Читать книгу Пираты Балтийского моря. Сын Бога - Эдгар Крейс - Страница 9

Звёздный зал в замке Венден был любимым местом обитания магистра Ливонского ордена. Он сидел за столом и писал очередное письмо магистру Тевтонского ордена. В нём он выражал свою просьбу ускорить отправку в помощь своему ордену дополнительной сотни-другой рыцарей, мотивируя это ускоренной подготовкой московского царя к нападению на Ливонию. Магистр заклеил конверт, капнул сверху разогретым воском и приложил к нему свой перстень. Полюбовавшись немного на отпечаток своего герба и подождав пока воск застынет, он кликнул постоянно дежурившего за дверью секретаря.

– Отправь письмо с нашим курьером и как можно быстрее! Мне необходимо знать о планах своего брата, магистра Тевтонского ордена, чтобы решить – какие войска я смогу отправить против царя Московии. Я не могу снимать все свои подразделения с западные границы и тем самым ослаблять их защиту. Польский князь несмотря на наш мирный договор только и ждёт, когда мы наконец ослабнем, чтобы поживиться нашими Ливонскими землями, поэтому уводить все войска с этого направления мы не можем. Угораздило же его породниться с этим русским варваром и взять себе в жёны его дочь. Взял бы католичку, и не пришлось бы свою жену силой заставлять менять свою веру. Тогда бы и у московского Иван не было бы повода сердиться. А то пытается сделать из русской дикарки истинную католичку, смешно. Где благонравные католики, а где варварское православие! Вот разъярившийся папаша и влепил за свою дочь литовскому князю по первое число, но видно, что мало он получил под Дрогобужем от московского царя. Всё никак не успокоится. Хотя, что тут можно сказать? Родственнички зачастую становятся друг другу злейшими врагами. А вот их семейную вражду мы можем использовать в свою пользу и вновь организовать вместе с литовским князем поход против этих русских варваров. Пусть идёт вместе с нами мстить своему злобному тестю. А можно ещё привлечь к этому походу и датского короля. А что, это неплохая мысль, может и не откажется наш соседушка поучаствовать в общем походе. Пообещаем ему побольше, а там видно будет? Над этим мне надо ещё будет хорошенько подумать, но это всё потом. Ну, а ты чего тут ещё стоишь? – недовольно проворчал магистр, увидев, что его секретарь ещё здесь? – Я же тебе приказал отправить Тевтонскому магистру моё письмо и поторопись, у меня нет времени так долго ждать! Кстати, позови ко мне сюда Везунчика!

Через некоторое время в дверь зала осторожно постучали и на пороге появился бывший гонец, ныне рыцарь, по прозвищу Везунчик. Он учтиво склонил голову перед своим владыкой и спросил:

– Вызывали меня, господин магистр?

– Да вызывал, проходи! – прокаркал в ответ Вальтер, не вставая со своего кресла. – Помнится, что ты мне на днях жаловался на засилье разбойников в лесах под Ригой?

– Так оно и есть, господин магистр, я сам лично от них пострадал!

– Запомни: главное – это не то, что ты пострадал, а то, что я остался без послания, которое было адресовано лично мне и, оно скорее всего, имело весьма важного значение! – наставительно произнёс Вальтер.

– Я как раз, так и хотел вам сказать, господин магистр, – угодливо склонив голову, пролепетал Везунчик.

– Ты провинился передо мной и нашим орденом, но я проявил истинно христианское милосердие и пощадил тебя, но это совсем не значит, что я забыл про твой проступок! Поэтому, ты должен делом искупить свою вину перед нашим орденом.

– Всё, что угодно, господин магистр! Я готов выполнить любой ваш приказ!

– Тогда возьми с собой двоих ратников из вновь прибывших, и вместе с ними пройдитесь по тем местам, где ты был перехвачен лесными разбойниками. Мне кажется, что они вряд ли поменяют место, в котором они уже привыкли грабить людей. Поймай мне этих преступников и привези ко мне их и адресованное мне послание, которое эти разбойники у тебя отобрали и тогда я возможно поверю, что всё, что ты мне рассказывал было правдой.

– Господин магистр сомневается в справедливости исхода битвы между мной и Пересмешником? Да упокой Господи его грешную душу, – с недоумением в голосе спросил Везунчик.

– Я отдал твою судьбу на усмотрение нашего Господа, и я никогда не позволял себе усомниться в справедливости Его решения, но в тоже время я твёрдо уверен, что каждый человек должен уметь на деле доказывать свою правоту! – нравоучительно ответил глава ордена.

– Извините меня, господин магистр, но я никоим образом не имел желания усомниться в истинности воли нашего Господа! Но у меня есть ещё один вопрос, – покорно склонив голову, произнёс Везунчик.

– Можешь задать мне свой вопрос! – надменно ответил Вальтер.

– Почему я могу с собой взять только двоих людей?

– Ты должен хорошо знать устав нашего ордена, а он гласит, что рыцари имеют право отступить с поля боя только в том случае, если наш противник имеет более, чем троекратное превышение по своей численности над количеством наших воинов, – наставительно произнёс магистр.

– Но лесных разбойников же было целых тридцать человек! – не уступал бывший гонец.

– А разве тебя не учили счёту? Три наших воина могут свободно выстоять против девяти чужих, хорошо вооруженных воинов, а лесные разбойники, по нашим правилам, не являются хорошо вооруженным противником. Поэтому, можно смело умножить ещё раз на три или даже четыре, и мы получим уже больше тридцати человек, и потому, всё соответствует уставу нашего ордена. Но что-то мне подсказывает, что число лесных разбойников в твоём случае было гораздо меньше, чем тридцать человек. Не так ли, Везунчик? – буравя рыцаря пронзающим взглядом своих чёрных глаз, спросил магистр.

– Я не смог во время боя достоверно сосчитать количество нападавших на меня людей, – не посмев глядеть в глаза магистра, негромко ответил бывший гонец.

– Так поди и сосчитай их! – рассердился магистр.

Солнце уже поднялось чуть выше крон высоких сосен, когда троица воинов Ливонского ордена въехала в рижский лес. Чуть впереди ехал Везунчик, а за ним двое новеньких, совсем недавно прибывших в Венденский замок ратников. На них в лучах солнца ослепительно блестели начищенные песком латы. Кони равномерно мерили копытами расстояние, а Везунчик внимательно оглядывался по сторонам, ожидая хоть малейшего признака присутствия лесных разбойников, но вокруг было совершенно тихо. Только с соседнего дерева за его действиями внимательно наблюдал рыжий бельчонок. Он стоял столбиком и держал в зубах где-то добытый лесной орех. Бельчонок ещё немного последил за тройкой путников, а затем стрелой взлетел вверх по стволу сосны и укрылся от чужаков в кроне дерева.

Скоро должно было показаться место, где разбойники в прошлый раз напали на него. Везунчик остановил коня и обернулся к своим путникам.

– Теперь разделимся. Я поеду вперёд, а вы будете издали, на достаточном расстоянии держать меня в своём поле зрения, но так, чтобы враг вас не учуял. Поняли?

– А чего тут не понять? Будем ловить разбойников на живца, но ты же говорил, что их три десятка. Разве ты справишься, если в прошлый раз они тебе так бока намяли? – недоумённо спросил тощий спутник.

– Говорил, но для воина ордена важно быть храбрым и не боятся в нужный момент здраво рисковать, чтобы получить тактическое преимущество над врагом! – отведя свой взгляд в сторону, ответил Везунчик. – Поэтому, когда я обнаружу нашего противника и ввяжусь с ним в бой, я подам условный сигнал, а вы лавиной обрушитесь на врага! Всё понятно?

– Понятно, но как-то странно всё это: мы «лавиной» из двух всадников на тридцать воинов.

– Не на воинов, а на совершенно не подготовленный к бою нищий сброд! – наставительно поправил Везунчик.

– А что же ты сам не справился с этим неподготовленным сбродом? – рассмеялся второй ратник, с более плотной комплекцией.

– Значит в тот момент у меня не было такой возможности! – зло ответил Везунчик и так посмотрел на смеющегося ратника, что тот мгновенно умолк. – Вот так-то лучше! А теперь занять позицию и ждать моего сигнала!

– А какого сигнала? – полюбопытствовал толстый ратник.

– Я каркну подобно ворону! – гордо ответил Везунчик.

– Так в лесу вороны не живут, – недоумённо пожал плечами второй ратник.

– Не твоё дело, что не живут, главное для победы над врагом – это неожиданность! Поняли?

Везунчик, не дожидаясь ответа от своих подчинённых, слегка пришпорил своего коня и тихим шагом поехал вперёд по лесной дороге, ведущей вглубь леса. Так некоторое время он ехал, внимательно прислушиваясь к лесным звукам, но не было ничего слышно, кроме одного пения лесных птиц. Вдруг, вдали внезапно послышалось негромкое ржание коня. Везунчик даже остановился от неожиданности. «Наверное, показалось», – подумал он, и так не шелохнувшись простояв на дороге ещё несколько минут. Он уже был готов снова тронутся в путь, как ржание чужого коня повторилось. Везунчик завертел головой в поисках источника звука и, наконец, сквозь ветки кустов, прикрывающих поворот дороги, увидел какое-то тёмное пятно. Нужно было принимать решение: самому потихоньку разведать, что это там впереди за всадник или позвать своих помощников? В конце концов приняв решение, что втроём будет надёжнее, он подал условный знак: громко каркнул, подражая вороне. Как каркает ворон, он не знал, поэтому решил, что и так сойдёт. Дождавшись своих, они втроём поехали дальше.

Осторожно выехав из-за поворота, они увидели карету, возле которой суетился пожилой кучер. Везунчик остановился и съехал с дороги поближе к кустам, и дал сигнал сделать тоже самое своим спутникам. Присмотревшись, он увидел, что задняя ось у кареты скорее всего сломана, поэтому кучер и суетится вокруг кареты. Рядом, на обочине, на расстеленной меховой подстилке, сидел какой-то человек в белом парике и что-то на не понятном языке кричал своему кучеру.

– Похоже, что это московские шпионы едут обратно из Риги к своим, с важным донесением, – негромко, но так чтобы услышали его спутники, произнёс Везунчик, – а за такую важную добычу наш магистр нам точно поощрение выплатит и, причём, не такое уж и маленькое. Похоже, что нам попался очень важный шпион! Смотри-ка на карете и в парике, а?

– А откуда ты это всё знаешь? – косясь на возившегося с осью кучера, спросил тощий ратник.

– Что я, в своей жизни московских шпионов никогда не видел?! – резко ответил бывший гонец. – Опознать их очень просто, потому что они только с нами говорят на немецком языке, но когда они одни, то сразу переходят на свой родной язык, чтобы не ломать себе голову чужеземными словами. А наиболее важные из них – ещё и очень богато одеты. Вот смотри, сейчас они думают, что они одни в лесу и поэтому говорят на своём родном языке, а когда вокруг будут другие люди – они будут говорить на немецком и тогда их никто уже не заподозрит, что они засланные шпионы. Вот давай подъедем и увидишь, что они с нами сразу заговорят на немецком языке.

– Но мы отсюда не можем разобрать, на каком языке они говорят? – недоумённо спросил толстый ратник.

– Не важно, я и так знаю, что они говорят на своём языке, а главное – это то, что, когда мы подъедем они сразу перейдут на немецкий! – с полной уверенностью в своей правоте ответил Везунчик.

– Ну, давай попробуем, – неуверенно ответил тощий.

– Но, учти, как только этот в парике заговорит на немецком, сразу хватаем его и везём в замок к магистру.

– А карета? – спросил тощий.

– А что карета? – в ответ удивлённо спросил бывший гонец.

– Так в ней же может быть богатства какие-небуть есть, али донесения ихнему начальству? – вступил в разговор толстый.

– Ну, так я и говорю, что надо хватать этого в парике и заодно и его карету! Всё, хватит разговорчики тут вести – вперёд! – не растерявшись скомандовал Везунчик.

Троица вывернула из кустов на дорогу и, пришпорив коней, помчалась прямиком к карете. Человек в парике увидел тройку несущихся к нему воинов и радостно замахал им рукой.

– Во, зараза, ещё он нам улыбается! Совсем уже обнаглели у нас эти русские шпионы! Ведут себя в Ливонии, прямо как у себя дома! – прокричал Везунчик, не сбавляя хода лошади.

Тройка меченосцев буквально подлетели к карете и сразу окружила её экипаж. Кучер стал растерянно озираться по сторонам, а человек в парике встал со шкуры и представился им на чистейшем немецком языке:

– Посол его величества короля Швеции барон Шталентрауг. С кем имею честь разговаривать?

– Ну, что я вам говорил?! – весело спросил Везунчик у своих спутников, при этом так радостно улыбаясь, будто уже получил величайшую награду из рук самого магистра ордена. – Чистейший немецкий язык, что и следовало ожидать от вражеского шпиона!

Двое всадников понимающе улыбнулись ему в ответ и стали теснить «шпиона», напуганного грозным храпом боевых коней, к его карете.

– Что здесь происходит?! – возмутился посланник шведского короля. – Как представителя иностранного государства, вы не имеете право меня задерживать! Я буду жаловаться своему королю, а он свяжется с вашим магистром и тогда вам будет несдобровать, потому что я потребую для вас самого сурового наказания!

– Знаем мы какого государства ты являешься посланником! – радостно рассмеялся Везунчик. – Он ещё нам и угрожать будет! Сейчас мы тебя доставим прямиком к нашему магистру, и ты сам ему всё расскажешь про свои страдания и попросишь сурового наказания!

Толстый ратник, не говоря ни слова, вынул из ножен свой здоровенный меч и со всего размаха плашмя ударил посла по голове. Того не спас даже парик и он, как подкошенный, свалился на землю.

– Ты что наделал, увалень! – закричал на него Везунчик. – За кого нам теперь магистр платить будет?

– Да я же не сильно, – смутившись, стал оправдываться толстяк.

– Не сильно он! – передразнил его Везунчик. – Поди мёртвый уже!

– Через час очухается, – пожал плечами провинившийся.

– Ладно, давай посмотрим, что там у него в карете? А где кучер?

– Убёг, наверное, – безразлично ответил тощий.

– Как это – «убёг»?! Ладно, главное – шпиона взяли, – довольным голосом произнёс Везунчик и слез с коня.

Он постоял над распростёртым на земле телом «шпиона» и внимательно изучая цвет его лица. Создавалось такое ощущение, что тот не дышал. Везунчик слегка пнул ногой добычу, но та и не пошевелилась.

– Н-е-е, толстый, кажется ты его всё-таки убил, – вздохнул бывший гонец.

Толстый недоумённо пожал плечами, слез с коня и подошёл к распластавшемуся на земле телу «шпиона» и тоже заглянул ему в лицо.

– Да что ты не видишь? Он же розовый, а значит ещё живой! – усмехнулся толстый.

Удовлетворившись ответом ратника, Везунчик залез в карету, покрутился в ней немного. Вроде ничего подозрительного не нашёл, только на сиденье лежала карта дорог. Везунчик взял её в руки и стал разглядывать непонятные цветные узоры на бумаге. «Эти шпионы и писать-то по-человечески не умеют, чтобы все нормальные люди прочитать могли!», – возмущённо сплюнул Везунчик.

– Ну, что здесь? – просунув лицо в открытую дверь кареты, спросил тощий.

– Да ничего интересного! – раздражённо буркнул в ответ Везунчик. – Бумаги непонятные какие-то, короче – шпионские они всё.

– А под сиденьем, смотрел?

– Не, а где?

– Ты что, карет никогда не видал?

– Тебе надо – ты и смотри! Я на каретах не разъезжаю! – обиженно огрызнулся Везунчик.

– Ладно, подвинься!

Тощий тоже залез в карету, снял мягкие подушечки и открыл крышку спрятанного под сиденьем сундука. Везунчик и тощий ратник разом заглянули туда и одновременно громко присвистнули.

– Вы чего там свистите? – теперь в проёме двери показалась и толстая рожа второго ратника.

– А смотри сам! У меня просто слов нет на это безобразие! Москвитяне уже совсем обнаглели! – раздражённо произнёс Везунчик.

– Да, что тут у вас происходит? – недоумённо спросил толстый ратник.

Он кряхтя залез на ступеньку и ввалился в карету, подвинув в сторону своим объёмным телом остальных воинов, так, что они дружно попадали на соседнее сиденье.

– Да осторожнее ты, увалень! – возмутился Везунчик.

– Ну, что вы тут увидали? – спросил толстый, совершенно игнорирую замечание, и заглянул туда, куда недавно смотрели его братья по ордену.

У его ног стоял сундук до верху наполненный самыми различными драгоценностями. Даже в неярком свете, пробивающимся через открытую дверь кареты, разноцветными огнями переливались множество бриллиантов. Рядом лежали высокая гора рубленных кусков золота. Сокровища манили к себе и требовали, чтобы их сейчас же взяли в руки и погладили. Толстяк так растерялся, что его ноги самопроизвольно подкосились, и он сел на колени сидящих за его спиной товарищам. Раздался дружный визг и брань.

– Ты куда уселся, увалень! – заорал на него Везунчик. – У тебя что, глаз нету?!

– Сзади у меня глаз нет, – безразличным голосом ответил толстяк, но с места так не стронулся и продолжал разглядывать богатства. – Слушайте, а если мы магистру о своей находке ничего не скажем? Это же мы теперь на всю свою жизнь будем обеспечены и можем хоть сегодня спокойно возвращаться к себе домой. Правда?

Толстяк с детским, простоватым лицом повернулся к своим товарищам, но те, вместо радостного ответа, только застонали под тяжестью его массивного тела.

– Ты хотя бы слез с нас для начала, – примирительно сказал Везунчик, до которого только теперь начинал доходить смысл сказанных толстяком слов.

– Конечно, – ответил толстяк и разогнулся во весь свой огромный рост.

Послышался громкий удар. Это верзила грохнулся своей головой о потолок довольно низкой кареты и, вдруг, наступила кромешная темнота.

– Ты что это сделал, увалень! – снова закричал на него Везунчик. – Зачем дверь кареты закрыл? Ничего же не видно!

– Да не закрывал я её вовсе! – проворчал в ответ толстяк, и стал в потёмках пробираться к выходу.

Снова раздались крики и брань. Это уже толстяк, совершенно не церемонясь, в почти полной темноте наступал на ноги своих товарищей.

– Открой дверь, увалень! – скомандовал Везунчик.

– Я пробую, но она не открывается, – пожаловался он.

– Что значит – не открывается?! – снова закричал Везунчик и сам протиснулся к двери.

Он налёг на неё всем своим телом, но она действительно и не подумала открываться. Везунчик немного отодвинулся и попробовал её взять с налёта, но результат оказался тем же.

– Хватит вам там пыжится! Всё равно ничего не получится, – раздался чей-то до боли знакомый для Везунчика голос. – Мы подпёрли обе двери брёвнами и вам теперь без нашей помощи из вашей темницы не вылезти.

Этот голос раздавался явно из-за двери кареты и был слегка насмешливый, прямо как в прошлый раз, когда на него налетели лесные разбойники. «Разбойники!», – быстро проскочила в мозгу Везунчика верная мысль. – «Это же их главарь, Стоян!». Память услужливо подбросила ему даже имя его врага, но это теперь уже совершенно ничего не меняло. Он отошёл от двери, нашарил в темноте рукой сиденье и удручённо сел на него. Руки сами, безвольно опустились на лавку. «Всё, теперь нам конец!», – подумал Везунчик.

– Привет, немчура, ты меня ещё помнишь? – раздался за дверью кареты басовитый смех. – А помнишь, как я тебя в прошлый раз бока хорошо намял?

Это уже смеялся его главный мучитель, кажется Всеволод, для которого его железный шлем был не крепче листа тонкого папируса. Везунчик нервно передёрнул плечами и даже незаметно для себя самого тихо заскулил.

– Ты чего? – услышав жалобный писк своего товарища, спросил тощий.

– Это они! – панически зашипел Везунчик.

– Кто они? – не понял толстый.

– Лесные разбойники, которые меня в прошлый раз схватили! – нервно засвистел бравый рыцарь, потеряв от нервного напряжения свой естественный голос.

– Так вот они какие, эти лесные разбойники! – тоже почему-то полушёпотом ответил тощий, будто это что-нибудь изменит, если его голос услышат за дверью кареты.

Толстый попытался ещё раз всем телом навалится на дверь, но кроме оглушительного грохота ничего толкового из этого не вышло. Только небольшой кусочек красного бархата, который до этого был занавеской, сорвался с маленького, слюдяного оконца, и в карете стало чуть-чуть светлее. Оно было настоль мало, что протиснуться в него даже самому тощему из троицы рыцарей не представлялось возможным.

– Эй, вы там сильно не шебуршитесь! Сохраняйте спокойствие и благоразумие. Очень-то не напрягайтесь. Скоро наступит полдень и тогда солнце встанет в зенит, а в вашей карете станет очень жарко. Вы свои доспехи можете помаленьку уже снимать. Они вам сегодня больше не пригодятся, – продолжал веселиться Всеволод. – Так вам будет легче переносить жару в карете.

– Изверги! – истерично закричал Везунчик. – Немедленно выпустите нас, иначе наш магистр сотрёт всю вашу банду в порошок!

– Где ваш магистр, а где мы! – усмехнулся Стоян. Вот ты говоришь, что мы изверги! Нет, мы с вами ещё по-доброму поступаем, но можем поступить и так, как вы недавно поступили с моим отцом.

– Я никогда не знал твоего отца и знать не хочу – кто и как с ним поступил! – прокричал в маленькое окошко кареты Везунчик.

– Ты не знаешь, так твои напарники может слышали! – жёстко ответил Стоян. – Может они знают, что ваш магистр не так давно заживо сжёг моего отца в его собственном доме и теперь я имею полное право ответить ему той же монетой!

– Ты не можешь так с нами поступать! – завизжал Везунчик, мысленно представляя себя горящим в запертой карете. – Я не участвовал в сожжении твоего отца. Может это они, но не я!

Толстый и тощий дружно закрутили своими головами, тем самым искренне показывая, что они тоже тут совершенно ни причём.

– А мне всё равно, кто из вас сжигал моего отца, а кто нет! Вы служите магистру Ливонского ордена, который огнём и мечом прошёлся по всей моей земле. Это вы пришли к нам убивать, а не мы к вам! Значит, вы виноваты в нашем людском горе, а теперь и в моём! Герка, хватит с ними болтать – бессмысленно. Давай подложи травы и веток посуше и побольше под их карету и пусть они горят, как мой отец! – обратился Стоян к другу и тот стрелой помчался в лес.

Попавшиеся в ловушку воины ордена затихли, не веря в реальность происходящего с ними. Везунчик попытался собрать вся свою волю в кулак и схватился обеими руками за голову. «Нам надо что-то делать, но что?», – напряжённым голосом произнёс он, и протиснувшись к окошку, оттолкнув от него в сторону толстяка. Посмотрел в окошко, но Стояна не было видно. Ещё раз попытался подёргать дверь, но безуспешно.

– А может, им драгоценности отдать? – жалобно глядя в сторону огромного ларца, спросил толстяк. – Хоть так они какую-то пользу нам сослужат, а то ведь пропадут за просто так.

– А что, толстый дело говорит! Чем тут нам заживо сгорать, лучше уж поделиться найденным богатством с разбойниками. Ведь мы можем им и не всё отдавать, – поддержал товарища тощий и показал на свои карманы в которые он уже успел кое-чего положить.

Везунчик немного подумал, покосился на всё ещё лежащего без памяти «шпиона», вздохнул и громко крикнул:

– А если мы выкупим свои жизни – вы нас отпустите?

– А много ли дадите? – усмехнулся Стоян.

Везунчик отошёл от окошка и подошёл к открытому ларцу. Не разбирая, залез в него двумя ладонями и взял столько, сколько мог зараз унести. Вернулся к оконцу и, проломив слюду, выкинул в него всё, что сумел набрать из ларца.

Как раз в этот момент из леса вернулся Герка. Он подошёл к разбросанным на земле драгоценностям. Собрал их в подол рубахи и отнёс к сидевшему на обочине дороги Стояну. Тот взял их и стал просматривать переливающиеся на солнце разноцветными огнями бриллианты, потом попробовал на ощупь куски золота и удивлённо спросил:

– А много у вас там такого добра?

– Много! – неожиданно раздался голос пришедшего в себя «московского шпиона».

Посол шведского короля, помаленьку начинал приходить в себя. Он сидел, опёршись спиной на сосну, и правой усиленно растирал ушибленную голову. Парика на нём уже не было, а сквозь его белесые локоны волос виднелся здоровенный, красный шишак. Посол, прищурив глаза, посмотрел на торчащую в маленьком окошке кареты недовольную физиономию Везунчика, потом на Стояна и задумчиво произнёс:

– Если бы не вы, уважаемый сударь, то мне кажется, что эта шайка разбойников меня бы очень скоро порешила за мой ларчик с драгоценностями.