Читать книгу Подарок - Джоанна Линдсей - Страница 6

В тот вечер семья разбрелась после ужина по всей огромной усадьбе. Еще в начале недели Молли осторожно распаковала бóльшую часть хранившихся на чердаке рождественских украшений; она как раз спустилась с лестницы, когда услышала звук копыт мчавшегося галопом коня. Скакун остановился у входа в усадьбу, и Молли вышла посмотреть, кому это вздумалось приехать так поздно. Она уже протянула руку, чтобы открыть дверь, однако та распахнулась сама, и в прихожую, едва не сбив женщину с ног, ввалился с холода брат Джейсона Джеймс.

Вопреки всему, Молли была рада видеть, что он наконец приехал, пусть даже так поздно.

– Счастливого Рождества, Дже…

– Черта с два! – раздраженно оборвал ее Джеймс. Однако он остановился и, коротко улыбнувшись, произнес: – Рад тебя видеть, Молли. – После чего сразу добавил: – Где мой бестолковый братец?

– Ох, какого из братьев ты имеешь в виду? – Молли задала этот вопрос от изумления, прекрасно понимая, что он бы никогда не заговорил в подобном тоне об Эдварде или Джейсоне, к которым оба младших брата относились почтительно. Джейсон рассказывал ей обо всех семейных делах, так что ей это было известно не хуже, чем ему самому.

Потому презрительный ответ Джеймса ничуть не удивил женщину:

– О мальчишке.

Однако тон, которым были произнесены эти слова, заставил Молли вздрогнуть. Как и в выражении лица Джеймса, в нем читалась смертельная угроза в адрес «мальчишки». Крупный, светловолосый и привлекательный, Джеймс Мэлори был очень похож на своих старших братьев. Редко кому удавалось увидеть его по-настоящему раздраженным. Если кто-то раздражал Джеймса, он обычно с абсолютным спокойствием разрывал этого человека в клочья своим дьявольским остроумием; выражение лица Джеймса в таких ситуациях было абсолютно непроницаемым, поэтому его жертва и представить себе не могла, что вскоре на нее посыпятся столь едкие насмешки.

«Мальчишка», которым являлся Энтони, услышал его голос и, к несчастью, высунул голову в дверь гостиной, чтобы оценить настрой Джеймса; устремленный на него мрачный взгляд последнего говорил сам за себя. Вероятно, именно это стало причиной того, что дверь гостиной немедленно захлопнулась.

– О боже, – произнесла Молли, когда Джеймс налег на дверное полотно. За долгие годы она привыкла к поведению Мэлори, однако иногда оно все еще тревожило ее.

То, что последовало за этим, можно было бы назвать перетягиванием каната наоборот: Джеймс всем своим немалым весом навалился на дверь гостиной, а стоявший с другой стороны Энтони изо всех сил старался не дать ей открыться. Некоторое время ему удавалось это. Энтони не мог похвастать весом, как у брата, однако был выше него и весьма мускулистым. Но ему следовало понимать, что он не сможет удерживать дверь бесконечно, в особенности после того, как Джеймс начал бить в нее плечом; ему удалось наполовину приоткрыть дверь, прежде чем Энтони сумел вновь захлопнуть ее.

Наконец он нашел решение своей дилеммы, и это заставило Молли сказать «о боже» во второй раз.

Когда Джеймс обрушил свой вес на дверное полотно в третий раз, дверь распахнулась и Джеймс, к несчастью для себя, не смог остановиться и влетел в гостиную, с оглушительным грохотом рухнув на пол. Через несколько мгновений он уже вновь был на ногах, отряхивая сосновые иглы со своих плеч.

Встревоженные шумом, Реджи и Молли вошли в комнату вслед за братьями.

Энтони схватил дочь Джейми, уставившуюся на елку, как и ее няня, и теперь держал девочку перед собой подобно щиту; дерево бесславно лежало на боку. Энтони знал: брат ни при каких обстоятельствах не рискнет причинить вред ребенку, так что его хитрость сработала.

– Дети прячутся за детьми. Как уместно, – произнес он презрительно.

– Да неужто? – ухмыльнулся Энтони, поцеловав дочь в макушку. – По крайней мере, это сработало.

Джеймс не видел в том ничего смешного.

– Отпусти мою племянницу, – приказал, а точнее рявкнул он.

– И не подумаю, старик, – во всяком случае, до тех пор, пока не выясню, из-за чего ты хочешь убить меня.

Жена Энтони, Рослинн, склонившаяся над одним из близнецов, не оборачиваясь сказала:

– Прошу прощения! Никаких убийств в присутствии детей не будет.

Самодовольная ухмылка Энтони заставила Джеймса, поднявшего золотистую бровь, взглянуть на него. Энтони знал брата достаточно хорошо, чтобы четко понять, что ничего путного его не ждет.

Джеймс не стал томить его ожиданием:

– Спроси себя, что произошло бы, если бы Джек в присутствии матери на ровном месте пробормотала «к чертям собачьим». Затем задайся вопросом, что было б, если бы Джордж поинтересовалась у дочери, где она услышала такую фразу. После подумай, что случилось бы, если бы Джек, не осознавая, что только что шокировала свою мать, пропищала: дядя Тони взял Джуди вместе с ней в «Найтонс-холл». Наконец представь себе Джордж, набросившуюся на меня и требующую ответа, почему я позволяю тебе брать наших дочерей с собой в сугубо мужское заведение, где на ринге рекой льется кровь, где зрители, поставившие на проигрывающего, отвратительно потеют и где свободно говорят обо всем, чего не полагается слышать шестилетним. А затем представь Джордж, не верящую мне, когда я говорю ей о том, что не знал, будто ты можешь быть столь чертовски безответственным. Она обвиняет меня, что я позволил тебе взять их туда. И, учитывая то, что я понятия не имел, что ты их туда брал, угадай, кого я, к чертям, виню в произошедшем?

После столь долгой диатрибы2 вздохнуть пришлось даже Реджи. Энтони поначалу выглядел шокированным, однако теперь ему стало довольно неуютно, особенно после того, как его жена уставилась на него своими золотисто-ореховыми глазами, выражение которых свидетельствовало, что ее шотландский темперамент вот-вот готов проявиться.

– Ох, фу-ты ну-ты, я просто не верю своим ушам. Ты и правда так поступил? Неужели додумался взять Джуди и Джек туда, в «Найтонс»? Неужто не смекнул, как сильно это могло навредить столь впечатлительным маленьким девочкам?

Энтони, вздрогнув, быстро попытался объясниться:

– Все было не так, Рос, правда. Я вел девочек в парк. И заглянул в «Найтонс», просто чтобы поговорить с Амхерстом. Ты же просила меня пригласить их с Фрэнсис на ужин, и я понимал, в это время дня он будет в «Найтонсе». Откуда мне было знать, что девочки вылезут из повозки и пойдут за мной?

– Да уж, откуда, когда всем известно, что эти две малышки постоянно пробираются в места, где им быть не следует? – холодно возразила Рослинн и обернулась к Реджи. – Возьми остальных двух малюток, – сказала она, подхватив близнецов. – Оставим Джеймса, пусть убивают друг друга, но без нас.

Пытаясь скрыть ухмылку, Реджи выхватила Джейми у Энтони и, взяв за руку второго ребенка, последовала за Рослинн. Женщины привыкли справляться с детьми, так что на все это у них ушло всего несколько мгновений.

Когда дверь закрылась, Джеймс оперся на нее спиной, скрестил руки на своей широченной груди и сказал своему ошеломленному брату:

– Ну и как ты себя теперь чувствуешь, старина? Она, по крайней мере, промолвила тебе несколько слов, прежде чем выскочить отсюда, в то время как Джордж не говорила со мной целую неделю.

– Черт возьми, – проворчал Энтони. – Может, хоть ты перестанешь винить меня? Ты слышал, что я сказал. Я не брал девочек в «Найтонс» намеренно. С тобой могло произойти то же самое, знаешь ли.

– Вот уж не соглашусь, – ответил Джеймс сухо. – Я не такой чертов болван.

Энтони сердито вспыхнул, однако он все еще чувствовал вину, потому ответил:

– Хорошо. Хочешь меня отдубасить и не успокоишься, пока не сделаешь это? Что ж, попробуй.

– Ты сам предложил.