Читать книгу Стартап без купюр, или 50 и 1 урок, как сделать бизнес в Москве для клиентов со всего мира - Екатерина Иноземцева - Страница 8

ОБУЧЕНИЕ В ШКОЛЕ предпринимательства «Сколково» длилось два года. Она была построена на деньги частных инвесторов – известных российских бизнесменов, которые сделали свои состояния в голодные 1990-е, закрепили успех в сытые 2000-е и сейчас активно противостояли надвигавшемуся кризису среднего возраста, реализуя в проекте учебного заведения для взрослых собственные амбиции созидателей масштабных проектов мирового уровня. В 2005 году школа «Сколково» распахнула двери перед «успешными, которые хотят становиться еще более успешными». По мановению рекламного слогана в двери зашли двадцать новобранцев.

Предпринимательство было в моде, профессия «бизнесмен» впервые в новейшей истории России взлетела на верхнюю строчку карьерного рейтинга, потеснив «Газпром» и Администрацию Президента. В стране укреплялось целое поколение настоящих, живых и уверенных в себе предпринимателей первой волны, которые хотели и могли передавать свой опыт будущим поколениям. Поэтому создатели школы предпринимательства «Сколково» начали целенаправленно собирать и рекрутировать лучшие антрепренерские таланты импортного и отечественного происхождения, чтобы сформировать крепкий костяк предпринимательской экспертизы внутри школы.

Фамилии создателей, сиречь инвесторов «Сколково», были на слуху: Абрамович, Нахапетян, Михельсон, Тарико, Мордашов. Директором школы единогласно избрали Рубена Варданяна. Российский предприниматель с щедрым армянским сердцем, известный своими твердыми принципами и непоколебимой честностью, вложил во вверенное ему детище всю свою широкую душу. Миссию школы инвесторы во главе с Рубеном определили так: «Сделать честное и свободное предпринимательство социально-экономической основой развития общества в России и мире».

СЛОВАРЬ СТАРТАПЕРА

Кладбище мамонтов (корп. сленг) – тупик корпоративной карьеры топ-менеджера, когда назначение на более высокую позицию невозможно. В таких ситуациях заслуженного корпората часто отправляют на номинальную вакансию, которая не несет реальной пользы.

Основателям школы действительно удалось создать уникальное и неповторимое место, которое не укладывалось в стандартную систему координат. Это была не совсем бизнес-школа, но точно не российский вуз. Предпринимательству учили как профессии, однако довольно нетрадиционными методами – через работу на реальных проектах. Классических старорежимных профессоров в школе не было. Свои знания и опыт слушателям передавали действующие успешные предприниматели, а также счастливые дауншифтеры[8], бывшие топ-менеджеры, которые посчитали преподавание и вольные хлеба достойной альтернативой корпоративному кладбищу мамонтов.

Поначалу на обучение набирали только молодых специалистов, уже имевших одно высшее образование и небольшой опыт работы. Через несколько лет запустили программу для продвинутых: по ней учились совсем взрослые управленцы с более чем десятилетним стажем работы. Измерителем успеха в школе, по мнению основателей, считался «талант, конкретизированный в экономической деятельности и применяемый во благо себе и обществу». То есть мерилом успеха, в отличие от других бизнес-школ и университетов, «Сколково» признавала не успешность как субъективную категорию, а наличие потенциала, который можно было раскрывать через активную созидательную деятельность. В школе ее называли предпринимательской и измеряли количеством начатых и доведенных до определенной стадии развития проектов. Не обязательно финансово успешных: Рубен и инвесторы школы считали, что успех измеряется в первую очередь не деньгами, а социальным вкладом в развитие общества. Кроме того, в «Сколково» учили, что «не бывает проваленных проектов – бывает ценный опыт».

Считалось, что каждый, свободно владеющий английским языком, имеющий диплом о высшем образовании (цвет корочек и качество знаний не имели принципиального значения), опыт работы и (обязательно!) стойкие моральные принципы, а также личный план развития на ближайшие двадцать лет, мог стать слушателем школы. При поступлении принципы сличались с картой принципов, разработанной специально для «Сколково». Команда психологов экстра-класса и тренеров по развитию человеческого потенциала анализировала мельчайшие детали личного плана развития, придирчиво изучала их при помощи тестов четвертого поколения и затем выносила вердикт: годен, не годен, годен с ограничениями.

В последнем случае финальное решение принимал один из инвесторов школы. Так как «годным с ограничениями», согласно статистике, признавался каждый «полуторный землекоп»[9], экзаменация пограничных случаев происходила весьма часто. «Пограничников» собирали в группки и выставляли на интеллектуальное татами против участника списка Forbes. Носители громкого титула, они же инвесторы «Сколково», – каждый вел поединок согласно собственным представлениям о методах раскрытия собеседника. Как правило, методы были напрямую связаны с историей становления его собственного бизнеса и представлениями о личном счастье.

Так, один из инвесторов считал обязательным выявить в ходе беседы слабые стороны кандидатов в предприниматели и затем виртуозно показывал на примере из собственной жизни, есть ли у кандидата шанс улучшить эти недоработки природы. Как правило, шанса не выявлялось.

Инвестор: Как вы считаете, сколько в вас плохих качеств?

Кандидат в слушатели: Как понять «плохих качеств»? Смотря какие качества считать плохими…

Инвестор: Не надо мне тут воду разводить. Надо взять и прямо сказать: я плохой, потому что… Чем вы плохи? Где у вас слабые места? Куда бить? Давай, давай, ну? Куда? (Тут инвестор, в прошлом мастер спорта международного класса по боксу, для пущей убедительности вставал в привычную боксерскую стойку.)

Кандидат (в замешательстве): Ну… только в лицо не бейте – у меня и так нос сломан.

Инвестор: О-о-о! Тепленькая пошла! Нос? Сломан? Когда? Как именно? Вот это уже интересно.

Другой интервьюер опутывал группку трясущихся кандидатов паутиной из смыслов бытия и философии раннего Канта, которые, как оказалось, самым непосредственным образом повлияли на развитие и процветание его бизнеса. Кандидаты в слушатели смотрели на него испуганными глазами, испытывали жуткое чувство вины за свою интеллектуальную бездарность и прогулянные лекции по философии на первом курсе института и больше всего на свете в этот момент хотели провалиться сквозь землю. Обычно пауза между эффектной точкой в завершение фразы инвестора и негромким блеянием самого стойкого кандидата затягивалась. Прерывало ее деликатное покашливание тренера по развитию человеческого потенциала, который незримо присутствовал в углу комнаты. Его основной функцией было вовремя вывести кандидата из ментального обморока, а инвестору напомнить, что перед ним совсем молодые люди, только готовящиеся стать предпринимателями.

Инвестор: Итак, резюмирую. Можете не записывать. Ранние работы Канта стали своеобразным компасом для развития моего предприятия. Это был компас. Компас новой реальности. И я неоднократно обращался к более поздним трудам, чтобы обозначить мотивы и нормы деятельности уже созданной и сработавшейся команде…

Кандидат: Вы хотите сказать, что вы часто критиковали подчиненных?

Инвестор (вполоборота, смотря куда-то за линию горизонта): Молодец. Именно так. В 1994 году я перечитывал «Критику чистого разума» Канта. Вы приняты.

Элина Ринник тоже получила отметку «годен с ограничениями»: тренеров по развитию человеческого потенциала смутили ее оценки по социальной ответственности, выявленный в ходе тестов синдром отличницы, а также «наличие командирских замашек, особенно в отношениях с животными и младшими по статусу», как значилось в итоговом протоколе. Элина попала в группу «пограничников», направленных на собеседование к Гуру Н., управляющему директору компании «Тройка Диалог», одному из первых инвесторов «Сколково».

Гуру Н.: Всем привет. Как настроение?

Все: Отлично! – Хорошее. – Всё в норме.

Гуру Н.: Давайте начнем с анекдота. Какой ваш любимый анекдот? – он остановил взгляд на Элине, подперев рукой четко очерченный подбородок.

Элина была к такому вопросу не готова. Она терпеть не могла анекдотов, не умела их рассказывать и считала этот вид народного фольклора вредоносным для нежного уха записной гимназистки. При этом, будучи активисткой комсомольского типа, она усиленно старалась «соответствовать» и еще в школьные годы заучила на всякий случай пару-тройку анекдотов, чтобы применить их в подходящих ситуациях. И вот понадобилось! Как на грех, в голову не шло ничего, кроме безобидно-детского «Негр загорает». Вместо достойной альтернативы мозг услужливо погрузил ее в самоедство: «Ну как можно было до такого додуматься? Какие негры?! Я же всегда говорю afro-americans… Сморозить такое на собеседовании! Что же делать… Вспоминай хоть что-нибудь…» Тут Элина поняла, что смотрит Гуру Н. куда-то в район третьего глаза уже дольше минуты, а это для живого диалога чересчур много. Между страхом сказать глупость и не сказать ничего (то есть провалить задание!) она выбрала первое и неожиданно для себя самой брякнула: «Ленин загорает!»

Гуру Н. чуть наклонился к ней, как будто для того, чтобы убедиться, что не ослышался, отвел руку от подбородка, глаза его расширились, и он мягко улыбнулся.

– Ленин? Загорает? А где же он загорает и почему, можно узнать?

И тут к его улыбке присоединились восемь оттенков хохота со всех концов стола. Элина тоже невольно улыбнулась: то ли успокоившись, что задание уже выполнено, пусть и провалено, то ли от ощущения бессмысленности дальнейших действий – все равно ее уже не возьмут, то ли от бессилия после внутренней борьбы.

Потом были еще какие-то вопросы. Гуру Н. шутил, сам рассказывал анекдоты, декламировал что-то из истории компании «Тройка Диалог», но Элине было уже все равно: она расслабилась, легко отвечала на его вопросы, не обдумывая заранее ответы, – все и так уже было решено. Свой последний перед уходом вопрос Гуру Н., как ни странно, задал тоже ей. Как будто бы вскользь он спросил:

– У меня к вам только один вопрос, последний. Папа военный?

Элина опешила и вытаращила глаза: как он узнал?

– Да, – пробормотала она себе под нос и уставилась на него янтарными глазищами.

Гуру Н. удовлетворенно кивнул и вышел за дверь, махнув на прощание всем рукой.

Через две недели Элина получила Admission status letter[10], в котором черным по белому было написано, что она зачислена на первый курс школы предпринимательства «Сколково» в компании еще тридцати девяти молодых, рисковых, амбициозных лидеров с предпринимательским духом. И первого сентября у них начинается the most prominent and fruitful time for discovering new horizons[11].