ЭЖ». Сверху поступало в редакции указание перечислить на какой-то конфиденциальный счёт, а лучше дать наличными валютные средства якобы для помощи инвалидам войны в Афганистане. Но зав. внешнеэкономическим отделом «ЭЖ» обозреватель Рачков отказался делать это без поступления в редакцию отчётности о движении средств. Почуяли подвох и в других газетах. Мошенников полностью изобличили, судили и отправили по этапу.

Можно представить, как Борис Васильевич повёл себя, когда возникла возможность развенчать и Игрека. Этот назначенец партийной бюрократии, умный и хитрый, едва повеяло переходом газеты под контроль журналистов, пустился в льстивые посулы и интриги, чтобы добиться избрания себя главным редактором. Но выкуривание им из редакции «газетного духа», выталкивание из газеты ряда классных журналистов создали ему определённую оппозицию.

На первом же собрании коллектива в конце августа 1991 года Рачков взял инициативу в руки и повёл себя в духе его публицистики – энергично, боевито, без пощады к корыстным оппонентам. Перелома сразу не наступило, но карты заговорщика были спутаны. Собрание перенесли «на потом». Для большей представительности были дополнительно вызваны в Москву на собрание полтора десятка собкоров газеты из разных уголков Союза. Как поведут себя они? Последовали новые горячие дискуссии и новые выступления Бориса Васильевича. Поддержка ему росла стремительно. Игрек был разбит в пух и прах, позже вынужден был уволиться.

Главным редактором был избран способный экономист и редактор «Научных записок МГУ» тридцатипятилетний Юрий Якутин. Он предложил избрать одним из трёх своих замов «боевого ветерана журналистики» Бориса Рачкова, который оставался в должности до скорого выхода на пенсию. Первым замом коллектив избрал молодого, энергичного Юрия Тартанова. В редколлегию были избраны опытнейшие журналистки от экономики Маргарита Панова, Наталия Приходько, ряд других сотрудников, авторитетных в редакции, среди её авторов и читателей. А в общем, именно с этой командой во главе редакция «ЭЖ» первой среди СМИ осуществила начальную перестройку в лучшем смысле этого коварного термина. По рекомендации Союза журналистов шли сюда за опытом преобразований другие редакции.

На том же собрании была проведена приватизация газеты через акционирование. Всё её имущество с денежными средствами – акционерный капитал – были разделены на сто равных частей и распределены в виде акций между журналистами редакции в зависимости от вклада каждого в её жизнедеятельность. Наибольшими стали пакеты в размере от 1 % до 4 % акционерного капитала, они были предоставлены семи-восьми руководителям и ветеранам газеты. Дивиденды никогда не начислялись и не выплачивались, ибо официально шли на развитие газеты и созданного на её базе крупнейшего в стране делового Издательства «Экономическая газета».

Из дневника автора сборника. «Российский нефтяной бизнес, защите интересов которого отданы лучшие годы журналистской работы, прочно занимает теперь верхнее место в экономике и финансах. Меня резонно спрашивают, почему я «не в доле». Ответ до банальности прост. Я никогда не обладал административными ресурсами, без которых при зарождении нашего рынка невозможно было приобщиться к успешному крупному бизнесу. У его новых, как правило, молодых хозяев, сразу пошедших на сближение с западными «сёстрами-братьями», не было потребности в полемических перьях советской закалки. Правда, в корпорациях ЛУКОЙЛ, ЮКОС, ТНК (Тюменская нефтяная компания) и других гигантах, возникших из нефтегазовой промышленности СССР, помнили о моих публикациях и порой заказывали статьи об успехах их деятельности, платили приличные, хотя не заоблачные гонорары. Но по той поре до 80 процентов таких гонораров поступало прямо в бухгалтерию редакции на цели развития газеты и всего издательского дома. Во многих редакциях эти гонорары, немалые доходы от рекламы и от дополнительного выпуска акций значительной частью попадали на легальных условиях рынка прямо в руки руководящего административного ядра, мимо основной массы «пишущей братии». Для ряда редакций это заканчивалось их упадком, увольнением журналистов, а «брэнды» таких газет угасали, или перекупались бизнесменами других отраслей для своих корпоративных нужд.

«Экономика и жизнь», несмотря на очень выгодные предложения крупнейших олигархов купить её, осталась верна своим традициям и направленности. Став реально независимой, она уже десятилетиями является надёжным путеводителем для отечественного бизнеса, подспорьем государственных и смешанных компаний. На них же направлена и широкая благотворительная деятельность газеты, всего издательского холдинга. «ЭЖ» одна из немногих газет, где соблюдается традиция бережного отношения к ветеранам; здесь поныне действует Совет ветеранов, редакция регулярно чествует тех, кто в прошлом, иногда уже весьма отдалённом, составлял её гордость, и обязательно, хотя и в скромных масштабах, помогает им материально. (Знаменательное сравнение: в 2007 году президент Путин к скромным пенсиям бывших советских торгпредов, заключавших за рубежом контракты на миллиарды долларов, ввёл ежемесячную прибавку в 3000 руб. Примерно столько получали до недавнего времени и ветераны «ЭЖ» за свои редкие разовые консультации, или иную небольшую помощь родной газете».

После 2002 года Борис Рачков перешёл в разряд ветеранов. С административной должностью заместителя главного редактора расстался даже с некоторым облегчением, ибо бесконечная и беспокойная рыночная круговерть там очень отвлекала от исконной публицистики. Снова стал обозревателем. Тем как бы предпочёл соблюсти «честь мундира» – репутацию давнего газетного адвоката внешнеэкономических интересов страны. Невольно вспоминается его юмористическая строфа по случаю ухода Евгения Примакова с поста премьера (всего лишь через 8 месяцев после назначения) из-за разногласий с президентом Борисом Ельциным:

Борис призвал его спасти Россию.

Пришёл и спас. Но погасив пожар,

Интриги царедворцев не осилив,

Спас честь, уйдя, как шиллеровский мавр.

Есть категория людей, которые всегда пребывают «в одной поре» – деятельными, жизнерадостными. Такие по мне, не чуждому спорту, стремлюсь всегда держаться в форме. И Борис тянется к таким людям. Один из его давних друзей – Юрий Пискулов, помимо того, что доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист России, ещё и мастер спорта по альпинизму. В 2008 году Юрий сколотил «связку» друзей-скалолазов для штурма коварного Пика Космонавтов на Памире в честь собственного… 75-летия! Какие наши годы? Пик был взят. Примерно тогда же, но при восхождении на Эльбрус Юрий получил смс с пожеланиями успехов из пресненского Центра международной торговли с торжества по случаю 75-летия Бориса. И в ответ сразу прислал юбиляру собственные вирши, которые с удовольствием зачитал я и сохранил при себе:

В статьях и памфлетах Бориса Рачкова

Отточены фразы, разящее слово.

К штыку приравнял он хозяйственный слог

И даже ОПЕКу сплотиться помог.

А для ЦРУ – он застрявшая кость:

Сманить и купить его не удалось…

Да можно ль поверить, что семьдесят пять

Борису Рачкову, кто юным под стать.