Читать книгу Мой дом Россия. И жизнь, и драмы, и любовь (сборник) - Борис Рачков - Страница 5

Советскую внешнеторговую политику бдительно курировал тогда способный ученик сталинского наркома Микояна заместитель министра внешней торговли Павел Николаевич Кумыкин. После очередного осложнения дел на мировом нефтяном рынке он распорядился переключить эксперта Рачкова со «справок для инстанции» на статьи для широкой печати. И вот начальник протокольного отдела министерства Игорь Иванович Докучаев, которому подчинялся и сектор связей с печатью, уже звонит по «вертушке» – телефону правительственной связи – главному редактору газеты «Известия» Алексею Аджубею (талантливый журналист, сумевший быстро поднять увядавшую газету до миллионного тиража). Докучаев предлагает опубликовать материал «одного местного автора» о происках западных монополий против СССР и его партнёров. Дело, мол, государственной важности.

Упрямый «хохол» Аджубей, зять всесильного Генерального секретаря ЦК КПСС Хрущёва, мог и отвергнуть просьбу: не любил ведомственные материалы, обычно излагаемые казённо, не в стиле обновлённой газеты. Но ради госинтереса согласился не слишком тянуть и дать в номер через недельку-другую. Пакет со статьёй быстро доставил юный курьер протокольного отдела. Возможно, из уважения к его расторопности главный редактор здесь же распечатал пакет, бегло просмотрел материал и… Юноша потом рассказывал: «Надо видеть загоревшегося Аджубея! Сгусток энергии. Очевидно, считая меня уже исчезнувшим, вызывал к себе одного за другим сотрудников и коротко раздавал указания, что из свёрстанных уже газетных полос снять, куда переставить, чтобы немедленно освободить под «рачковскую писанину» целую газетную страницу текущего номера».

3 января 1961 года читаемая во всём мире газета «Известия» публикует большой обзор Б. Рачкова Esso – ОПЛОТ КОЛОНИАЛИЗМА.

Esso – эмблема тысяч бензоколонок по земному шару, принадлежавших американской монополии Standard oil Сo (of New Jersey), одной из «семи сестёр». Газетный обзор на множестве фактов живо повествовал о её подрывных действиях с «сёстрами» против Союз-нефтеэкспорта и его партнёров – национальных фирм Италии, Японии, Финляндии, Испании, Индии, Бразилии, ещё десятка стран, а также против участников ОПЕК, начавших решительную борьбу за повышение искусственно заниженных цен на сырую нефть. Московская газета в каком-то новом ракурсе защищала национальные интересы большинства стран, в том числе западных, перед лицом зарвавшейся кучки англо-американских магнатов.

Выступление «Известий» прозвучало своеобразной идеологической бомбой, очень неприятной не кому-нибудь, а тем, кто открыто ходил в заправилах холодной войны. Публикация не могла не вызвать международного фурора, повлекла за собой многочисленные запросы в парламентах. Представитель посольства США на следующий день явился к председателю Союзнефтеэкспорта Евгению Гурову, надеясь добиться опровержения. Но был обескуражен уликами, которые регулярно присылали уполномоченные объединения из-за рубежа.

Говоря о своих впечатлениях после выступления «Известий», Рачков вспоминал, смеясь, ликование лорда Байрона после выхода его поэмы «Чайльд Гарольд» и в шутку повторял за ним, что, мол, тоже «утром проснулся знаменитым». Далеко не лорд, он вскоре ликовал ещё больше: ему, иногороднему, годами жившему после дембеля в Москве на снимаемых чужих углах без постоянной прописки, выделили, хотя и в густонаселённой коммунальной квартире, но с постоянной пропиской комнату в 9 кв. м на Тверском бульваре близ «Известий».

Кстати, по словам Бориса, тогда среди бездомных «москвичей», ставших потом известными людьми, правда, разного калибра, чьи пути затем не раз пересекались, был и приехавший из Тбилиси покорять Москву юный Женя Примаков, причём, ему было трудней, он отвечал и за привезённую жену. Борис же, как рассказал в «Неделе» – популярном приложении к «Известиям» – собрат по перу Володя Война, поставил целью жениться лишь после создания им материальной базы, разумеется, с крышей над головой. «Лучше бы об этом не писал», – сокрушался позже Борис. Дело в том, что несколько месяцев по адресам газет, его печатавших, от москвичек приходили предложения руки и сердца, что поднадоело коллегам-газетчикам, ведь тогда надо было реагировать на каждое письмо в редакцию. Но сдаваться, мол, было рановато. Правда, некоторые адреса всё же пригодились, когда их обладательниц Борис знакомил потом с излишне робкими женихами своего круга. Кстати, у Бориса есть стишок об этом: Опять меня назвали филантропом с юмористическим размышлением, как бы самому потом не жениться не столько для себя, сколько «для друга своего».

После знаменательной публикации в «Известиях» заказы на новые статьи посыпались новоявленному комментатору от многих редакций газет, радио, агентств ТАСС и «Новости», из-за рубежа. Его выступления давали верную ориентацию не только в страстях по «чёрному золоту», но и среди джунглей международной конкуренции. Полезны были они и многочисленным работникам советских загранучреждений, оторванным от дома.

Вспоминаю рассказ старшего коллеги Леонида Колосова, корреспондента газеты «Известия» по Италии. Однажды он рассказал эпизод, связанный со знакомым ему по газете Борисом. Как-то Леонид выехал из Рима в Женеву освещать конференцию и в первый суматошный день не смог пообщаться с коллегами из Парижа и Лондона. Следующим утром поехал заправить автомобиль к новой в Женеве бензоколонке Agip итальянского концерна Eni. И вдруг встречает здесь обоих коллег. Оказалось, они узнали утром из информационных лент об очередном памфлете Рачкова «Не сёстры, а братья-разбойники». Там было выдано «всем сестрам по серьгам». Наши корреспонденты обычно заправлялись у колонок Esso, Shell, BP и других англосаксонских «сестёр». Теперь предпочли итальянский концерн. Ведь он вырабатывал бензин в основном из советской нефти. Доказал возможность успеха в сопротивлении анг лосаксам, хотя и заплатил за это жизнью своего первого президента.

Забавный эпизод случился с Борисом Васильевичем треть века спустя, когда после окончания холодной войны частные и государственные корпорации постсоветской России стали активно развивать сотрудничество с западными партнёрами, в том числе из тех «семи сестёр». Уже ряд лет его публикации раскрывали потенциал такого взаимодействия при условии развития сотрудничества лишь на взаимовыгодной основе, без рецидивов диктата со стороны бывалых рыночников по отношению к молодому российскому бизнесу.

На большом приёме в Торгово-промышленной палате Борису Рачкову вместе с рядом его коллег вручалась новая награда Союза журналистов – медаль «300 лет российской журналистики», недавно учреждённая в честь выхода при Петре Великом первой в России газеты «Ведомости». Подходит к нашему медалисту с поздравлением крепкий, относительно молодой человек с цепким, пытливым взглядом, представляется Сергеем Филатовым, недавним корреспондентом центральных газет по арабскому Востоку и назначенным теперь главным редактором газеты российских торговых палат «Торгово-промышленные Ведомости». С благодарностью приняв поздравление, Борис Васильевич и сам был рад сказать Филатову тёплые слова за его добротные корреспонденции из самого беспокойного нефтеносного региона планеты. И вдруг Сергей начинает высказывать Борису Васильевичу признательность в адрес его отца, книга, мол, которого Нефть и мировая политика много лет является настольной у тех, кто работает в богатых нефтью странах». Каково же было удивление Филатова, когда услышал, что глубоко чтимый и Борисом Рачковым отец погиб на фронте Великой отечественной в 1942 году, а всё написанное про международные страсти вокруг «чёрного золота» принадлежит перу сына. «Простите, – говорит Филатов, – но книга вышла, кажется, так давно, что у меня никак не ассоциировалась с Вами».

Слушая этот рассказ, я невольно думал, насколько же быстротечно время. Пусть быстротечно, но мы не имеем права растрачивать свои силы, форму и облик, обязаны всеми силами души и сердца воплощать в жизнь идеалы наших предков и собственные. Кстати, как поведал потом сам Рачков, именно Сергей Филатов вскоре властью, данной главному редактору, первым стал давать в «Торгово-промышленных ведомостях ТПП» под статьями Рачкова рядом с фамилией не «обозреватель», или «комментатор», а более почитаемое журналистами и обществом «публицист», что потом повторила «Литературная газета» другие СМИ и вошло в общую норму.