Читать книгу Пираты Балтийского моря. Сын Бога - Эдгар Крейс - Страница 7

На следующий день Фридрих с самого утра приглядывал за тем, как его работники раскладывали товар в его новой лавке. Совсем недавно ему удалось обустроиться на Ратушной площади. Все более-менее богатые купцы города почитали за честь иметь свою лавку на этой площади, потому что в Риге это было самое престижное место для торговых людей и, чтобы поприбыльнее организовать своё дело, многие купцы шли на всяческие ухищрения в борьбе за это доходное место. В ход шли и родственные связи, и дорогие подарки, и денежные подношения господину бургомистру. Все средства были хороши, и никто не осуждал победителя за его маленькие хитрости.

Мария крутилась рядом со своим отцом и всячески, чем могла, пыталась ему помочь. Она старалась получше разложить на лавке принесенный батраками товар и одновременно красочно расхваливала его прохожим и приезжим купцам, зазывая их оценить его качество и приобрести хотя бы немного для пробы.

Мимо проходили бюргеры и горожане, а иногда и приезжие купцы, которые бросали свой оценивающий взгляд на товар и на жизнерадостную, деловую девицу, которая бойко помогала отцу. Среди прогуливающих по Ратушной площади были и немецкие, и шведские, и датские купцы, было довольно много торгового люда и из русских земель. Фридрих уже давно вёл торговые дела с людьми из Московского княжества, из городов: Новгорода и Пскова, даже успел освоить их разговорную речь. Поэтому ему было не так и трудно понять потребности восточных гостей города, и он всячески старался налаживать с ними добрые, деловые отношения. Сегодня был как раз тот день, когда ему удалось по выгодной цене купить у знакомого русского купца пару берковец воска и несколько десятков сороковин меха. В свою очередь, он выгодно продал ему десять пудов соли, немного янтаря и серебра. Для своей дочери Фридрих у русского купца приобрёл разноцветные стеклянные украшения: ожерелье и браслет. Подарок отца ей очень понравился, и она тут же его примерила. Время от времени она поправляла на шее ожерелье и поднимала свою руку, чтобы снова посмотреть на браслет. Мария осторожно вращала кисть руки и ловила отблески утреннего солнца на его цветных стекляшках. Её очень нравилась игра солнечного света. Она была счастлива вниманию отца и радовалась, как маленький ребёнок новой игрушке.

В это время по Ратушной площади степенно, никуда не торопясь прогуливался глава города. Он был в новом, расшитом золотом камзоле. Высоко задрав свой округлый подбородок с глубокой, разделяющей его пополам ямкой, он держал свой путь прямо к ратуше. Хейнер фон Зиберман, так звали бургомистра города Риги, держал в руке тяжёлую, золочёную трость и мерно цокал ею по недавно уложенной на площади брусчатке. Он был горд собой, а деловой люд уважительно раскланивался со своим главой города. Он же отвечал им выборочно, удостоив совсем короткого взгляда своих почти бесцветных глаз лишь некоторых из них.

Бургомистр с явным неудовольствием покосился на яркое солнце, которое впервые за многие дни наконец-то вылезло из-за туч и начало подсушивать огромные лужи на Ратушной площади. Горожане и купцы наоборот были рады этому обстоятельству, потому что скоро будет меньше грязи и не надо будет через них перепрыгивать или обходить стороной. Глава города с любопытством разглядывал новые купеческие ряды на Ратушной площади. Солнце светило Хейнеру прямо в глаза и это заставляло его периодически прищуриваться, и он морщился от неудобства. Хотя он и не любил этого делать, потому что ему казалось, что сморщенное лицо портит его внешний вид, и тогда у горожан складывается о нём искажённое впечатление.

Проходя мимо купеческой лавки Фридриха, бургомистр бросил короткий, косой взгляд на выложенные товары и надолго задержал свой взгляд на дочери купца – розовощёкой, стройной красавице. В это время девушка в очередной раз любовалась на подарок своего отца. Хейнер фон Зиберман подошёл вплотную к лавке, чтобы получше разглядеть – чем это там она заинтересовалась. Увидев на запястье девушки всего лишь стеклянный браслет, которые в Ригу часто привозят русские купцы, он недовольно поморщился, как будто зараз проглотил целую пригоршню незрелой клюквы.

Хейнер посмотрел на отца девушки, который в это время как раз о чём-то разговаривал с русским купцом. Ему не очень понравилось, что Фридрих разговаривал с гостем на его родном языке. Лицо бургомистра снова скривилось в недовольной гримасе. Он приблизился к говорящим и попытался понять, о чём они ведут свою беседу, но его знаний на это явно не хватало. Глава города вообще не считал нужным себя утруждать изучением иностранных языков и предпочитал со всеми своими гостями и просителями изъясняться исключительно на своём родном – немецком языке. Если кто не понимал – это уже были его проблемы. Хочешь говорить – нанимай толмача. Эту моду переняли почти все немецкие переселенцы, ставшие в Риге гражданами города, по-немецки – бюргерами. Поэтому простым горожанам, коренным жителям, которым приезжие очень неохотно давали гражданство приходилось изучать немецкий язык, иначе объяснится со своими господами они не могли. Так же было и с бургомистром города, хотя аборигены его никогда сильно и не интересовали. Для него было важно мнение представителей Малой и Большой гильдий, ну ещё граждан города – бюргеров, которые тоже в основном были немцами, а простые горожане политического веса в жизни города не имели. Их роль была – обслуживать интересы бюргеров города и, при необходимости, участвовать в его обороне. За это город предоставлял им возможность заработать себе на жизнь и почувствовать хоть малую толику защищённости.

Русский купец гордо посмотрел в холодные, бледно-серые глаза главы города и степенно, совсем слегка поклонился. Он признал в бургомистре ровню и поэтому свою шапку, отделанную дорогим мехом, даже и подумал снять, а только поздоровался. Потом купец быстро, но уважительно распрощался со своим сотоварищем по ремеслу и ушёл прочь.

– Здравствуйте, досточтимый господин бургомистр, – заметив за своей спиной главу города, произнёс Фридрих.

Он уважительно снял перед ним свой головной убор и низко поклонился городскому главе.

– Как ваше здоровье, сегодня как раз вот солнышко, наконец-то, выглянуло, а вас, как мне помнится, при сырости кости донимают?

Городской глава, услышав такой вопрос, недовольно сморщил свой большой, крючковатый нос, а затем, осторожно покосился на стоявшую недалеко от них дочь купца и, только убедившись, что она не услышала вопрос своего отца, наконец-то успокоился и даже засмотрелся на неё. Так, несколько минут он с явным удовольствием наблюдал за Марией, которая аккуратно расправляла искрящиеся на солнце мягкие соболиные шкурки. Они лежали в ряд на прилавке купца и ждали своих покупателей. Наконец, бургомистр обернулся к купцу и, криво усмехнувшись, как бы нехотя, медленно произнёс:

– Ну, здравствуй, Фридрих! Вот смотрю, твоя дочь год от года всё больше расцветает и хорошеет, а я помню её еще совсем маленькой, такой курносой и смешной, прямо косолапой пигалицей какой-то. А теперь же, посмотри, какая статная девица у тебя вымахала.

– Да, Мария у меня выросла настоящей красавицей, да ещё и умница какая! Уже купеческое ремесло осваивает! – похвалился купец и с гордостью посмотрел на свою дочь.

– Послушай, Фридрих, я думаю ничего не случится с твоей лавкой, если ты со мной пройдёшься до Ратуши. У меня к тебе есть один деловой разговор.

– Если совсем не на долго, то вполне можно, господин бургомистр. Сегодня мне удалось у русских купцов по очень выгодной цене приобрести кое-какой товар, и он пока лежит у меня в лавке, на Ратушной, так что я очень сильно за него беспокоюсь и мне не хотелось бы надолго отлучаться!

– В моём городе все бюргеры чувствуют себя, как за каменной стеной. Под моим руководством город стал ещё краше прежнего и, причём, совершенно безопасный для его обитателей. У меня стража города работает, как часы, и она не допустит какого-либо своеволия в моём городе!

– Это несомненно, господин бургомистр! Жители нашего города бесконечно благодарны вам за вашу заботу, и я совершенно уверен в том, что мой товар останется в целости и сохранности, но поймите меня правильно – душа купца спокойнее, когда он находится рядом со своим товаром.

– Неужели ты так не доверяешь своей дочери, и поэтому боишься за свой товар? – усмехнулся глава города.

– Своей дочери я могу доверить не только свой товар, но и собственную жизнь! – порывисто ответил купец, а затем с любовью во взгляде, вновь посмотрел на свою дочь и, обращаясь к ней, произнёс: «Мария, я пройдусь с господином бургомистром до ратуши. Нам надо будет обговорить кое-какие важные дела».

– Хорошо отец, вы не беспокойтесь. Идите, всё будет в порядке, я пригляжу за нашим товаром, – весело ответила Мария.

Хейнер фон Зиберман снова уставился на дочь купца и, не сводя с неё глаз, громко произнёс, так чтобы и она тоже слышала:

– Ну, тогда пойдём, Фридрих, раз твоя красавица так уверена в своих силах. Мне кажется, что она должным образом покомандует своими работниками. Она этим разгильдяям спуску не даст! – расхохотался глава города, довольный своей остроумной шутке. – Да, хороша, действительно хороша девка! Огонь, а не девка, а глазище-то какие, а как смотрит, ух!

Причмокнув своими толстыми губами, Хейнер фон Зиберман внимательно, снизу-вверх ещё раз оглядел тонкую фигуру девушки. Перехватив слащавый взгляд бургомистра, Мария нахмурилась и резко отвернулась от него. «Ничего, ничего ты ещё оценишь меня по достоинству, гордячка!», – шёпотом пробормотал глава города и, резко повернувшись лицом к ратуше, широкими шагами направился к своему любимому месту службы. Оно было единственным местом в городе, где он мог сполна почувствовать свою исключительную значимость.

Фридрих отдал ещё несколько приказаний своим работникам, сказал обнадёживающие слова дочери и быстрыми шагами стал догонять главу города. Он нагнал его уже у входа в ратушу и, открыв тяжёлые двери перед бургомистром, отступив на шаг в сторону. Хейнер фон Зиберман даже не взглянул на купца и не поблагодарил его.

– Ну, что вы встали?! – приказным голосом, подражая отцу, спросила у работников Мария. – Главу города никогда в своей жизни не видели? Давайте берите мешки и заносите меха на склад, им нельзя подолгу на солнце лежать. Они от этого свой товарный вид теряют. Хватит и тех соболей, что мы на прилавок выложили.

Войдя в свой любимый зал, бургомистр, тихо покряхтывая, поудобнее расположился в высоком кресле во главе длинного, дубового стола. Не предлагая Фридриху сесть, он взял с серебреного блюда большое красное яблоко. Хотел его укусить, но, вспомнив про свои больные зубы, кисло поморщился и взял другой рукой маленький ножик для разрезания фруктов.

– Я давно хотел с тобой переговорить без лишних свидетелей, Фридрих, – начал он. Да вот, дела городские совершенно не оставляют мне времени на что-нибудь другое.

– Я вас слушаю, господин бургомистр, – уважительно ответил купец.

– Как у тебя идёт торговля? Мне доложили, что ты взял в долг большую сумму денег и намереваешься приобрести у русских купцов крупную партию товаров. Почему именно у русских? Что так, у тебя с деньгами совсем так плохо, что ты решил столь опрометчиво рискнуть всем своим состоянием?

– Да, господин бургомистр, ваши люди не ошиблись. Я действительно договорился с ганзейскими купцами, что они у меня купят большую партию русского меха и воска, а сегодня я уже купил часть товара и обговорил с псковским купцом последние условия нашей сделки. Очень надеюсь, что моё дело пойдёт хорошо и с помощью этой сделки мне удастся поправить своё положение.

– Но ты ведь должен понимать, что если твоя дело сорвётся, то ты останешься совсем ни с чем, и мне тогда, вполне возможно, придётся выгнать тебя из города, а у тебя уже такая взрослая дочь? Ей бы надо сейчас о своей личной жизни подумывать, и не надеяться на призрачную удачу своего отца. Не может же она всю жизнь оставаться за твоей спиной. Ты ведь не молодеешь, Фридрих, тебе же уже почти пятьдесят лет и мне кажется, что ты сейчас начинаешь терять свою деловую хватку. Ты бы лучше подумал о том, что будет с твоей дочерью, если ты вдруг прогоришь на этом деле. Ведь Мария не заслужила такой суровой судьбы, чтобы остаться во время своего расцвета без крыши над головой, вместо того, чтобы иметь надёжного мужа, который сможет достойно позаботится о ней и оградить от всех житейских невзгод.

– До сего дня русские купцы меня никогда не обманывали, господин бургомистр, и я очень надеюсь на то, что у меня всё будет хорошо и на этот раз. Мы с дочкой в это верим и, мало того, я сам уверен, что мы с дочерью ещё получим хорошую прибыль от моей сделки с русскими купцами.

– Не обманывали! Он надеется! – передразнил глава города, отрезая серебряным фруктовым ножичком очередной тонкий ломтик спелого яблока. – А помнишь, как я за тебя поручился, когда ты захотел получить место на Ратушной площади?

Бургомистр замолчал. Он осторожно взял с кончика ножа ломтик яблока и начал его тщательно прожевывать. Некоторое время он молчал и так отрезал кусок за куском от красного яблока и каждый раз педантично их пережёвывал. Иногда, откусывая очередной кусок яблока, он болезненно морщился от неприятной зубной боли. Но через некоторое время он возобновлял свой ежедневный ритуал. Глава города ел яблоко и изредка бросал косой взгляд на купца, словно решая: сейчас его приговорить или пусть ещё чуть-чуть помучается. Фридрих же терпеливо стоял в конце длинного стола и ждал, когда бургомистр наконец объяснит ему для чего он его к себе позвал.

– А как ты, Фридрих, смотришь на то, что я лично погашу за тебя твой долг перед Большой гильдией? – дожёвывая последний кусок яблока и беря со стола расшитое серебреной ниткой небольшое полотенце для рук, небрежно произнёс глава города.

Бургомистр стал осторожно прикладывать его к влажным от яблочного сока губам, а затем медленно вытер им свои руки. Всё это время он продолжал сверлить своими водянистыми глазками стоявшего перед ним Фридриха.

– Почему именно мне вы решили оказать такую высокую честь, господин бургомистр? Ведь я всего лишь простой купец, когда-то приехавший в Ригу из Любека в поисках торгового счастья. Вы и так для меня уже многое сделали, и если бы не вы, то вряд ли мне удалось получить лавку на Ратушной площади.

– Во-первых, не тебе, а твоей дочери, потому что я, как ты видишь, к ней немного, так сказать, имею расположение. А во-вторых, я вижу, что тебя и твою дочь обидела судьба, лишив тебя верной жены, а её доброй матери и вам обоим до сих пор трудно смириться с этой потерей. И наконец, ты же, наверное, понимаешь, что я, со своей стороны, тебя тоже попрошу об одолжении.

– Я всегда с радостью готов для вас сделать всё, что угодно, господин бургомистр, но как я смогу вам помочь – я даже это себе не могу представить, – расстроенным голосом произнёс Фридрих.

– Пойми же, ведь ты католик и дочь твоя католичка, и ты должен всегда об этом помнить и не отделятся от своих соплеменников! Я тоже истинный католик и поэтому я имею полное право и большое желание помочь своему земляку в трудную для него минуту! – вкрадчиво, как ребёнку, начал втолковывать бургомистр. – Ведь нам, католикам, здесь в Риге, вдали от нашей исторической Родины, нужно жить одной, сплочённой семьёй, чтобы друг другу помогать по мере своей возможности. Ведь так, Фридрих?

– Конечно, я, совершенно не против того, чтобы наша немецкая община жила в Риге сплочённой семьёй единоверцев, и я, конечно в меру своих возможностей, поддержу любые ваши начинания в городе, господин бургомистр.

– Правильно мыслишь, Фридрих! А что лучше всего объединяет людей, как не прочные семейные узы единоверцев! Ты ведь, надеюсь, меня прекрасно понимаешь к чему я это клоню? Я тебе протягиваю руку помощи и даю возможность избежать огромного риска, которому ты себя совершенно неразумно подвергаешь, заключая договор с этими коварными руссами. А если они тебя обманут? К кому тогда ты первому побежишь? Кто тебя всегда поддержит и поможет, если не твоя семья? Так что, хорошенько подумай над этим, Фридрих!

– Я всё понимаю, господин бургомистр и помню наш предыдущий разговор, когда вы мне помогли с местом на Ратушной площади. Я тогда пытался поговорить со своей дочерью о вашем предложении, но она и слышать об этом не хочет, – понурив голову, ответил купец.

– Молода ещё! Не понимает всей выгоды, романтика ещё у неё в голове, но ничего образумится, если её жизнь прижмёт! – зло ответил бургомистр. – Ты отец и поговори с ней ещё раз понастойчивей и объясни ей потолковее, что она может потерять, если не примет моего предложения!

– Конечно, господин бургомистр, я обязательно ещё раз поговорю со своей дочерью.

– Хорошо! Это дело пока в сторону. Теперь ещё раз попробую тебе растолковать по поводу русских купцов. Ты, Фридрих, совершенно не понимаешь, какая сейчас складывается на границах Ливонии тяжёлая политическая обстановка и поэтому рассуждаешь, как всякий рядовой торговец – прибыль, прибыль и только прибыль! Но, ты пойми, – русские уже отстроили новую крепость в Ивангороде. Они стянули к ней свои войска. Вот-вот русский царь наберёт достаточное количество воинов и очень даже не исключено, что он предпримет поход на Ливонию. Вот тогда русские войска могут прийти и встать под стенами нашего города. У нас, конечно, хорошие крепостные стены и наши горожане, все как один выступят на защиту своего города. Но ты понимаешь, что будет если русским и вправду подойдут к стенам города, что будет тогда с торговлей? Ты понимаешь, что царь варваров угрожает нам войной и это значит, что твоему купеческому делу придёт конец? Разве не ясно, что все московские купцы в этих условиях становятся лазутчиками и шпионами своего царя. Они уже сейчас являются его глазами и ушами. Они уже сейчас выведывают все наши военные тайны и все оборонительные хитрости. Они узнают нашу степень готовности к обороне города, проведают все слабые места наших укреплений, наличие тяжёлого вооружения, его местоположение. Разве можно в такой ситуации доверять русским купцам, верить в их честность и искренность и тем более вести с ними дело?

– А как же русские купцы, которые поселились в нашем городе и уже стали его гражданами? Они ведь теперь считают Ригу своим городом. Они открыли в нём свои лавки. Привозят нам товар из Москвы, Пскова, Новгорода, покупают в большом количестве наш. Они помогли нам наладить очень выгодную торговлю с русскими городами! Я уже давно торгую с их купцами. Они честные торговые люди. С товаром и деньгами меня ещё ни разу не подводили, и до сих пор ещё ни разу я от них не слышал, что они собираются на нас напасть. Откуда у вас такое представление о коварстве русских? – недоумённо спросил купец.

– Это не твоё дело, откуда у меня такое представление об этих варварах! Говорю – значит знаю, о чём говорю! Ты по своей наивности считаешь, что наш враг придёт к нам и будет у нас испрашивать разрешения, чтобы завтра напасть на наш город? – раскатисто рассмеялся бургомистр. – Да-а, удивляюсь я с тебя, Фридрих! И как ты только дела свои ведёшь? Да тебя же любой малый ребёнок сможет обмануть! Но я сегодня добр и хочу помочь тебе разобраться: кто сегодня твой друг, а кто тебе уже стал или может завтра стать твоим врагом. Поэтому подумай о том, что я тебе сегодня сказал и настоятельно советую поговорить ещё раз со своей дочерью и обязательно скажи ей, что от её решения теперь в очень большой степени зависит благополучие и не только её самой! И подчеркни это особо, что и твоё купеческое счастье во многом теперь зависит от неё! Мало того – скажи, что от этого зависит её и твоя жизнь в нашем городе! Ведь не столь же бессердечна в конце концов твоя дочь, чтобы к старости оставлять своего отца без хлеба и крыши над головой! Да ещё и за стенами города.

– Я, конечно, благодарен вам за всё, господин бургомистр. Благодарен и за вашу заботу обо мне, но я всё-таки не могу поверить, что русские купцы хотят нашему городу вреда. У нас ведь с ними взаимовыгодная торговля и зачем им рушить то, что даёт им такую огромную выгоду?

– А я тебе объясню, Фридрих! Всё очень просто. Русские купцы и их правитель хотят лишить наш город той прибыли, за счёт которой мы живём. Вся наша прибыль основывается на посредничестве между ганзейскими союзом и русскими купцами, поэтому московский царь и хочет захватить Ригу, чтобы торговать с ганзейским союзом напрямую, без посредников. Ему же тоже хочется получить свою выгоду! А теперь подумай, что будет с твоим купеческим делом, если к нам в город придут русские войска? Разве им нужны будут немецкие купцы-посредники? Разве им будут нужны ты и твоя дочь? На потеху может они ещё оставят твою дочь, но ты им точно не нужен! Да они просто уничтожат вас всех, как саранча уничтожает посевы! Как ты этого до сих пор не можешь понять?!

– Я как-то об этом и не задумывался, господин бургомистр, – растерянно произнёс купец.

– Вот и подумай над тем, что я тебе здесь сказал, Фридрих, а заодно и со своей дочерью поосновательнее переговори! Я думаю, что она же не настолько глупа и должна в конце концов понять свою собственную выгоду! – голосом человека, привыкшего к полному повиновения, произнёс Хейнер и, уставившись своими холодными, водянисто-серыми глазами на понурившего голову купца, жёстким, ледяным голосом добавил. – А теперь ступай и к воскресенью жди меня к себе в гости. Я навещу вас с твоей дочерью сразу после богослужения. Я думаю, что за три дня ты сумеешь подготовить Марию к принятию правильного решения.