Читать книгу Ночь вампиров - Денис Чекалов - Страница 13

– Вам обязательно надевать пиджак поверх бронежилета? – недовольно спросил лейтенант Маллен, словно я задержал его, по крайней мере, часа на два.

– Это костюм, лейтенант, – пояснил я, застегивая рукава и поправляя манжеты. – Брюки не носят без пиджака.

– Странно, – удивился полицейский. – А я вот часто ношу брюки без пиджака. Вот если пиджак без брюк – это другое дело.

Франсуаз проверила, что бронежилет сидит на ней так, как она считает правильным, и решительно устремилась вверх по лестнице.

Маллен вынул револьвер, который в таких ситуациях носит за спиной, заткнутым за пояс брюк, и провернул барабан.

– Я не стану заходить с вами, Амбрустер, – сказал он. – Попытайтесь поговорить с ним. А если у вас не выйдет по-своему – я знаю, чем его встретить.

Мы поднялись еще на три лестничных пролета, пока не увидели людей в темно-синей форме спецназа.

– Мы ждем здесь уже двадцать семь минут, лейтенант, – резко сказал один из них. – Мы давно могли взять комнату штурмом.

– Ну – что я вам говорил? – оборотился ко мне Маллен. – Я руковожу операцией, сынок, и вы вломитесь туда не раньше, чем я вам прикажу.

Франсуаз заняла позицию справа от двери, пристально осматривая замок и состояние петель.

– Так, мальчики, – сказал лейтенант Маллен. – Сейчас эти двое войдут в комнату и попытаются взять мошенника живым. Если он захочет прорваться на лестницу – стреляйте.

Командир спецназа, который обратился к Маллену, узнал меня.

– Неужели это ты, Майкл? – вполголоса спросил он. – Давно же мы с тобой не виделись.

Совместные тренировки на военно-морской базе могут либо сделать людей преданными друзьями на всю жизнь, либо вызвать желание никогда больше не встречаться с бывшими соучениками.

– Давно, – согласился я, подходя к дверям с другой стороны.

– Я-то слышал, что ты теперь открыл свое дело, и консультируешь богатых людей, – продолжал он. – Не думал, что тебя занимают свихнувшиеся наркоманы.

– Это благотворительность, – пояснил я. – Чтобы скостить налоги.

– Хватит трепаться, – зло бросила Франсуаз. – Мы заходим.

Офицер спецназа подошел ко мне. Обеими руками он сжимал переносной полицейский таран. Я коротко кивнул, и он вынес дверь.

Четыре выстрела угостили свинцом место, в котором должен был стоять человек, если бы он хотел войти.

– Вампиры не стреляют, – процедила девушка. – Герой.

Я вошел – наклоняясь вперед и падая. Четыре пули пролетели над моей головой, и я обрадовался, что не стал вытирать ноги о коврик.

Человек прислонился спиной к покосившемуся кухонному шкафу, невесть каким образом оказавшийся в главной комнате. В его правой руке был зажат пистолет, и его дуло опускалось, ища меня.

Я нажал на спусковой крючок трижды, и правая ладонь человека, с зажатым в ней оружием, повалилась на паркет. Три пули легли ровно по линии запястья, разнося в мелкие клочки кожу, кости и сухожилия.

Человек закричал и резким движением всунул в рот обрубленную конечность. Он глубоко вдохнул, всасывая собственную кровь; черные струйки покатились по его подбородку. Он передвигал зубами, грызя и тревожа лохмотья мяса, вонзаясь в свою руку все глубже.

Острый вкус крови придал вампиру силы, которых в нем не могло быть раньше. Его левая рука, точно живущая самостоятельной жизнью, распрямилась, и острое лезвие аспониканского ножа пересчитало дюймы около моего уха.

Френки вошла в комнату в тот момент, когда кинжал ворвался в дверной проем. Девушка поймала его на лету, за лезвие – опасный трюк, которому Френки научилась на островах Тихого океана.

– Ты что-то потерял, ублюдок, – процедила она и, взмахнув рукой, послала кинжал прямо в горло твари.

Длинное легкие вошло в мягкую плоть, пригвождая человека к деревянным дверцам. Он дернулся раз, затем другой, и нож остался подрагивать за его спиной, окровавленный и увешанный лохмотьями мяса.

Вампир шагал ко мне, и там, где его голова возвышалась над широкими плечами, зияло рваное сквозное отверстие.

Бурая кровь хлестнула вокруг, как веер воды из садовой поливальной машины. Я наотмашь ударил тварь в лоб рукояткой пистолета, и он отлетел назад.

– Я убью вас обоих, – прошипел вампир.

Его правая рука вырастала из отрубленного запястья. Мускулы бурлили под раздувающейся и набухающей кожей, кровь пронзала жилы, кости распрямлялись и твердели, образуя кисть.

– А, значит, ты еще можешь разговаривать, бедняжка, – проворковала девушка. – Тем лучше.

Он почти поднялся, когда Франсуаз подпрыгнула вверх и мощно приземлилась на его грудную клетку. Раздался хруст, с которым проламывалась грудина. Правый каблук девушки, тонкий и острый, пробил сердце вампира, заставив его окропиться собственной кровью.

– Многих ты успел сожрать за эти дни? – осведомилась Френки.

Вампир дернулся, отчего правый каблук красавицы еще глубже вошел в его тело. Он воздел руки, и его длинные, заканчивающиеся когтями пальцы обхватили крепкие бедра моей партнерши.

Я выносил одну дверь за другой, обваливая мебель, до тех пор, пока не убедился, что в квартире нет более ни одной твари.

– Держи руки подальше, – сказала девушка.

Обычно Франсуаз носит под курткой два крупнокалиберных пистолета; но для сегодняшнего дня девушка сделала исключение.

– Ты будешь шестой, – прорычал вампир.

Его тело изогнулось, словно в нем не было позвоночника, и желтые клыки, выдающиеся изо рта, щелкнули возле самого тела девушка.

– Люблю это число, – заметила Френки.

В правой руке она держала малый тевтонский топор, на крепкой деревянной рукояти. Старинные священные руны вились по округлому лезвию.

– Не умеешь держать руки при себе? – спросила она.

Вампир напряг мускулы, пытаясь завалить девушку на себя. Франсуаз размахнулась, и острое лезвие топора вошло в правое плечо вампира.

Тварь ощутила, что у нее больше нет одной руки; черные, выпученные глаза вампира повернулись, глядя туда, где корчилась и распрямлялась его отрубленная конечность.

Но Франсуаз не дала твари слишком долго пребывать в удивлении. Лезвие топора сверкнуло снова, начисто снося твари левую руку. Тело чудовища, превращенное в обрубок, изогнулось от боли.

– Я сожру вас всех, – прорычал вампир.

Франсуаз выдернула ногу из его груди и улыбнулась.

– Прости, бедняжка, – проворковала она. – Не могу удержаться.

С этими словами девушка глубоко вонзила лезвие топора туда, где у вампира находились половые органы.

Тварь забилась, как рыба, которую заживо бросили на сковородку. Вампир постарался сесть, и его острые зубы впились в край коротких шорт Франсуаз.

Я вырвал нож, воткнувшийся в деревянный шкаф, и двумя короткими ударами снес твари голову.

Комната теперь больше походила на бойню. Кровь густыми лужами собиралась на полу, вытекая из изуродованного тела. Обрубленные руки дергались, словно змеи, и Френки успокоила их выстрелами из пистолета.

– Что-то ты не спешил, красавчик, – зло бросила она.

Я держал голову вампира на вытянутой руке. Его черные, безумно выпученные глаза, поворачивались, а рот продолжал открываться, пытаясь произнести слова.

– Не старайся, ублюдок, – усмехнулась девушка. – У тебя уже нет горла.

С этими словами она уперла дуло пистолета прямо в лоб вампира и трижды спустила курок.

Голова твари, нафаршированная свинцом, перестала дергаться, и я бросил ее наземь. Она покатилась и замерла, окунувшись лицом в одну из луж застывающей крови.

Франсуаз вынула из второй кобуры медицинский пистолет, и выпустила всю обойму в обрубленное тело твари.

– Поспи, придурок, – усмехнулась она. – Когда проснешься, мы поговорим.

Тело вампира, лишенное рук и головы, почти не двигалось. Только в талии, там, где торчал топор, тварь продолжала подергиваться.

– Действие крови закончится, когда он очнется, – произнесла Френки. – Тогда он сможет отвечать на вопросы.

Вампир поднялся на ноги столь быстро, что даже Высокий анклав не смог бы выдумать нового налога. Его плечи взорвались кровью и гниющим мясом. Бурлящий фонтан поднялся из его плеч, пачкая потолок.

Девушка тихо засмеялась.

– Это мне нравится, – сказала она.

Через мгновение вампир стоял перед нами, целый и невредимый; его черные глаза поворачивались, восстанавливая фокус, а пальцы отставали друг от друга с громким хлопающим звуком. Ногти на них еще не сформировались; они лезли из кожи, нарастая на нее, и загибались в высохшие когти.

– Есть вас будет приятно, – прорычал он.

Он согнулся, и его длинные скрюченные пальцы сомкнулись на рукоятке топора. Вампир выдернул лезвие из своего тела, причинив себе невероятную боль; несколько кусков отрубленной плоти вывалились на пол, и человек раздавил их, наступив ногой.

Он размахнулся, вознося над уродливой головой полукруглое лезвие, и погруженные в сталь руны засветились ярким золотым пламенем. Серые глаза Франсуаз вспыхнули алым огнем; девушка отступила назад.

– Не нравится, адское отродье, – прорычал вампир. – Что? Боишься освященного топора?

Светящиеся молнии, рождающиеся в округлом лезвии, стекали по поднятым рукам вампира, охватывая их мелкой хрустящей сеткой. Франсуаз отступила еще на один шаг, ее губы кривились в торжествующей улыбке.

Яркие молнии спустились до плеч твари и обхватили их, вонзаясь все глубже в потемневшее тело. Только теперь вампир понял, что что-то происходит; он повернул голову туда, откуда слышался хруст, и увидел, что его рука объята золотыми нитями.

Вампир распахнул пасть в крике; его рот взорвался золотым светом, и гнилые зубы посыпались наземь, продирая губы.

– Считай это шампунем от перхоти, – произнесла Френки.

Вампир сделал шаг, с силой опуская лезвие. Он метил в голову девушки, но уже не мог прицелиться точно. Я перехватил рукоятку его топора, и вампир зарычал от неудержимой ярости. Он попытался встряхнуть меня, и лишь с большим трудом мне удалось устоять на ногах.

Я отпустил правую руку, удерживая топор лишь левой. В черных глазах вампира, раздираемых болью, я прочитал торжество. Он резко поднял топор, и мне пришлось разжать ладонь.

В то же мгновение моя правая рука глубоко вошла в тело твари.

Я расслабил кисть и направил ее сквозь его ребра. Два из них, которые мне мешали, я сломал. Я пронзался сквозь его мясо так же легко, как если бы это была вода. Тело вампира застыло, когда он ощутил, что мои пальцы обхватывают его сердце. Я сжал кисть и с силой выдернул руку.

Вампир пошатнулся; в левой стороне его тела зияла окровавленная дыра. Он посмотрел на меня, и увидел свое сердце в моих руках.

Руки вампира разжались, роняя топор. Его рот, ставший бесформенным из-за разорванных губ, распахнулся, и наполовину откушенный язык вывалился из него.

Крупное сердце вампира продолжало сокращаться и пульсировать в моей ладони, с каждый толчком из него выплескивалась струя крови.

– Сделай это сама, дорогая, – сказал я.

– С удовольствием, – усмехнулась она.

Вампир рванулся вперед, последним, отчаянным усилием. Его когтистые лапы вытянулись вперед и сомкнулись, хватая пустоту.

Я бросил сердце вампира наземь, и девушка наступила на него, давя и размазывая по полу.

– Боюсь, я разбила ему сердце, – вздохнула она.

Вампир поднес руки к тому месту, где еще минуту назад билось его сердце; он засунул пальцы глубоко внутрь и застонал. Его черные глаза закатились, став моментально желтыми и тускнея с каждой секундой.

В последнем усилии он перекусил свой язык и рухнул на колени.

Франсуаз подошла к твари и пустила ему в рот серебряную пулю.

– Не говори, что отпустили тебя голодным, – сказала она.