Читать книгу Дело о скелете - Дмитрий Тучин - Страница 36

Глава 23

– Так вы считаете, никто не знает, где вы находитесь? – сказал голос в трубке, тот же самый, что день назад, в свере на площади Карла 12.

Андервуд хмыкнул по деловому и в этом простом звуке он сумел очень хорошо показать, кто здесь хозяин положения. Такие как он, подумал Аарон, умеют создать впечатление. И часто весьма неприятное.

– Если бы мобильный телефон Ивонн Шнайдер все еще находился в сети, мне оставалось бы указать вам, мистер Нери, ее точное местоположение. Проблема в том, что по данным сотового оператора, сигнал прекратился восьмого августа, а потом вновь возобновился спустя примерно сутки, но теперь уже с другим абонентским номером, зарегистрированным на совершенно другого человека. Мы проверили его. Это пенсионерка, и трубку она купила с салоне подержанной бытовой техники, куда ее сдал неизвестный гражданин утром десятого августа.

– Хотите сказать, она ее потеряла?

– Кто знает, – сказал Андервуд уже более непринужденно. – Я очень на это надеюсь, как и на что, что оне не сделала этого специально или ее попросту у нее не отняли. В нашем городе, знаете ли, всякие вещи происходят…

– Что это значит, какие вещи?

Андервуд снова издал нечленораздельный звук. На этот раз он был похож на нечто среднее между вздохом и усмешкой:

– Вещи, которыми серьезные газеты брезгуют пачкать свои страницы. И в выпусках новостей про них тоже не станут говорить, а вместо них придумают версию более доступную для понимания.

– Хорошо, и как это может быть связано с пропажей Ивонн? У вас есть версия?

      Андервуд на том конце нетерпеливо прочистил горло:

– Вот что, друг мой, это не телефонный разговор. Я так понимаю, вы звонили мне на работу, чтобы встретиться?

– Да. Откуда вы знаете?

Снова вздох. Будь Аарон ребенком, это могло заставить его стыдиться за то, что он задает слишком много глупых вопросов, но те времена давно прошли. И эти вздохи и недовольные причмокивания определенно ему не нравились. Хотя даже нет, они его просто "бесили", да при том до такой степени, что он невольно несколько раз сжал кисть руки в кулак, как будто… как будто… да, верно…

Как там пелось в той песне: Не пистолета нет у меня, ни меча/но я буд ждать вас с камнем в руке…

И вспомнив слова этой песни (которой не бвло в те времена, когда очень некстати, ему под горячую руку, подвернулся камень) Аарон лишь понадеялся, что Эмос Андервуд не окажется "бесячим толстяком" и там, где они встретятся, не будет тяжелых, удобных для броска предметов.

– Просто приезжайте, хорошо? – сказал начальник полиции. – Через час. Выйдете из дома, где вас так радушно приняли, пойдете в сторону, протиовоположную озеру Боттенланг, до большого перекрестка. Садитесь на автобус номер 62, в сторону Александрова моста. Сойдете на последней остановке. Там и увидимся. Запомнили?

– Да, хорошо.

– Вот и славно, – сказал Андервуд, – но если забудете, просто спросите прохожих, как доехать до Прибрежного парка. Или возьмите такси. Оно здесь дешевле, чем у вас дома. И еще…

Андервуд замолчал на несколько секунд, словно взвешивая, все за и против того, насколько большие последствия могуть иметь следующие слова (оказавшиеся весьма и весьма странными):

– Постарайтесь осмысливать каждый момент времени, проведенный в городе Нуабель. В особенности, во время поиска мисс Шнайдер и до тех пор, пока она не появится… Здесь, как бы это сказать, время от времени поступки людей не поддаются рациональному обьяснению. Это, как со стрельбой в Московском супермаркете, или с диспетчерами в аэропортах, направляющих друг на друга летящие пассажирские самолеты.

– Я не понимаю, – сказал Аарон.

– И я тоже, – ответил Андервуд. – Но тем не менее, даже вещи, как говорил незабвенный Карлос Кастанеда, живут собственной, никому неведомой жизнью, и они, как бы это не казалось странным, могут время от времени браться за дело.

Про человеческий мозг я вообще молчу. Есть умельцы, которым достаточно сказать собеседнику пару слов, как это с успехом проделывал доктор Ганнибал Лектер или искусственный разум у Джона Варли, и человека найдут засунутым головой в духовку, если вообще найдут. Другими словами, юноша, будьте осторожны хотя бы до тех пор, пока мы с вами не встретимся, а там я надеюсь смогу охладить вашу бурлящую молодую кровь.

– А почему, если все так серьезно, вы не пришлете за мной машину? Или патруль с вооруженными полицейскими. В конце концов речь о пропавшем человеке…

– Никакого. Пропавшего. Человека. Еще. Нет!

От внезапно переменившегося тона у Аарона похолодело внутри, а сердце забилось редкими, но сильными болезненными толчками. Каждое произнесенное Андервудом слово, казалось ударом молота по наковальне.

– То, что сумасбродная журналистка (а именно такое она произвела на меня впечатление) не оказалась в нужном месте, тогда, когда вам этого захотелось, может иметь сотни причин, подпадающих под определение «пропажа» или «исчезновение». И то и другое имеет как трицательный так и положительный смысл.

      Вы тоже можете исчезнуть, если захотите, и вас, залегшего на неделю в кровать с очередной смазливой девкой, будут со взмыленной шеей искать родные и близкие.

Иногда люди, пропадают знаете ли. Когда их, извините за мой французкий, за…бывает каждодневная рутина, одинаковые рожи каждый божий день, одна и та же еда, слова, жизнь, которая вот уже несколько лет стоит на месте и киснет, как болотная вода.

Это было во-первых.

Во-вторых. Скажу прямо, ни я, ни кто другой, ни даже армия с самолетами и военными кораблями, не способна помешать силам природы.       У патрульного, которого я пришлю, случайно выстрелит пистолет; дрогнет рука у водителя, и вместо первой скорости, включится задняя, и вам нужно осознавать, все что происходит, чтобы успеть в нужный момент защититься или убежать.

Это выглядит как безумство, но… статистика происшествий города Нуабель, способна переубедить любого скептика.

И… в общем… приезжайте быстрей. Так будет лучше.

Безо всякого предупреждения в трубке раздались короткие гудки. Аарон только сейчас понял, что стоит прислонившись лбом к стеклу на левой половинке окна. Из всех определений, которыми можно описать чувства, что бушевали внем, наиболее верными были два таких, как страх и ненависть.             Да, Ивонн вляпалась в историю, а вместе с ней и он.

Путь к отступлению пролегал, по странному недоразумению, сквозь поле битвы усеянное пропавшими людьми.

Он похлопал себя по карманам. Убедился, что взял все, способное в крайнем случае (как говорят полицейские сыщики) идентифицировать его личность. Проверил зарядку аккумулятора в диктофоне. Мучительно долго решал, как поступить с компьютером, где хранилось безумное количество материалов для статей и сами статьи, а также контакты, фотографии и музыка, "миллион миллионов" электронных писем за последние несколько лет.

Аарон присел на кровать. Ссутулился, положил руки на колени и уставился в одну точку. Если верить традициям, которым следовали его родители, Маргарита и многие, кого он знал, присесть на дорожку, значило запрограмировать себя на безопасное путешествие и возвращение домой.

Он забыл сделать это, уезжая из дома.

И конечно, ясно как божий день, что тут работает принцип веры, влияющий на любое предпринятое дело. А раз он вспомнил об этом и присел, значит не оставалось ему ничего другого, как высидеть положенное и еще немного сверх того, за вчера, за сегодня… за завтра.

Он вышел из дома, повернул в указанном Андервудом направлении и стремительно зашагал вперед по безлюдной улице. Слева, над черепичными крышами аккуратных трехэтажных домиков поднималось солнце. Впереди, наперерез ему через дорогу пробежала черная кошка с белым пятном на груди, в форме перевернутой капли.

Он скрестил пальцы, на ходу плюнул три раза через левое плечо, прежде чем переступить воображаемую черту.

Из клубка хаотичных мыслей и образов, напоминавших сейчас злых и голодных пчел, наиболее четко выделялась одна, о женщине, похороненной заживо. Неделю она провела под землей, а зарубок оставила тридцать восемь, благодаря чему осталась в живых.

Время, конечно, большой шутник. Но шутка его как выяснилось, не что иное, как способ лишний раз доказать человеку пользу неисповедимых путей, когда важно лишь видеть куда ты идешь, и не важно – как.

Записка, что он бросил перед уходом на кровать, предназначалась Марку Лаврову и его жене. Телефон Маргариты и просьба, если он не вернется через неделю, передать ей все его вещи.

Автобус номер 62, в сторону Прибрежного парка, пришел почти сразу, как Аарон оказался на оставноке. Пустой (а значит вполне безопасный), как и положено летним утром в субботу.

Мост над рекой не взорвался; в автобус не ворвались террористы; его не задержали по подозрению в преступлении, которого он не совершал.

Любуясь в окно живописными видами города Нуабель, Аарон без происшествий добрался до конечной остановки, района частной застройки с рядами аккуратных домиков по краям двухполосной дороги.

Здесь пахло кленами и водой, и где-то совсем близко кричали чайки, а сквозь редкие заросли на берегу сверкали на солнце темные, бескрайние воды озера Боттенланг.