Читать книгу Эмма. Восьмое чудо света - Дана Делон - Страница 10

Эмма

Моя неделя в цифрах:

Вызвала китайскую еду – двенадцать раз.

Ответила на звонок Поля – ноль раз.

Заходила в соцсети – ноль раз.

Писала Полин – ноль раз.

Уничтожила все запасы сладкого – подсчет невозможен, ведь я разлагалась на диване ровно сто шестьдесят восемь часов – всю неделю…

Единственной, кому я отвечала, была Анабель. И то только потому, что она не в курсе ситуации и присылала мне одни мемы и рилсы. Я ставила на них смайлики, чтобы у нее не возникло никаких подозрений.

В понедельник я наконец заставляю себя встать и оглядываю квартиру. Такого беспорядка у меня не было никогда. Контейнеры из-под еды, грязные вещи, посуда, обертки от шоколадок – все это застилает пол, превращая квартиру в декорацию к фильму про апокалипсис. Я закрываю лицо ладонями.

Телефонный звонок разрывает тишину. На экране высвечивается фотография папы. Я мешкаю пару секунд, но знаю, если не отвечу, то он приедет, а я этого не хочу, особенно когда вокруг такой хаос. Все же беру трубку.

Папа какое-то время молчит, будто удивлен, что я все-таки ответила.

– Привет. – Голос звучит напряженно, как бывает перед неприятным разговором.

– Привет, – вторю я.

– У тебя все в порядке?

– Почему спрашиваешь?

– Твоя мать позвонила мне посреди ночи, сказала, что ты неделю ничего не выставляешь в соцсети и что, скорее всего, у тебя что-то случилось.

Папа не из тех, кто сразу начинает паниковать, но по тону я слышу, что это не просто вежливый интерес – он по-настоящему взволнован.

– Со мной все хорошо, – выдавливаю из себя я.

Папа тяжело вздыхает. Он мне не верит.

– Жду тебя сегодня на семейном ужине в семь вечера, – наконец говорит он.

– У меня были планы, – слабая попытка оправдаться.

– Ты месяц пропускала семейные ужины. На этом ты будешь.

– Па-ап… – тяну я, надеясь, что он смягчится.

– Хочешь, чтобы я заехал за тобой? – упрямо спрашивает он.

– Нет-нет, – спешно выпаливаю я. – Буду в семь.

– Если не придешь, то я приеду.

– Ты что, угрожаешь мне? – начинаю злиться.

– Типа того, – невозмутимо отвечает он. – До вечера. – И отключается.

Черт. Мне только семейного ужина не хватало. Интересно, Лили и Адам будут? Как объяснить отцу, что моя сводная сестра увела у меня парня, и теперь все семейные ужины – это одна сплошная неловкость? Или он надеется, что все наладится, как по мановению волшебной палочки? Скорее всего, он надеется на нашу зрелость. Но о какой зрелости может идти речь, когда стыд – это все, что мы испытываем, глядя друг на друга? Лили стыдно за любовь к Адаму. Адаму стыдно, что он выбрал ее. А мне стыдно, что я так отчаянно хотела его заполучить и была готова на все…

Круговорот стыда – вот что такое семейные ужины в квартире моего отца. Но сегодня даже не стыд волнует меня больше всего. Неужели мне придется выйти из дома? Я не готова. Хочется снова лечь на диван, накрыться с головой и спать весь день.

«Ты не можешь проспать всю жизнь», – вспыхивает в сознании голос Полин. Да, она бы так и сказала. Но ее здесь нет. Поэтому она и не узнает… Резко качаю головой. Но знаю я. И так жить невозможно. Уверенным шагом я направляюсь на кухню, открываю ящик и достаю мусорные пакеты. Пора прибраться.

Собираю контейнеры из-под еды, шурша пластиком. Грязную посуду складываю в раковину, заливаю пеной и оставляю – отмокнет, потом помою. Захламленный пол постепенно освобождается от оберток, фантиков и скомканных салфеток. Грязные вещи кидаю в корзину для белья. Нахожу кусок куриной ножки – она лежала под стулом… Пыль. Везде. Берусь за тряпку, и через несколько минут в воздухе начинает пахнуть чистотой и свежестью. Посуда вымыта, пол пропылесошен и тоже вымыт! Когда я наконец оглядываюсь, студия выглядит совсем по-другому. Я чувствую облегчение.

Включаю душ. Вода быстро нагревается, и с первым горячим потоком с меня смываются усталость, апатия, вся эта застоявшаяся неделя. Я мою голову впервые за семь дней – и это чистое блаженство. Выходя из ванной, наскоро вытираюсь, наматываю полотенце вокруг головы и прохожу в спальню. Останавливаюсь перед косметическим столиком.

В горле ком. Нет. Я не буду краситься. Время близится к шести вечера, и мне пора собираться. Выбираю свободные джинсы-бойфренды и перебираю футболки: обтягивающая, прозрачная. «Трясешь своими прелестями», – звенит в голове. Нахожу старую, растянутую серую футболку. Домашнюю, безопасную. Надеваю, даже не глядя в зеркало. Беру мусорные пакеты и направляюсь к выходу. В голове роятся тревожные мысли. «Все хорошо… все хорошо…» – тихо бормочу под нос, всеми силами пытаясь в это поверить.

Я выхожу, не глядя под ноги, и врезаюсь в какого-то парня так, что он падает. От неожиданности вскрикиваю и вздрагиваю так резко, что мусорные пакеты вылетают из рук. Они разлетаются в воздухе и с глухими ударами приземляются прямо на него. Сердце бешено колотится в груди.

– Боже! – разносится по лестничной клетке мой крик.

Передо мной не просто парень, а мой «ненавистный» сосед. Тот самый, который сначала жаловался на шум, а потом вдруг позвал меня на свидание. Да, мужская логика порой хуже женской. Голубоглазый блондин, высокий, с типичным немецким именем – Йонас. Он говорит по-французски с заметным немецким акцентом – твердые «р», слишком четкие согласные, слова звучат так, словно он выговаривает их с особым усердием. Ошибки? Да, бывают. Но когда у парня улыбка с ямочками на щеках, разве нельзя простить ему эти недостатки?

– Меня впервые закидывают мусорными пакетами, – спокойно произносит он, глядя на меня снизу вверх.

Еще одна странная привычка Йонаса – шутить с совершенно невозмутимым выражением лица, так что никогда не ясно, всерьез он или нет.

– Они завязаны, – бурчу я, все еще приходя в себя.

– Да, но пахнет от этого не меньше, – тихо замечает он, вставая и поднимая два пакета.

Голубые глаза сверкают с легким вызовом.

– Ты месяц не выносила мусор?

На нем светло-серые джоггеры, кроссовки Adidas и толстовка с неизвестным мне логотипом. Растрепанные светлые волосы отросли с тех пор, как я видела его последний раз.

– У меня была сложная неделя, – бурчу, скрещивая руки на груди.

Йонас внимательно изучает меня, и под его пристальным взглядом я чувствую, как начинаю слегка тушеваться.

– Ты не заболела?

– Нет, – поспешно отвечаю.

– Кажется, я впервые вижу тебя без косметики, – неожиданно произносит он.

Возможно, это тоже немецкая особенность – говорить все, что думаешь, без фильтра? Мы, французы, такой чертой не обременены. От возмущения я ловлю воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Йонас, поняв свою оплошность, обаятельно улыбается:

– Тебе так даже лучше!

– Не помню, чтобы спрашивала твое мнение, – фыркаю я и выхватываю мусорные пакеты из его сильных рук. – Спасибо, но я сама.

– С парнем рассталась? – без тени смущения продолжает он.

– У меня нет парня, – резко отрезаю я.

Йонас шагает рядом, спускаясь по лестнице вместе со мной.

– Ну да, а тот прилизанный тип кто?

– Какой прилизанный тип? – Я останавливаюсь и смотрю на него во все глаза.

– Каштановые волосы, зеленые глаза, кожаная куртка, серые штаны, рубашка поло.

– Поль?

– Наверное.

– С чего ты решил, что он мой парень?

– У него портится настроение каждый раз, когда он меня видит.

– Он мой лучший друг!

– Да? Именно поэтому он всю неделю приходил к твоей двери, но так и не набрался смелости постучаться? – спрашивает Йонас с легкой издевкой, но в его голосе слышится что-то еще…

Я замираю:

– Поль приходил?

– Ты удивлена?

Беру себя в руки.

– Это не твое дело, Йонас, – отрезаю я. – И он не прилизанный тип! Он стильный, в отличие от некоторых…

– Как скажешь. – В его голосе слышится усмешка. – Ты сейчас свободна?

– А что?

– Может, погуляем?

Мы выходим на улицу, и гул города оглушает. Говорят, Париж – один из самых шумных городов мира… Поток машин, трель велосипедных звонков, рев мотоциклов… И люди. Они повсюду! Не знаю почему, но мне не хочется оставаться одной в толпе.

– У меня планы, тебе вряд ли захочется составить мне компанию, – неожиданно для себя произношу вслух.

Чувствую, как сердце сжимается в груди. Лучше бы я оставалась дома. Йонас открывает для меня крышку зеленого мусорного бака, и я с шумом запихиваю пакеты внутрь.

– А давай ты не будешь решать за меня?

Его дерзкий тон выводит из себя и отвлекает от тревожных мыслей. Так и хочется сбить с него эту спесь.

– Значит, ты готов пойти со мной на семейный ужин и познакомиться с моим отцом? – Приподнимаю бровь, с вызовом глядя на него.

Йонас слегка наклоняет голову набок, разглядывая меня. От прямого взгляда кристально голубых глаз становится неловко, кожа покрывается мурашками.

– Ты как-то изменилась… что-то случилось?

Я отворачиваюсь:

– Нет. Но мне пора.

Мне нужно спуститься в метро. Одной… Справлюсь ли я? Тишина повисает между нами, полная неловкости и недосказанности.

– Я пойду с тобой, – неожиданно раздается его голос.

Резко оборачиваюсь. Йонас ухмыляется, чуть приподняв уголки губ, в его глазах озорной огонек.

– Знакомство с отцом звучит чертовски привлекательно!