Читать книгу Стартап без купюр, или 50 и 1 урок, как сделать бизнес в Москве для клиентов со всего мира - Екатерина Иноземцева - Страница 18

УЧАСТНИКИ ТАЙНОГО общества «Штука» в этот раз собрались у Эда дома. По случаю прихода гостей он специально купил бокалы ярко-оранжевого цвета и объяснил, что «вино, испитое из стенок оранжевого цвета, будет обладать особыми предпринимательскими свойствами». Никто не усомнился в правдоподобии этой легенды, всем хотелось побыстрее испить что-либо из любых стенок и убедиться в силе предпринимательской мысли. Благо мыслей на этом собрании было много.

Первыми выступили Енот и Панда с очередной идеей по производству дирижаблей.

– Рынок, – кричали они наперебой, – затух! Понимаете?! К началу XX века! Про дирижабли забыли, и все! А они нужны! На них можно грузы перевозить! Это вообще самый безопасный вид транспорта. Он не падает, а опускается…

– Тихо, плавно на крыши домов… – философски протянул Эд, подливая им вина в оранжевые бокалы.

– Да почему же на крыши? Куда порулишь, туда и сядет! – парировал Панда.

– А в чем бизнес-модель? Вы по Остервальдеру раскладывали? – Серега, как обычно, задавал правильные вопросы.

СЛОВАРЬ СТАРТАПЕРА

Александр Остервальдер – один из самых известных мировых гуру предпринимательства, преподаватель американской бизнес-школы MIT Sloan, автор всемирно известной книги «Канва Остервальдера», в которой рассказывается об основных этапах планирования и разработки бизнес-модели.

Енот защищался, брызгал слюной на окружающих и немного в свой бокал с напитком истины:

– Все, все разложили! Все есть! Клиенты, бизнес, перспективы! Давайте скорее считать ROI и IRR!

– Так вы еще не просчитали? – разочарованно протянул Димченко.

– Да они, наверное, и не думали этого делать. Все красиво на словах, зачем портить цифрами, – тихо съехидничал Коваленко и громко добавил с широкой улыбкой: – Так выпьем же, братья, за то, чтобы в недалеком будущем российские дирижабли бороздили просторы нашей необъятной Вселенной! – все дружно чокнулись бокалами.

Кандидаты в предприниматели еще пятнадцать минут обсуждали дирижабли и прочие средства передвижения, включая новую машину Батурчана, после чего прозвучали идеи про биоразлагаемую кожу от Сереги и франшизу фестивалей от Воскресенцева. Штопор в очередной раз сделал свое нехитрое дело и выудил вместе с пробкой новую тему для обсуждения.

– Ребята, а как у вас встречи с менторами прошли? Мы же вроде все должны были отходить на этой неделе. Я лично от своего в шоке!

Послышались смешки и нарочитые покряхтывания, Коваленко скорчил страшную рожу и завращал глазами.

– А ты, кстати, кого выбрал?

– А ты сам кого?

– А девчонки знаете кого выбрали?

– …Да не гони ты!

Минуты две они выясняли, кто кого выбрал, после чего все обернулись к Батурчану и заставили рассказывать, чем же его шокировала встреча с ментором.

– Ну, в общем, у меня этот. Ну вы знаете. Топоров.

– А на кой черт ты к нему поперся? – перебил Коваленко. – Он же только банками и кризисом интересуется, зачем это тебе?

– А что, мне, может, банковская сфера очень интересна. Вот захотелось, и выбрал! Я, может, реально банками интересуюсь.

– Для варенья или соленых огурцов? У меня дома трехлитровая белорусская стоит, принести? – с серьезным лицом уточнил Димченко. – Дай пять! – он с размаху хлопнул Коваленко по ладони.

– Пошли вы! – добродушно вздохнул Батурчан и продолжил: – В общем, я ему про новую модель рекламы в соцсетях в обмен на действия пользователей. Ну то, что я тогда тебе, Мишаня, рассказывал: делаешь действие – анкету, там, заполняешь, видео лайкаешь, голосуешь, – а тебе денежки на «Ферму»[37] капают. А Топор мне, даже не дослушав, сразу в лоб: а какой IRR проекта? И я ему пальцем в слайд тычу: да вот же, 47 %. А он мне: не может быть, ошибка. Пересчитывайте. Я говорю: да вы что? В смысле: «Виктор Анатольевич, да не может быть, чтобы ошибка. Я сам считал, финансист мой тоже, а потом еще консультантам на проверку отдал». В общем, вытаскивает Топор калькулятор из своего огромного стола, выполняет два действия на нем – ребята, я не гоню, ровно два! И поворачивает ко мне экран: там 24 %. Он мне: «Пересчитайте дома. Пока нам не о чем разговаривать». И отворачивается, типа чтоб я валил, раз разговаривать не о чем.

СЛОВАРЬ СТАРТАПЕРА

Внутренняя норма доходности (от англ. internal rate of return, IRR) – это процентная ставка, при которой чистая приведенная стоимость (NPV) равна 0. NPV рассчитывается на основании потока платежей, дисконтированного к сегодняшнему дню.

– А ты что?

– Ну а я что… Пришел домой, пересчитал. Оказалось, 26 %. Я там еще в одном месте ошибку допустил. А по тем данным, что я на встречу принес, четко 24 % выходило. Я просто реально не секу, как он так вычислил быстро, не имея других данных. Это ж сопоставить цифры на нескольких страницах, да еще в уме посчитать!

– Это ладно. А я вот у Пурги был позавчера, – начал Димченко. Все повернулись к нему. – Рассказывал ему свою идею про краудфандинговую платформу.

– Ну и что? – нетерпеливо спросил Енот и заерзал на стуле. Панда тоже на всякий случай заерзал.

– Да что-что. Чушь, говорит, твоя идея. А я и сам знаю, что чушь. Точнее, идея нормальная, просто бизнес на этом не сделаешь. Опоздал ты, говорит. Надо брать те индустрии, в которых еще спрос не сформирован и которых в стране пока нет. В этом, правда, ничего нового. Я и сам знал. Просто хотел проверить, что этот е-байер мне скажет. А вот чем он меня реально зацепил, так это своим Fitaid’ом. Вы слышали об этом что-нибудь? – он оглянулся. Енот с Пандой синхронно замотали головами. Эд многозначительно смотрел в свой бокал оранжевого цвета и, казалось, временно отсутствовал. Батурчан промычал что-то нечленораздельное. Серега сказал, что слышал. Воскресенцев в привычной роли хозяюшки деловито собирал мусор со стола.

– Я сразу после того, как вышел из его офиса, прогуглил эту штучку. Она мониторит фитнес-активность целый день: сколько ты ступенек прошел, сколько шагов сделал, сколько калорий потратил. А потом связывает с личными показателями давления, веса и даже настроения! Mood – это же настроение? Нет никакого другого значения? – Димченко повернулся к Эду и вопросительно посмотрел на него. – Так вот. Пурга, значит, носится по всему кабинету с этим приборчиком, у него весь пол, как детская игра, расчерчен на какие-то траектории, квадраты, он по ним бегает, пока разговаривает с тобой, а эта штука шаги считает. В общем, очень, очень круто!

– А деньги-то на чем? – недоверчиво спросил Коваленко.

– Продажа, абонентка за допфункции плюс упаковка – в смысле созданная вокруг этого эпопея: сайт, соцмедийка, пособия по спорту, витамины даже какие-то на сайте видел. В общем, в лучших традициях американской кухни. Пиар, джиар и никакого волшебства.

Внезапно послышался голос Эда, который говорил как всегда монотонно, все так же глядя в одну точку, прикорнувшую где-то на дне бокала. Его никто не перебивал, монолог походил на лекцию. Коваленко начал картинно зевать, прикрывая телефоном рот.

– Идея хорошая. Для Америки. Но в России не взлетит. Почему? Потому что зачем москвичам мониторить свое здоровье и фитнес-активность. Это вообще не приоритет. Это американцам надо сражаться с национальной системой страхования и внезапной смертью от инфаркта по поводу накопленных процентов за ипотеку. А государству выгодно, чтобы люди не помирали. Вот они и поддерживают такие разработки. У каждого своя выгода. Нашему правительству, во-первых, выгодно, чтобы люди травили себя гадостью: больше помрет – меньше социалки платить, больше бюджета в казне останется. Спорт не в почете, хотя к 2015 году, возможно, что-то и изменится, но до этого еще дожить надо. Наши люди за здоровьем не следят принципиально. Великий Авось. Ты спроси вот, сколько из присутствующих регулярно к врачу ходят? Сколько женщин у нас к гинекологу со времени первой беременности или последнего аборта ходили? По нулям! Батурчан не в счет.

– Да я вроде не беременный… – подмигнул тот.

– Я не согласен с тобой, – возразил Коваленко, – может и пойти у нас. Есть прослойка московитов, которые, как мы с вами, понимают значение здоровья и следят за ним. Парни, ну что мы, исключительно вредим себе, что ли? Пьянствуем целыми днями? Кокс нюхаем? Героин колем? Это же все прошло лет десять назад. Это же уже не модно. В Москве модно быть здоровым. Тут я с Юркой согласен. Спорт – круто, водка – плебейство. Может, и пойдет. Только рынок надо образовывать, людям еще втюхать надо, зачем им увешивать себя датчиками и следить за километрами.

– Ребят, а вы что думаете? – обратился Димченко к Сереге и Воскресенцеву.

Воскресенцев посмотрел на Серегу и почесал рукой затылок, смешно наморщив лоб. Видно было, что раздумья даются ему с трудом, но он очень хочет ответить на вопрос товарища.

– Ну, в общем, я это… скорее против…

– Погоди. Да мы же не голосуем. Что ты за, против – ты рефлексируй! Рефлексируй на тему, как говорит Каринэ.

Воскресенцева перебил звонок в дверь. Эд пошел открывать и через минуту вернулся в гостиную с Элиной.

– А она тут зачем? – бесцеремонно спросил Димченко у хозяина квартиры и только потом кивнул вошедшей в комнату одногруппнице.

– Димченко, ну ты свинья. Вообще-то невежливо так себя вести. Впрочем, в твоем случае я никогда ничему не удивляюсь, – процедила Ринник и размотала с шеи длинный бордовый шарф. – За книжкой пришла, знакомо тебе такое понятие? Есть еще люди в наше время, которые читают хорошие книги и обмениваются ими с другими любителями вкусной литературы. О чем беседуете, маль-чи-ки? – последнее слово она выговорила по слогам, поставив ударение на каждой гласной.

– Ринник-разбудильник! А ты вообще спортом занимаешься? – внезапно спросил ее Димченко с явным намерением пикироваться дальше.