Читать книгу Джей Фокс: Моя жизнь - Дарья Юдина - Страница 34

Когда я сообщил Элии, что купил квартиру и хочу забирать иногда к себе детей, она опешила. Наверное, не ожидала, что я совершу такой осмысленный поступок. Она так растерялась, что не сразу сообразила, в чем обвинить меня на этот раз. Действующий на меня сильнее всего упрек – в том, что я плохой отец – сейчас бы не сработал.

Но у нее всегда были запасные варианты. Мне оставалось лишь немного подождать, пока Элия про них вспомнит.

– И что же, теперь ты отнимешь у меня моих собственных детей?

– Я не собираюсь отнимать их, Элия. Ты же их мать. Они могут жить у нас по очереди, чтобы мы оба могли проводить с ними достаточно времени. Под одной крышей мы все ужиться не можем, теперь это окончательно ясно…

– Ясно? Ты для этого увел меня от мужчины, готового сделать меня своей женой, чтобы тебе стало «ясно»?!

Так, вот и первый.

– Сдается мне, я ему одолжение сделал…

– Что ты там бормочешь? Ты считаешь, это нормально, что дети будут жить на два дома?! Я против, Джерри! Пусть приходят в гости, но дом у них будет один, со мной!

– Я не спрашивал твоего мнения! Я их отец и имею право воспитывать их!

– Имеешь право, говоришь? Надолго ли?!

– Это еще что значит?

– Джереми, как ты собираешься объясняться перед обществом? Ты же чертов гей!

Второй…

– Перед кем я должен объясняться? У нас по закону никому не запрещается иметь детей.

– Да? А как же их ранимая детская психика? Хочешь сделать из них таких же неуравновешенных шизофреников, как ты?!

Третий. Обычный набор.

Спорить было бесполезно, я уже пробовал много раз. Элия шла в атаку, потому что переживала за себя, она не знала, что ждет ее дальше. Ведь она рассчитывала, что снова пристроится ко мне. К успешному, набирающему популярность, обеспеченному музыканту, над которым у нее уже есть прочная власть. Но я разочаровал ее. Не только перестал подчиняться, но еще и сам начал командовать. И вообще бросил ее ради мужика. Это Элия, конечно, расценивала как личное оскорбление.

Единственное, что я не мог понять, переживает ли она за детей или это только способ давить на меня. Доказать второе я не мог, поэтому приходилось думать, что все-таки переживает. Она же мать…

Школа, в которую ходил Джейми, была довольно далеко от моей квартиры, поэтому я решил забирать его к себе только на выходные. Лилию мне еще не доверяли. Это было обидно, ведь я прекрасно с ней управлялся. Мама сказала: «Джерри, давай лучше я с ней буду возиться. А ты там пока устраивайся…»

***

Это был знаменательный день. В тот день я вслед за Кеем стал называть своего сына Джей-Джей. А за мной это потом подхватили и все остальные.

– Почему Джей-Джей? – спросил я.

Кей неопределенно пожал плечами, показал на меня, на Джейми:

– Ты Джей, он Джей – Джей-Джей!

Логика, конечно, была странная, но прозвище к Джейми приклеилось.

Раньше они с Кеем почти не пересекались. Сам не знаю почему, но я держал эти две свои жизни на расстоянии друг от друга. Теперь их границы начали расплываться.

Мы провели втроем весь день. Конечно, я переживал, как мой сын и Кей поладят между собой. Но оказалось, что напрасно – они сразу нашли общий язык. Кей выглядел добродушным медведем рядом с маленьким щуплым Джейми. Джей-Джей без стеснения жался к нему, требовал катать на плечах, а потом трогательно поделился своей шоколадкой. Я видел, что Кею такое доверие очень льстило. Для меня же это все было сплошным удовольствием.

– Я и не знал, что ты так запросто общаешься с детьми! – сказал я Кею. – Ты что, где-то успел натренироваться?

– Веришь или нет, Джей, я последний раз с мальцами разговаривал, когда сам был малец.

– Наверное, в душе ты им и остался!

– Если тебя это устраивает… – он с ухмылкой развел руками.

Вечером я пошел на подлость. Подговорил Джейми, чтобы он попросил Кея остаться ночевать с нами. Пообещал, что все вместе посмотрим фильм по телевизору в моей спальне. Подлость сработала, хотя Кей наградил меня за это убийственным взглядом. «Что же ты делаешь-то, сволочь?..» – говорил он.

Пока я убирал со стола остатки ужина, Кей проследил, чтобы Джейми почистил зубы и переоделся в пижаму. Через открытую дверь я слышал, как они болтают, устраиваясь на кровати. Это была какая-то невероятная идиллия.

– Кей, можно мне завтра с вами на репетицию? – спросил Джейми.

– Конечно, приятель!

– А ты разрешишь мне подержать барабанные палочки?

Кей засмеялся:

– Тебе, Джей-Джей, я разрешу подержать все что угодно!

– Что ты там предлагаешь моему ребенку, старый извращенец? – спросил я, заходя в комнату.

– Что значит «извращенец», пап? – тут же откликнулся сын.

Кей, сдерживая усмешку, выразительно посмотрел на меня: давай, объясняй теперь. Черт, вечно у меня язык без привязи.

– Кхм… М-м-м… – начал я.

– Мама говорит, что ты извращенец, – вспомнил Джейми.

– Черт, правда?!

– Джей, не заводись…

– Черт… Послушай, твоя мама злится на меня, поэтому говорит всякую хе… ерунду.

– Так а что это значит-то?

Я изо всех сил пытался придумать ответ, но не мог подобрать ни одного слова. Давай же, кретин, ты же пишешь песни! Я в панике посмотрел на Кея.

– Понимаешь, извращенцами обычно называют людей с нездоровыми сексуальными предпочтениями или фантазиями, – невозмутимо произнес он, обращаясь к Джейми.

– А, понятно, – сказал тот удовлетворенно.

– Папа не имел в виду, что я в самом деле извращенец, – продолжал Кей. – Это он меня поддразнивает. Понял?

– Понял.

– Ты так лучше никого не называй. Я, например, на папу твоего не в обиде, а кто-нибудь другой мог бы и поколотить его за такие слова.

– Ясно…

Я немного расслабился и присел рядом с ними на кровать. Кажется, опасный поворот в беседе удачно пройден. Тут Джейми сообщил:

– А я знаю, что такое секс.

Я закашлялся, Кей удивленно поднял брови. Джейми продолжил:

– Это как поцелуи, только хуже. Поэтому детям этого не показывают, – и, сморщившись, многозначительно заключил: – Фу!

Мы оторопело смотрели на него. Где он подцепил такую мудрость?

– Ну… в общем-то… кхм.

Но сын уже потерял интерес к этой беседе.

– Пап, Кей, давайте кино смотреть!

Я с облегчением потянулся за пультом от телевизора…

Позже, когда Джей-Джей начал клевать носом, Кей сказал ему:

– Эй, приятель, иди-ка спать. У тебя уже глаза закрываются… А мы с папой будем целоваться, – он подмигнул мне и, широко ухмыльнувшись, добавил: – А потом – хуже!

– Фу-у-у, – пробормотал сонный Джейми, выходя из спальни.

Я выглянул в коридор и убедился, что сын скрылся в своей комнате. Потом закрыл дверь и с упреком повторил:

– Фу, Кев!

– Чего, что я сказал?! – продолжал ухмыляться он.

– Если мой сын вырастет таким же распущенным козлом, как ты…

– Ну, ну! Полегче!

– Черт, – вдруг вспомнил я. – Ты слышал? Эта овца называет меня извращенцем при ребенке!

– Ты тоже назвал меня извращенцем. При том же самом ребенке.

– Как еще, интересно, она выражается?!

– Еще и старым.

– Какого хрена она… Подожди, ты что, обиделся?

– Только на «старого».

– Кев…

– Да расслабься ты! Иди сюда.

– Кев, прости…

– Перестань. Я же знаю, что это твой способ выражать свою любовь. Чем сильнее чувство, тем хуже ты ругаешься…

– Заткнись, скотина… – прошептал я.

У меня действительно всегда были проблемы с выражением чувств. До сих пор есть. Я не умею говорить нежные слова, комплименты. Казалось бы, обеспеченное детство в большой любящей семье должно было оказать на меня другое влияние, но этого не случилось. Я не хочу сейчас ломать над этим голову, вряд ли теперь можно ожидать, что что-то изменится.

Мне повезло, что мои близкие люди всегда могли распознать во мне те чувства, о которых я не был способен сказать им.

Только в своих песнях я мог свободно говорить о любви. Только музыке доверял то, на что мне не хватало смелости даже в самые интимные моменты. К сожалению, о существовании большинства этих песен так никто и не знает. Я должен был показать их все Кею, пока была такая возможность…

***

Перед нашим турне я зашел к Элии, чтобы попрощаться с Джейми. Ему очень понравилось проводить время со мной и Кеем, и он сильно расстроился из-за того, что нам надо было уезжать.

Я обнимал его, прижимая к себе, и чувствовал, как намокает на груди моя рубашка от его беззвучных слез – в присутствии матери Джейми старался плакать очень тихо.

– Ну чего ты, малыш, – бормотал я, – не плачь… Мы вернемся через два месяца, у тебя как раз каникулы начнутся… Заберу вас с Лили к себе на целый месяц, слышишь? Или даже на все каникулы… Представляешь, Джей-Джей? Целое лето… На месяц точно, я и с твоей мамой уже договорился… Ну, не грусти, пожалуйста…

Он всхлипнул и поднял на меня мокрое лицо.

– Обещаешь?

– Обещаю.