Читать книгу Эмма. Восьмое чудо света - Дана Делон - Страница 13

Поль

Он мне не нравится. Нет, не так. Он приводит меня в бешенство. И, что хуже всего, я почти уверен – именно этого он и добивается. С глубоким вдохом медленно сжимаю и разжимаю кулаки под столом, пытаясь удержать раздражение, которое рвется наружу. Что он вообще тут забыл? Какого черта Эмма пригласила его? У него даже имя дурацкое – Йонас. Так и хочется зарифмовать с чем-то, что начинается на А, продолжается буквами Н и У и заканчивается на С. Придурок.

– Как там Полин? – спрашивает Амели с улыбкой.

У моей сестры есть уникальный талант – притворяться идеальной перед родителями своих друзей. Все уверены, будто она ангел во плоти, и искренне радуются, что их дети с ней дружат.

– У нее все хорошо, – без лишних деталей отвечаю я.

На самом деле этой ночью она разбудила меня звонком, требуя объяснить, что происходит с Эммой, почему та внезапно прекратила выкладывать посты в «Тиктоке» и не отвечает лучшей подруге. Мне пришлось рассказать все. Да-да. Про торговый центр. На меня орали минут двадцать, осыпали всеми возможными ругательствами, а потом просто бросили трубку.

Классическая Полин.

– Кто еще хочет вина? – спрашивает Жером, в руках у него третья по счету бутылка.

Эмма медленно поднимает палец вверх, словно этот жест требует от нее невероятной концентрации:

– Мне, пожалуйста.

Жером мешкает. Он явно заметил, что сегодня дочь пьет больше, чем обычно.

– Ты уверена? – аккуратно, с легкой улыбкой, уточняет он.

– Да, кажется, тебе на сегодня хватит, – беспардонно вставляет этот идиот Йонас, вопросительно взглянув на Эмму, будто удивлен тем, сколько она выпила…

Полнейшее отсутствие такта и воспитания. Эмма медленно поворачивает голову в его сторону, в ее пьяном взгляде мелькает угроза.

– Я тебя спрашивала?

Он поднимает руки в знак капитуляции, уголки его губ приподнимаются с ухмылкой.

– Справедливо!

– Папа, с каких пор мне нельзя вина? – тянет Эмма недовольно.

– Детка, тебе можно все на свете. – Жером тепло улыбается, но взгляд у него обеспокоенный.

Он мягко проводит рукой по волосам дочери и все же наполняет ее бокал. А потом, как бы между прочим, спрашивает:

– Останешься у нас на ночь?

Анабель и Лили тем временем убирают грязные тарелки со стола и приносят десерт – тарт татен[4] и сырную тарелку.

– Нет! Я буду ночевать у себя! – воинственно заявляет Эмма. – И я вообще не боюсь!

Жером во все глаза смотрит на дочь, его брови удивленно поднимаются, а в глазах читается растерянность.

– Я провожу ее, – встреваю в разговор.

– Ну конечно. Ты ее проводишь, – фыркает Йонас, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. – А ничего, что она пришла со мной?

Я сжимаю челюсть.

– А уйдет со мной.

Йонас театрально стучит пальцем по подбородку:

– Почему ты в этом так уверен?

Прежде чем я успеваю ответить, Эмма резко отодвигает стул, и ножки со скрипом скользят по паркету.

– Если вы оба не прекратите, – зло сузив глаза, выпаливает она, – то я попрошу Лили и Адама проводить меня.

Я прикрываю глаза, сдерживая улыбку. Эмма редко бывает такой вспыльчивой. Если бы не вся эта ситуация, я бы даже насладился моментом. Амели, заметив напряжение за столом, решает разрядить обстановку. Она берет нож и аккуратно нарезает тарт, раскладывая его по тарелкам.

– Обязательно попробуйте, – говорит она с мягкой улыбкой. – Я специально попросила Лили заказать тарт к сегодняшнему ужину, в буланжери на углу его делают восхитительно! Он словно тает во рту!

Йонас, не проявляя интереса к десерту, тянется к сырной тарелке.

– Я предпочитаю сыры, – медленно тянет он, накалывая на вилку кусочек камамбера, и лениво бросает взгляд в мою сторону.

Он намазывает сыр на багет и поливает его инжирным вареньем.

– Скажу честно, не знаю, как жил в Германии без вашего французского…

Он намеренно делает паузу, притворяясь, будто забыл слово. Наконец его голубые глаза загораются, и он провозглашает:

– Вонизма!

Комната замирает, все уставились на Йонаса, который продолжает жевать с довольным видом, будто не оскорбил только что французское наследие. Я так полагаю, это мне за картошку… Тушé!

Неожиданно Эмма и Адам взрываются смехом.

– Ты тоже вспомнил? – спрашивает она, заикаясь от хохота.

– Такое не забыть! – отвечает Адам, тоже задыхаясь от смеха.

Я принимаюсь за кусок тарта. Сладость карамелизованных яблок и хрустящая корочка идеально сочетаются, но я не могу полностью насладиться вкусом. Они часто делали так в школе. Переглядывались и начинали смеяться. На вопрос о том, что их так развеселило, они лишь отмахивались: «Это наша общая шутка, ты не поймешь». Таких тайных общих шуток у них было много. И всегда в такие моменты я чувствовал себя лишним.

Жером улыбается, Лили смотрит на них с теплотой. Всем приятно видеть, как они вновь начинают общаться. Всем, но не мне… Поэтому я вспоминаю моменты, когда давал Адаму по морде, и на душе тоже становится теплее. У каждого свои способы поднять настроение.

– Стойте. – Йонас хмурится. – Вы двое, – он переводит указательный палец с Эммы на Адама, – да вы встречались! – Догадка даже заставляет его присвистнуть.

За столом повисает гробовая тишина.

– Мы друзья с детства, – подает голос Адам и наклоняется над столом, оглядывая Йонаса прямым и угрюмым взглядом.

О, мне знаком этот взгляд! Каждый раз перед дракой он смотрел на меня именно так. Какая ностальгия! Может, Адам впервые сделает что-то хорошее – а именно сломает немцу нос? Сломать мой ему однажды удалось.

Йонас нахально усмехается.

– Дай угадаю! Вы лучшие друзья?

Эмма так резко встает со стула, что тот с грохотом падает на пол.

– Дай угадаю, ты первый и последний раз приглашен на семейный ужин.

– Ты недооцениваешь мои способности, – сообщает наглец.

Да что с ним не так.

– Пап, Амели, я, пожалуй, пойду, – лепечет Эмма, глядя себе под ноги.

Я тоже встаю со стула и медленно направляюсь к ней:

– Пошли.

Эмма не смотрит на меня.

– Знаешь, – запинается она, – я лучше пойду с Йонасом.

– Ты что? – Мне, должно быть, послышалось.

– Мы же соседи… – Эмма трет глаза. – Логично, что лучше… зачем тебе ехать не в ту сто…

Злость вспыхивает как пожар.

– Я тебя с ним не отпущу, – отрезаю я.

Йонас поднимается со стула, и, прежде чем он успевает открыть свой поганый рот, я обрываю его:

– Скажи хоть слово, и я тебе врежу.

– Ситуация начинает мне нравиться, – широко улыбаясь, сообщает чертов ублюдок.

Я сжимаю кулаки и направляюсь к нему. Жером встает между нами.

– Парни, парни, – начинает он. – Адам, может, поможешь?

Адам оглядывает Йонаса сверху вниз:

– Я скорее помогу Полю.

Глаза Эммы широко распахиваются, она прикрывает ладонью рот, заглушая удивленный вскрик.

– Кажется, ты тут никому не нравишься.

– Самое главное, что я нравлюсь Эмме, – сладко тянет он.

Как же я мечтаю врезать по этой самодовольной морде!

– Пошли, принцесса, отведу тебя домой, – продолжает ворковать Йонас.

Эмма смотрит на меня, в ее зеленых глазах столько растерянности и грусти.

– Поль, – шепчет она извиняющимся тоном.

Я качаю головой и обнимаю ее. Плевать, как это выглядит со стороны.

– Мне все равно, что ты там себе надумала… Но это я… просто я… С каких пор ты меня избегаешь?