Читать книгу Пираты Балтийского моря. Сын Бога - Эдгар Крейс - Страница 15

Фридрих проснулся от того, что ему приснилось, будто пошёл дождь, но он никак не мог понять – как мог лить дождь у него в доме? Ведь он даже во сне точно помнил, что заснул в собственной кровати, только вот против обыкновения не крутился перед сном с боку на бок, а уснул моментально, прямо как в молодости. Устал вчера, наверное, очень много накануне пришлось потрудиться. Вот и сморило быстро. «Но откуда же здесь льёт этот проклятый дождь?», – снова непроизвольно задумался Фридрих и наконец открыл глаза. В это время его дочь снова набрала из кружки полный рот холодной воды и выплеснула ему прямо в лицо.

– Ты это что себе позволяешь, Мария?! – хватая воздух, как рыба на суше, закричал на свою дочь Фридрих.

– Вставайте, отец, нас ограбили! – захлёбываясь от слёз, произнесла она.

– Да что ты такое несёшь?! Кого и где ограбили? Говори яснее и прекрати, пожалуйста, брызгать на меня холодной водой!

– Конечно-конечно, – растерянно пробормотала девушка, поставила кружку с водой на прикроватный столик и снова залилась слезами.

– Да прекрати ж ты, наконец, плакать и объясни мне толком – в чём дело! – сев на кровать, недовольным голосом произнёс отец.

– Нас ограбили, – наконец совладав с собой, срывающимся голосом ответила дочь.

– Как это – нас! Этого просто не может быть! У нас весь товар хранится на втором этаже. Туда с улицы так просто не забраться! Нет, не может этого быть!

– Пойдёмте, отец, я вам сейчас всё покажу!

Фридрих нехотя встал с кровати. Голова после вчерашнего застолья всё ещё болела, и он постоянно от этого морщился.

– Дочка, будь добра, сходи за мокрым полотенцем. Никакого больше у меня нету терпения. И что это за вино нам вчера бургомистр прислал?

– Сонное зелье он вам прислал, ваш бургомистр, вот что он вам прислал, отец!

– Да что ты такое говоришь, Мария, и как у тебя только язык на такое поворачивается! Разве можно думать на нашего бургомистра такую глупость? Зачем ему это делать?

– Вот и я думаю – зачем он это сделал? И как-то странно складно всё произошло: вечером – сонное вино от господина бургомистра, а ночью – через трубу к нам в дом воришка забирается, – резко ответила отцу Мария.

– Ты что, совсем уже ополоумела, дочка, – почему-то перейдя на шёпот, произнёс Фридрих. – Бургомистра нашего города, такого важного человека, и обвинять в соучастии в воровстве, да что ты такое удумала? Да и Трубочист сейчас сидит в темнице, а больше в нашем городе по трубам никто так ловко лазить не умеет.

Купец был настолько возмущён таким несправедливым обвинением дочери, что даже забыл про свою головную боль. Он вскочил с постели, запахнул халат, одел на ноги тёплые тапки и направился к двери, но внезапно остановился и обернулся к дочери.

– Ладно, пойдём, посмотрим, правда ли то, что ты мне сейчас наговорила. Что-то мне кажется, что ты сегодня, дочка, приболела с самого утра и поэтому несёшь всякий вздор.

Мария поднялась со стула, аккуратно расправила складки на своём домашнем платье и покорно вышла вслед за отцом. Они поднялись на второй этаж и подошли к открытой двери кладовки. Отец заглянул во внутрь помещения, но там действительно было пусто. Он повернулся к дочери и растерянно, как будто только что узнал о пропаже соболиного меха, посмотрел на неё. Затем снова обернулся к пустой кладовке и, как подкошенный рухнул на пол.

– Отец! – закричала Мария. – Кто-нибудь! Помогите, отцу плохо!

Она подскочила к лежавшему на полу Фридриху и, упав перед ним на колени, осторожно взяла в руки его голову. Тело отца было совершенно безвольным, а глаза закрыты. Ей вдруг показалось, что он не дышит. Дочь приложила ухо к груди отца, но от сильного волнения она не смогла расслышать ударов сердца. Мария ещё больше всполошилась, но тут она услышала торопливые шаги на лестнице. В кладовку вбежала кухарка, но завидев лежащего на полу без движения хозяина, остолбенела от увиденного, да так и осталась стоять в двери.

– Как же такое возможно, такой хороший человек и вдруг с ним такое! – запричитала женщина.

– Не голоси, открой окно, не видишь – моему отцу плохо!

– Я мигом, я сейчас! – ответила кухарка и боком-боком, как будто бы боясь подхватить заразную болезнь, протиснулась в кладовку. Она подошла к стене, где было маленькое оконце, но оно находилось под самым потолком кладовки. Женщина попыталась до него дотянуться, но бесполезно. Тогда она пару раз подпрыгнула, но и эта попытка не увенчалась успехом. В конце концов кухарка только беспомощно развела руками, но тут в каморку вошёл работник отца.

– Звали, хозяйка? – удивлённо глядя на лежащего на полу Фридриха произнёс он.

– Помоги отца до постели донести!

Втроём им кое-как удалось донести Фридриха до его кровати. Уложив отца в постель, дочь села с ним рядом на стул, а горничную послала за доктором. Через полчаса раздался осторожный стук в дверь спальни Фридриха. Высокий, сухощавый, с кожаным сундуком в руках вошёл в комнату. Не говоря ни слова, он одним взглядом прогнал Марию со стула. Сел сам и поставил сундук прямо на постель больного. Затем взял своими худыми, длинными пальцами Фридриха за запястье и, подняв глаза к потолку, стал считать пульс у больного. Затем тщательно ощупал его живот и некоторое время смотрел на лежащего на кровати Фридриха и о чём-то размышлял. Наконец приподнял пальцами веки у больного и долго разглядывал у него белки глаз и зрачки. В конце концов доктор взял в руки деревянный стетоскоп, ловко повертел его между пальцами и кивком головы выпроводил Марию из комнаты. Так прошло около получаса. Всё это время девушка не находила себе места. Наконец дверь открылась и на пороге показался доктор, с сундуком в руках и с задумчивым выражением лица. Немного постояв в двери, он повернул голову и посмотрел на Марию так, как будто её видит впервые.

– Мадмуазель, у вашего отца обширный удар, – многозначительным тоном произнёс доктор. – Пройдёмте в гостиную, мне надо выписать для него несколько жизненно важных рецептов.

– Так мой отец жив? – радостно воскликнула Мария и слёзы сами потекли из её глаз.

Врач с недоумением посмотрел на плачущую Марию. Неопределённо пожал плечами и молча вытащил из саквояжа письменные принадлежности, а затем стал тщательно выводить буквы на жёлтом листе бумаги. Девушка застыла и боялась пошевелиться. Ей казалось, что она может невольно помешать врачу написать правильные слова, от которых теперь так сильно зависела жизнь её отца. Дописав рецепт, врач посыпал бумагу мелким песком, а затем небрежно стряхнул его остатки на пол гостиной. Ещё раз полюбовался написанным рецептом и отдал его Марии.

– Сходите сами, или пошлите кого-нибудь из своих работников в аптеку. Пусть закажут лекарство, которое я вам выписал. Как принимать я написал в рецепте.

– Сколько я вам должна?

– Как обычно, мадемуазель.

– А отец придёт в себя?

– Непременно! – ответил доктор, взял у Марии плату и немного подумав, добавил, – Если нашему Господу это будет угодно.

Больше он не сказал ни слова и ушёл. Мария кинулась в комнату отца. Он всё ещё лежал без памяти и только к ближе вечеру наконец открыл свои глаза. Мария просидела весь день рядом с отцом и отошла от него всего только пару раз. Она боялась упустить тот момент, когда ему станет легче и он наконец придёт в себя. Но как она ни старалась, всё равно встреча со взглядом отца оказалась для неё неожиданной. Увидев, как отец открыл глаза, Мария вздрогнула. Он пытался что-то ей сказать, но, видимо, на это сил у него было недостаточно, и поэтому, – с его губ срывался только невнятный слабый шёпот.

– Ничего не говорите отец, вы очень слабы и должны теперь только кушать, пить лекарства и отдыхать. – обрадованно зачастила Мария. – Доктор вам уже выписал разные пилюли, а я их заказала в аптеке и уже получила. Так что теперь мы можем лечиться, и я думаю, что с Божьей помощью вы поправитесь, а я буду без конца молиться за ваше здоровье.

Отец снова что-то прошелестел обескровленными губами, но дочь приложила свои пальцы к его губам.

– Не говорите ничего, экономьте свои силы, отец. Выпейте сначала эти капли, а потом надо будет выпить ещё другие и вам должно стать намного лучше, вот увидите!

Она приподняла голову отца и с ложечки, осторожно, влила лекарство ему в рот. Затем тихо опустила отца на подушку. Мария хотела сказать ему, как она его сильно любит, но отец снова закрыл глаза, а тело его безвольно обмякло.

– Отец, что с вами?! – закричала девушка, прикасаясь руками к впалым щекам отца, но отец её не слышал.

В дверь спальни тихо постучали и в неё заглянула кухарка, она же и горничная в доме её отца.

– Госпожа, к вашему отцу пришёл какой-то важный господин и желает переговорить с ним. Но я сказала ему, что это в настоящий момент невозможно, тогда он сказал, что хочет видеть вас. Он сейчас дожидается вас в гостиной.

– Наверное, это кто-то из купцов пришёл к отцу по делу. Иди к гостю и скажи, что я сейчас к нему выйду, – приказала Мария.

Она ещё раз погладила отца по щеке. Его жёсткая борода больно кололи её нежную кожу руки, но она не обращала на этого никакого внимания. Мария смахнула вновь выступившую слезу, и, скрепя сердце, оставила отца на время одного. В гостиной, повернувшись к ней спиной, стоял высокий, статный мужчина и разглядывал висящую на стене картину.

– Вы, наверное, пришли к моему отцу по делу? – спросила она, и украдкой смахнула с глаз слезу.

– Совершенно верно, Мария. Я пришёл к вашему отцу, но больше всего я хотел видеть именно вас! – прозвучал до боли знакомый голос.

Марию охватило тревожное волнение. Она поняла, кто это стоит спиной к ней. «А он ещё и не думает ко мне поворачиваться, будто бы я его не смогла узнать. Боже, как много ты насылаешь на меня в один день испытаний! Ты разом отнимаешь и даёшь, а что – хуже и что – лучше, я не могу определить! Моё сердце в этот миг разрывается на части от избытка чувств!», – взволнованно подумала девушка. Её мысли в одно мгновение встревоженных стайкой птиц пролетели друг за дружкой и разом пропали, оставив после себя в её душе лёгкую тревогу. Наконец гость с радостной улыбкой повернулся к ней лицом и тут же, в один миг, оно у него потемнело, как грозовая туча.

– Не медлите, и ведите меня к своему отцу, Мария! – приказал Стоян.

– Он болен и очень слаб, а поэтому он не сможет тебя сегодня принять, – прошептала Мария.

– Я это знаю, поэтому и требую, чтобы вы немедленно провели меня к нему. Мне нужно только взглянуть на него, потому что я хочу помочь вашей семье! Я просто уверен, что это будет ему на пользу!

– Лично я не уверена, что будет правильно, если я тебя уступлю, и допущу к нему. Может ты своим визитом так потревожишь моего отца, что ему станет от этого только хуже.

Стоян пристально посмотрел в глаза Марии, стоявшей перед ним натянутой, нервной струной и через мгновение – она вдруг резко обмякла, её взор потерял былую решительность, и вот она уже безвольно произносит:

– Идём, я проведу тебя к нему.

Мария повернулась и как во сне пошла впереди гостя. Дойдя до двери в спальню отца, она отрыла её и пропустила его вперёд себя.

– Останьтесь пока за дверью, Мария. Мне нужно некоторое время побыть с вашим отцом наедине, – произнёс Стоян, на мгновение приостановившись на пороге комнаты.

– Но…

– Так надо, Мария! – строго ответил Стоян и решительно взяв девушку под локоть, вывел её из спальни.

Она ещё раз сквозь щель закрывающейся двери успела взглянуть на безжизненно лежащего на своей постели отца. Дверь плотно закрылась, и ей пришлось долго ждать, пока на пороге комнаты снова появился Стоян. Дверь спальни отца открылась, и он вышел к ней. Мария вскочила со стула и снова захотела зайти к отцу, но он вновь её не пустил к нему.

– Пусть ваш отец пока поспит, так будет лучше! – приказал Стоян. – Когда он проснётся, он сам вас к себе позовёт.

– Мой отец слова сказать не в состоянии! Как он сможет меня позвать?! – возмутилась Мария.

– Вы сегодня ещё услышите его бодрый голос, – с мягкой улыбкой произнёс Стоян.

– Да ты просто пытаешься меня успокоить! Я сейчас же пойду к нему!

Мария от возмущения даже прикрикнула на гостя и вновь попыталась пройти к отцу в комнату, но Стоян оказался настойчив и снова встал на её пути. Он осторожно взял её под локоть и сопроводил в гостиную.

– Нет, вы сейчас сядете на стул и будете ждать, пока ваш отец сам не позовёт вас к себе, и вы забудете, что я заходил в комнату вашего отца! Я вернусь к вам, когда у меня будет достаточно денег, чтобы вы и ваш отец ни в чём больше не нуждались, а пока прощайте! – настойчиво произнёс Стоян.

– Как жаль, Стоян, что ты так быстро от нас уходишь. Может быть ты ещё смог бы поговорить о своих делах с моим отцом. Он уже принял лекарства и ему вот-вот должно стать лучше.

– Мне тоже очень жаль, что не смогу увидеться с вашим отцом. Конечно, было бы очень приятно с ним пообщаться, но у меня ещё сегодня остались дела, которые мне обязательно нужно закончить.

– Действительно жаль, Стоян, что так неудачно вышло и тебе не удастся побеседовать с моим отцом. А вот и моя горничная, она проводит тебя до двери.

– Ещё раз, прощайте, Мария. Было приятно вас снова увидеть. Скоро я вернусь и тогда нам будет о чём поговорить! – слегка поклонившись, произнёс Стоян.

– Прощай, Стоян, – кивнула в ответ Мария.

Гость ушёл, а она осталась сидеть за столом и ждать, когда же отец позовёт её. Она почему-то была в этом совершенно уверена, что будет именно так. «Ведь у отца было просто лёгкое недомогание от усталости, а врач выписал нужные ему лекарства, и они непременно с Божьей помощью вылечат его!», – думала про себя Мария. Так прошёл час и наконец она услышала так хорошо знакомый и уверенный в себе голос отца.

– Мария, ты где там запропастилась? И что это за пилюли лежат на моём прикроватном столике? Да что в этом доме такое делается? Хозяин только прилёг отдохнуть, так не стало никакого порядку, все куда-то разбежались!

Дочь с радостным лицом вбежала в спальню к отцу. Он уже сидел на кровати и безуспешно пытался найти свои тапки. Увидев Марию, он внимательно на неё посмотрел, а затем спросил её с некоторой подозрительностью в голосе:

– Ты чего это так улыбаешься, будто майская роза зимой расцвела? Может ты своего отца с соболиными шкурками всего лишь разыграть захотела, проказница?

– Да как вы могли на меня такое подумать, отец? – сконфузилась от неожиданного вопроса Мария. – Чтобы я вас донимала всякими выдумками, никогда такого не будет!

– А что тогда улыбаешься? У нас ведь товар украли. Мы теперь разорены, а она, видите ли, изволит себе улыбаться! И где мои тапки, наконец! – разозлился отец.

– В кладовке, наверное, остались, – сквозь слёзы радости ответила Мария.

– А что они там делают? – недоумённо спросил Фридрих.

– Когда вас несли из кладовки, они упали с ваших ног.

– Меня, несли? – недоверчиво спросил отец.

– Да, когда вам стало совсем плохо.

Фридрих с сомнением посмотрел на дочь, но потом видимо его сознание стало подкидывать малыми порциями воспоминания за сегодняшний день, и он вдруг резко обмяк. Беспомощно оглянулся по сторонам, будто не узнавал своей спальни.

– А долго я без памяти лежал?

– Да уже почитай день, как лежите.

– Ты меня уж извини, дочка. Как очнулся – сразу вспомнил, что нас обокрали, а тут ты – такая вся радостная заходишь в спальню, весело улыбаешься. Что-то так мне обидно стало!

– Ничего, отец. Мы как-нибудь справимся! Разве не было в нашей жизни тяжёлых моментов? – произнесла Мария, садясь на кровать рядом с отцом.

Она прижалась к нему, ища защиты от обрушившейся на её семью житейской бури, но в это время её отец сам мысленно искал выход из неприятной ситуации, в которую они с дочерью попали по воле злого случая. Он погладил свою дочь по голове. Задумчиво посмотрел на стоящие на его столике склянки с лекарствами и, поморщившись от одного их вида, спросил у дочери:

– Много ты отдала доктору за это снадобье?

– Как обычно, отец, – ответила дочь.

– Значит дорого, – горестно ответил он, – а нам с тобой скоро денег на еду не будет хватать, а не то что на эти проклятые пилюли, – произнёс Фридрих и снова поморщился, глядя на лекарства, словно сейчас его заставят их пить.

– Если бы не доктор и эти лекарства, я не знаю смогли ли вы встать, отец.

– Может быть, но нам сейчас нужно думать о нашем будущем!

– А что нам делать, отец?

– В прошлый раз, когда к тебе приезжал свататься бургомистр города, я не смог настоять на твоём согласии на свадьбу, а теперь по всему выходит, что нам с тобой уже никуда не деться, дочка. У нас с тобой огромным долг и господин бургомистр единственный человек, который в этот момент протянул нам руку помощи, – с грустью в голосе произнёс Фридрих.

– Но может, мы всё-таки как-то сами справимся с нашей бедой? – с надеждой заглядывая отцу в глаза, спросила дочь.

– Нет, Мария, на этот раз мы сами уже не выкрутимся и придётся мне завтра идти к господину бургомистру на поклон, и тебе тоже придётся пойти к нему вместе со мной.

– Но, отец …, – только и смогла произнести Мария и горько заплакала.

– А что прикажешь мне делать, дочка? – отвернувшись в сторону, чтобы она не видела его увлажнившихся глаз, ответил отец. – Богатые живут как хотят, а бедные – как могут. Так вот, мы с тобой теперь бедные и мало того, что бедные, да ещё и с неподъёмным долгом перед гильдией купцов города. Вот так, дочка!